Зигзаги судеб и времён (Из записок старого опера)
Шрифт:
Вскоре в горницу вошла Лизавета с цыбаркой [60] парного молока и, обращаясь ко мне, предложила:
– Лександра, отведай парного молочка.
Дед Воробей обратился к ней:
– Лизавета, чадонюшка, заберечь [61] гостя. Глянь, какой он подарок деду сделал. Вот я и гутарю, што тапереча в новой справе [62] зараз пойду на игришша [63] .
Он надел гимнастёрку, нахлобучил на голову фуражку и, стоя перед зеркалом в тяжёлой деревянной оправе, висевшим над столом, цокая языком, с явным удовольствием любовался собой. Это зеркало по периметру было всё облеплено пожелтевшими фотографиями каких-то незнакомых мне дедов в казачьей форме и с шашками, женщин различного возраста. Оно выглядело своеобразным окном в прошлое.
60
Цыбарка – ведро.
61
Заберечь –
62
Справа – форменная одежда.
63
Игришша – собрание молодёжи для игр, плясок и забав.
И тут я увидел на левой штанине шаровар деда надорванный клок ткани. Не удержавшись, шутливо спросил:
– Дедуня, это где же Вы шаровары разорвали, небось к девкам через плетень лазили?
Дед, оторвавшись от зеркала, гневно спросил меня:
– Лександра, вот ты скажи, наприклад [64] , мене, какое такое право имеет Гитлер, анчибел [65] треклятый, забижать старика?
Я удивлённо посмотрел на деда, потом на Лизавету. Она улыбнулась и, махнув рукой, сказала:
64
Наприклад – например.
65
Анчибел – нечистый дух; бес.
– Да Гитлер – это цап [66] Найдёновых. Забижает стариков и ребятишек малых. Анадысь [67] на деда нашего кинулся, чуть до смерти не забрухал [68] .
Дед Воробей, воодушевившись, продолжил:
– Третьего дня заранкой я почекилял [69] погутарить к своему друзьяку деду Федоту. Порешали мы с ним готовить собе домовины [70] – ужо пора в дальний поход сбираться. Так вот, иду я напрямки по мостку через буеракский ручей [71] . Ентот мосток такой узкий, што по нему пройдёть тока один человек. Да-а-а.
66
Efan – козёл.
67
Анадысь – на днях.
68
Забрухал – забодал.
69
Почекилял – похромал.
70
Домовины – гробы.
71
Буеракский ручей – ручей в овраге.
Дед замолчал, обдумывая дальнейший ход своих мыслей. Затем он, посасывая уже потухшую «козью ножку», продолжил:
– Так вот, тока я вступил на мосток, сустрел [72] Гитлера. Он, варнак такой, морду свою рогатую и бородатую наклонил и вприщур на мене смотрить хитрюшшими бельтюками. Лександра, вот почему у всех этих ворогов одинаковые бельтюки? А? Я взганался [73] , думаю, быть беде! Осенил себя крестным знаменьем, про себя гутарю: «Тот не казак, што боится собак!»
72
Сустрел – встретил.
73
Взаганался – догадался.
Шагну вперёд, дык, он мене навстрел [74] . Я остановлюсь, и он стоить. Штоб ентова Гитлера, сучьего отродья, черти забрали! Так нахилился [75] и роги свои на мене наставил, кубыть в полон [76] желаить деда взять. Одно слово – прокудное [77] животное. Тока я собрался в отступ идтить, как ентот Гитлер рогами меня и полоснул. Я не успел почунеть [78] , как кубырком свалился с мостка в ручей и шальвары свои порвал. Один срам, да и только!
74
Навстрел – навстречу.
75
Нахихлился – нагнулся.
76
Полон – плен.
77
Прокудное – зловредное.
78
Почунеть – очухаться.
А давеча бабка Авдееха пошла по своим бабьим делам к буеракскому ручью, навстрел ей ентот варнак Гитлер.
