Журнал «Вокруг Света» №10 за 1977 год

Чиннаппа стоял во дворе в окружении своры собак. Надвигался охотничий сезон, и Чиннаппа делал смотр своему «войску»

— Эй, Чиниаппа! — крикнул Манданна. — Я пришел тебя убить.

Грузный, одетый в охотничьи бриджи Чиннаппа повернулся на голос и уставился на Манданну.

— Чего? — переспросил он. Манданна повторил.

— Ты что, больной? — закричал Чиннаппа, увидев в руках Манданны ружье. — Среди бела дня? Да кто ты такой?

— Манданна, — и назвал имя своей окки.

Чиннаппа расхохотался.

— А, это ты, неудачник! Долго ты над этим думал?

Но Манданна не ответил и вскинул ружье.

— Ату его! — скомандовал Чиннаппа собакам.

Те хрипящим клубком бросились под ноги Манданне. Манданна успел выстрелить, но только в воздух. Собаки свалили его с ног. Он отбивался от них, стараясь прикрыть лицо. Потом на него навалились слуги Чиннаппы. Искусанного и избитого, в изорванной купье, Манданну выбросили за ворота, а вслед швырнули ружье. Ружье попало в стоявшее рядом дерево, и его старинный приклад разлетелся в щепы. Остался только ствол с искореженным затвором. О том, что было потом, лучше не вспоминать. Манданну вызывали несколько раз в полицию и там допрашивали. Братьев тоже вызывали. Но они сказали, что не имеют отношения к идиотским поступкам Манданны. Братья были уважаемыми землевладельцами, им поверили. Манданну отпустили, но завели на него дело.

С тех пор прошло немало лет. Эти годы ничего не изменили ни в судьбе Манданны, ни в его характере. Братья разбогатели, обзавелись автомобилями, их дети учатся в лучших колледжах. Окка в целом, считается зажиточной. И только Манданна-неудачник кормится с маленького клочка «поля предков». Конечно, его приглашают на семейные торжества и праздники. Традицию нарушать нельзя. Но традиция не защищает его от насмешек и неуважения. «Манданна-неудачник», — повторяют даже дети. Но Манданна — живое олицетворение ушедшего Курга — гордо несет свою поседевшую голову в засаленной вастхое над толпой дельцов, плантаторов, адвокатов, отставных полковников. Последний рыцарь старого Курга...

Вопрос остается открытым

Би Кей Манданна — человек уходящего Курга. Мне были очень важны встречи с прошлым, столь стремительно уходящим. Я ездила по Кургу, ежедневно сталкивалась с его людьми, слушала их рассказы. Мне нужно было наблюдать их церемонии, познакомиться с религией, осмотреть их памятные камни и стелы с надписями. Вопрос: «Курги — кто они?» — не давал мне покоя. Но должна сразу вас разочаровать: я не смогу ответить на этот вопрос. Многие до меня старались это сделать, но у них тоже ничего не получалось.

Первое знакомство с кургами, даже поверхностное, приводит к мысли о том, что они резко отличаются от дравидийского населения Южной Индии. Отличаются внешне, отличаются обычаями, отличаются характером. И все это делает их своеобразной и уникальной группой на дравидийском юге, У многих дравидийских крупных народов — таких, как тамилы и телугу, малаяли и каннара, — существует значительная примесь австралоидной крови, крови древнейшего населения Индии. Эта кровь внесла определенные черты и в облик индийских дравидов. Толстые губы, широкие носы, вьющиеся волосы, темная кожа — довольно частое явление среди индийских южан. У кургов такой примеси почти нет. Они продолжают сохранять чистоту своего древнего антропологического типа. А тип этот европеоидный. Светлоглазого курга от современного европейца отличает иногда только легкая смугловатость кожи. Курги — брахицефалы, то есть они короткоголовы. Это их в какой-то мере отличает от длинноголового средиземноморского потока, который прослеживается среди населения Южной Индии с древнейших времен.

Одежда, военные традиции кургов выделяют их среди земледельческих народов Южной Индии. Ряд их церемоний не имеет аналогий у остального южноиндийского населения. Это наводит на мысль о том, что курги не являются аборигенами здешних мест. Они пришлые. Естественно, что в связи с этим утверждением сразу возникают вопросы: откуда они пришли и когда? Научно и определенно на этот вопрос можно ответить, только исследуя большую и пока не решенную проблему происхождения дравидов вообще. Ибо курги, несмотря на свои отличия, являются неотъемлемой частью дравидийского населения, вернее народов, говорящих на дравидийских языках. Их отличия от остальных, которые, возможно, возникли в результате долгой изоляции Курта, лишний раз подчеркивают сложность процесса формирования дравидоязычного населения, прихотливость путей передвижения народов в Древней Индии.

