Журнал «Вокруг Света» №09 за 1990 год

Вдруг астрологи засуетились. В святилище передали указание, пятеро жрецов схватили Хиухтламина и повергли на жертвенный камень. Обсидиановое лезвие рассекло его грудь, сердце исторгли, а в зияющей ране был зажжен новый огонь, зажжен самым древним способом, при помощи деревянной палочки. Это был миг необузданного ликования. Гонцы зажгли от единого огня свои факелы и побежали сквозь озаренную звездами ночную мглу от селения к селению, вновь возжигая пламя на алтарях храмов. Задолго до рассвета по всей долине протянулась вереница костров, все очаги в жилищах запылали новорожденным огнем. Начался следующий цикл, восьмой, который обещал 52 спокойных года, прежде чем людей вновь охватит страх конца света.

Это событие, несомненно, произвело глубокое впечатление на Монтесуму. Слишком уж велико было напряжение, омрачавшее царствование этого правителя с первых дней вступления на престол. И с рождением восьмого цикла напряжение это не разрядилось. Монтесума верил в древние мифы, и его способности государственного деятеля заслонялись религиозными верованиями, а воинский дух иссяк. Он был побежден, еще и не начав битвы.

Перевел с английского А. Шаров

Окончание следует

С премьером через океан

В августе 1960 года, после очередного рейса пассажирского лайнера «Балтика» в Лондон, капитана Павла Майорова вызвал по телефону заместитель министра Морского флота. Он сообщил, что в следующий рейс «Балтика» пойдет в Нью-Йорк на XV сессию Генеральной Ассамблеи ООН. На борту будут правительственные делегации Советского Союза и стран народной демократии. Требовалось подготовиться к ответственному рейсу.

«Балтика», бывшая ранее «Вячеславом Молотовым», была построена в Голландии в 1940 году (вместе с однотипным судном «И. Сталин»). Небольшой, но довольно комфортабельный лайнер обладал хорошей по тому времени скоростью — 20 миль в час. После рейса в Лондон судно было в порядке. Лишь кое-где подновили краску и стали принимать на борт необычные грузы и продукты, вызывавшие оживленные разговоры и догадки экипажа.

— Команда узнала, что следующий рейс в Англию отменяется, но, куда пойдет судно, для экипажа оставалось загадкой,— вспоминает

пассажирский помощник капитана Евгений Куницын.— Тайну раскрыл один из грузчиков порта.

— Никиту в Штаты повезете,— с невозмутимым видом заявил он.

Между собой люди часто называли тогда Никиту Сергеевича Хрущева просто по имени.

Судно наполнилось множеством слухов, домыслов и догадок. Высказывались предположения и о возможной опасности перехода. Основания для этого были. Продолжалась «холодная война». Недавно нашей ракетой был сбит самолет-шпион, а пилот Пауэре взят в плен.

В предстоящем рейсе надо было обеспечивать непрерывную круглосуточную безотказную связь «Балтики» с берегом. В каюте, где жили штатные радисты, пришлось смонтировать вторую, правительственную, радиорубку. В ней разместили «дальнобойный» коротковолновый радиопередатчик мощностью в один киловатт и новую сложную быстродействующую аппаратуру. Инженеры и техники Балтийского морского пароходства вместе с начальником связи Марковым и военными специалистами установили оборудование и опробовали его в считанные дни.

Для организаторов рейса и в первую очередь для капитана и пассажирского помощника Куницына серьезной проблемой стало — в какую каюту поместить Хрущева? На судне — две просторные каюты люкс «А» и «Б», расположенные с правого и левого борта. Обе каюты, отделанные красным деревом, со спальнями, гостиными и ванными были равноценны. Однако в люксе «А» во время шторма дерево в стенах «играло», то есть скрипело. Помещать в такую каюту главу нашего государства комиссия признала недопустимым. В люксе левого борта, с табличкой «Б», переборки вели себя спокойнее, но пугал индекс «Б»... После длительных обсуждений и споров кому-то пришло в голову поменять таблички местами. Кроме того, мастера с Канонерского завода переоборудовали две каюты первого класса.