Она стала тыкать в его бестыжую морду своим байдиком [79] . Да куда там! Гитлер мотнул рогами и вырвал байдик из рук Авдеехи. Она как заверешшит, а ентот анчибел [80] её бодаеть, и упала бабка под откос буерака, и от неё такая вонишша пошла – просто срам один.Дед Воробей высоко поднял крючковатый указательный палец и, хитро улыбаясь в прокуренные усы, продолжил:
79
Байдик – стариковский посох.
80
Анчибел – нечистый дух; бес.
– Лександра, ты знаш, што делаеть ведьмедь, когда в лесу дюже испужаеться? Ей правнушки – накладёть большую кучу своего вихтя [81] ! Так вот, Авдееха тоже дюже спужалась… Вот я и думаю, што ентого прокудного анчибела надобно приговорить к высшей… э-э… как енто?.. Ах да, к казни! А Лизаветушка, милушка моя, нонче заштопает шальвары.
Меня поразило трогательное и ласковое отношение деда Воробья к своей внучке Лизавете и её безграничная забота об этом столетнем деде.
81
Вихть – испражнения.
Она тем временем стала накрывать на стол. Поставила горшок с наваристой лапшой, отдельно – разваренную жирную, желтоватую курицу, дымящий отварной картофель нового урожая, шанежки с мясом и картошкой, каймак [82] в братине [83] с деревянными ложками. Повеяло аппетитным ароматом горячей пищи.
Пока она накрывала на стол, я стал спрашивать деда о прошедших далёких событиях в жизни его и моих предков:
– Дедуня, а почему тебя кличут Воробьём?
82
Каймак – густые сливки; густая варёная сметана.
83
Братина – большая деревянная чаша.
Дед поёрзал на скамье, покряхтел. Было видно, что этот вопрос для него неприятен. Он приставил ладонь к своему уху, наклонясь ко мне, переспросил скорее всего по привычке:
– Ась? Да-а-а. Лександра, мне только стукнуло осьмнадцать годков, как я со своими погодками и друзьяками принимал в станице присягу перед строевой. Опасля мы дюже много выпили чихирю [84] . Ну я и свалился под плетень база Лушки Горовой. Там же я и обронил свою хфуражку. На след день я её искал, но не смог найтить. А Лушка-то и подобрала её. А в хфуражке, ядрёна корень, воробьи свили гнездо. Лушка, лахудра, всем на хуторе об этом накутила [85] , раскалякала [86] , штоб её игрицы [87] задрали! Вот и стали мене обзывать Воробьём, да и нехай, хорошо, што не кура там яйцо отложила!
84
Чихирь – виноградное вино домашнего приготовления.
85
Накутила – насплетничала.
86
Раскалякала – рассказала.
87
Игрицы – черти, нечистая сила.
Дед, хитро улыбаясь, свой указательный – узловатый, скрюченный – палец приставил к прищуренному правому глазу, подмигнув мне левым, проговорил ласково:
– Лизавета, чадонушка, жалочка моя, достань-ка чекушечку на разговор. Она за образами стоить. Да и бурсаки [88] , бурсаки покладь на стол. За правду и волю ешь вволю! Лександра, ты чего это чухаешься [89] ? Свербить, што ля [90] ?
– Дедуня, у вас много слепней да оводов летает, просто житья от них нет!
88
Бурсаки – домашний хлеб.
89
Чухаешься – чешешься.
90
Свербить, што ля – чешется что ли; зудит, что ли.
Дед Воробей многозначительно произнёс:
– Да-а-а! Это всё мериканцы кубыть со своих… эк энтать сгутарить?.. Ах, да – еропланов. Так вотати, с еропланов разбрасывают фекалиаты. Давеча Лизавета по радиву слухала про это. Чтоб черти забрали ентих анчибелов!
– Дедуня, да как же с самолётов всю эту гадость – фекалии – можно разбросать по всей стране?
Он поднял указательный палец вверх и многозначительно, снизив голос до шёпота, завершил:
– Ей, правнушки [91] ! Оне, анчихристы, всё могут!
91
Ей, правнушки – конечно, в самом деле.