Кург, как и вся Южная Индия, — дравидоязычен. Язык кодагу, на котором говорят курги, тоже относится к семье дравидийских языков. В основном этот язык, который связывает кургов с остальными дравидами, ,и дает нам определенную возможность рассматривать вопрос их происхождения, очевидно, неотделимый от общих исторических проблем дравидоязычного населения. Правда, в их языке есть свой специфический словарный запас, который отличает его от других наречий. Но он еще не изучен, и его характер остается для нас неясным.

Малоизученность конкретной проблемы происхождения кургов, крайняя бедность источников заставляют меня сделать первый робкий шаг: изложить и рассказать только то, что я увидела в стране кургов. Ибо только конкретное первоначальное изучение отдельной проблемы дает нам возможность в будущем правильно связать частное с общим. В будущем и будет проведена такая работа. А сейчас время для нее не пришло...

Л. Шапошникова, лауреат премии имени Джавахарлала Неру

«В следующий раз повезет...»

Когда у тайца на душе скверно, он, стараясь не впасть в уныние, говорит: «Май пен рай!» — «Обойдется!» И, чтобы оторваться от неприятных мыслей, идет поразвлечься. Возможности тут самые разнообразные: и борьба воздушных змеев, и тайский бокс, где узаконены удары ногой. Но битвы змеев бывают только в определенный сезон, а за билет на бокс надо платить. То ли дело другие забавы, которые устраивают прямо на улице! Стой сколько хочешь, болей, сколько душе угодно, а есть в кармане лишний бат — можешь заключить пари и даже выиграть!

Особенно разгораются страсти и взлетают ставки на петушиных боях.

Понятно, что бойцовые качества присущи далеко не всякому петуху, а только «оу»: так называют жилистых птиц, с густым оперением и очень твердыми шпорами. Тренировка оу начинается в восьмимесячном возрасте. Для этого используют спарринг-петухов, и в битвах с ними закаляется боевой характер. Иногда же в роли партнера выступает сам хозяин, укрыв руку толстой кожаной перчаткой. Развивают у петуха и выносливость: для этого беднягу держат привязанным на солнцепеке до потери сознания: буквально до того момента, как петух упадет в обморок и задерет лапки вверх. Его обливают водой, дают немножко отлежаться в тени — и снова привязывают на солнце.

Учеба эта тяжелая, мучительная, а всего-то утешения у бедного петуха, что кормят хорошо. Дают ему рубленую свинину с сахарным песком, нечищеный рис. Самые жаркие бои — когда съезжаются любители со всей страны — начинаются в январе, после жатвы. Но обычные состязания продолжаются весь год...

Петушиные бои не знают снисхождения. Погибающий петух задирает голову, показывает белую изнанку перьев, тщетно прося пощады. Отсюда, кстати, тайское выражение «показать белые перья» — струсить в бою. Выигрыши тут бывают огромные, а сам петух высоких боевых качеств стоит несколько сот долларов. Страсти разгораются, букмекеры сбиваются с ног, громче всех, конечно, переживают зеваки, которые не рискуют своими деньгами, зато вопят, топают ногами и вообще создают спортивную атмосферу. Для рыбьих боев арены не нужно. Бой происходит в специальной широкой бутылке. Длина соперников — пять сантиметров, ширина — один. Они очень ярко окрашены в пурпурные, зеленые и алые цвета. Называются они «плакад». В бойцы набирают только самцов. Отличить их от самок нетрудно: они ярче раскрашены, у них длиннее хвост и плавники. Ловят их в прибрежных водах сетями с очень мелкими ячейками, и рыбаки долго перебирают улов, отбирая перспективных спортсменов: надо разжать рыбке рот и осмотреть зубы. Если зубы длинные и острые, кандидаты попадают в аквариум. Еще полгода их кормят личинками москитов — мотылем: пища эта сытная и, считается, придает рыбкам злость. Перед состязаниями бутылки с бойцами ставят рядом. Обычно отбирают равных по размерам рыбок, а, кроме того, проверяют, как они друг на друга реагируют. Вот тут-то знатоки и делают первые ставки. Отобранную пару впускают в бутылку-ристалище. И сразу же начинается бой — ибо два самца-плакада соседства друг друга не выносят. Бой смертный, за пятнадцать-двадцать секунд клочья неудачника, кружась в воде, идут ко дну.