Подготовка к рейсу велась в крайней спешке. Начальник смены радиоцентра Балтийского пароходства Ариадна Андреевна Терентьева узнала о своем назначении на судно накануне отхода. После бессонной ночной вахты ей пришлось срочно обойти всех врачей медицинской комиссии, оформить множество бумаг, сбегать домой собрать вещи и выполнить массу других неотложных дел. Второму радисту в штатной навигационной радиорубке по неизвестной причине не дали визу. Это поставило в крайне тяжелое положение начальника рации Георгия Желтуху. Весь рейс он вынужден был нести круглосуточную двухсменную вахту по очереди с одним радистом. Не лучше было и с радистами новой правительственной радиорубки. Начальнику ее, Сергею Матвеевичу Михайленко, из-за недостатка радистов и специалистов по быстродействующей аппаратуре тоже пришлось организовывать круглосуточную двухсменку.

Делегации, отправляющиеся в Нью-Йорк, приняли на борт в Балтийске (бывшем Пиллау). Зарубежные делегации возглавляли: Тодор Живков (Болгария), Янош Кадар (Венгрия), Георге Георгиу-Деж (Румыния).

— Последним, в открытом черном автомобиле, в сером плаще без шляпы, в сопровождении нескольких человек, подъехал Никита Сергеевич Хрущев,— вспоминает капитан Павел Майоров.— Я встретил его у трапа и доложил о готовности судна к выходу. Никита Сергеевич подал мне руку, приветливо улыбнулся. «Балтика», забункерованная топливом в оба конца, нарядно расцвеченная флагами, стояла носом к выходу из порта. Турбины подготовлены. Кормовой флаг перенесен на гафель фок-мачты. Под клотиком развевался флаг Председателя Совета Министров СССР. Никита Сергеевич легко поднялся по трапу на борт, швартовы отдали — и наш турбоэлектроход 9 сентября 1960 года в 19.10 устремился в необычный рейс. Впервые на небольшом пассажирском судне океан пересекало сразу такое количество высоких лиц.

Переход капитану Майорову поручили осуществить за десять суток и 19 сентября в 10 часов утра пришвартоваться в Нью-Йорке. В море к «Балтике» с правого и левого бортов подошли два эсминца. Развернувшись за кормой судна, они легли на параллельный курс впереди, на расстоянии в одну милю. Военные корабли должны были сопровождать «Балтику» до Ла-Манша. Связь с ними поддерживали на ультракоротких волнах.

Первую помеху, ставящую под угрозу график движения, встретили у острова Борнхольм, где «Балтику» накрыл густой туман. Видимость — близкая к нулю. Палуба едва проглядывалась с мостика. Эсминцы растворились в тумане. Наблюдали их только локатором. Движение судов в этом районе довольно оживленное, о чем свидетельствовали многочисленные отметки на экране радара. «Балтика» сбавила ход и, давая гудки согласно международным правилам, неуклонно двигалась вперед. На мостик поднялся Хрущев, молча посмотрел на экран локатора и ушел.

— Мне понравилась,— рассказывает капитан,— его сдержанность. Он не задавал вопросов и не мешал советами, чем нередко грешат высокопоставленные лица.

В то время плавание вдоль шведского берега от меридиана города Треллеборга до пролива Зунд, а также в проливе Каттегат проходило по протраленным фарватерам шириной в одну милю, среди минных полей, оставшихся после второй мировой войны. Были случаи, когда льдом или штормом мины срывало с якорей и выносило на фарватеры. Многие мины были магнитными и лежали на грунте. Минная опасность серьезно усложняла движение судна. Именно это обстоятельство и побудило принять решение о сопровождении «Балтики» военными кораблями.