Зима близко

— Напрасно ты к нам полез! — визжал чёрт, выплясывая в тесном коридоре. — Разозлил, кого не следовало. Ох, напрасно!

— Ну, когда-то ж надо начинать вас кончать. Задолбали уже, глаза мозолите.

Разумовский сотоварищи оттеснили второго чёрта от кирпичной кладки. Тот возмущался, голосил, но вынужден был принять бой. Несмотря на низкий ранг, Разумовский как минимум оборону выставил грамотно, чёрт не мог пробиться.

А я со своим чёртом мог мало чего сделать, учитывая скорость его перемещений. Атакующие Знаки, пролетев мимо, могли навредить своим же, охотникам. Чёрт, кажется, именно на это и рассчитывал.

— Ладно, сволочь. — Я вытащил меч. — Давай попросту.

Чёрт бросился в атаку. Я поймал у себя фоновую мысль, что ведь ещё не так давно даже один-единственный чёрт был проблемой, ради которой собирали аж целый десяток. А теперь я один с чёртом бьюсь и воспринимаю его исключительно как сорину на лобовом стекле, которую «дворник» туда-сюда гоняет и никак убрать не может.

Справедливости ради, тот-то чёрт был посильнее, в нём содержалось целых пятьдесят родий. А среди тех, что нападали сегодня, я таких мощных пока не встречал. Складывалось впечатление, что на нас напустили тех, кого не жалко… И что это значит, интересно? Штрафбат? Операция «Живой щит»? Пушечное мясо? А потом пойдут те, перед кем мы реально только помереть сумеем?

Тарарам подняли уже нешуточный. Даже те питерские охотники, что не в курсе происходящего, уже наверняка либо где-то здесь, либо на подходе. То есть, врасплох нас не застали. Это плюс. Но если потусторонний мир решил объявить нам полномасштабную войну — боюсь, даже такой подготовки не хватит. Министр сказал о десятерых — видимо, его тоже особо не посвящали. Это тут он был министром, а там — «слышь ты, как тебя там», кто бы перед ним стал отчитываться. И не воскресить его уже для детального допроса, добрый Терминатор голову снёс. Без головы много не наговоришь…

Я продолжал бить мечом, разогнав его при помощи соответствующего Знака. Меч светился, и чёрт, отражая удары когтями, каждый раз взвизгивал от боли. Он пытался замаскировать эти звуки под издевательские, но получалось откровенно так себе.

Разумовский и компания успешно теснили другого чёрта — тот, видимо, был ещё слабее. Я усилил напор и дотеснил чёрта до полуразрушенной кладки. А там притиснул его к стене и кастанул Удар. Уж что-что, а это счастье было у меня прокачано до самого максимума из обозначенных в справочнике.

Чёрт хрюкнул и ввалился внутрь помещения сквозь кирпичи. Я шагнул следом, темноту разгонял светящийся меч. Вдобавок запалил пяток светляков.

Будто позабыв про меня, чёрт вскочил и огляделся. Издал дикий визг.

— Потерял что-то? — полюбопытствовал я.

— Где? Где они?!

Банок здесь ожидаемо не было. Ну, кроме одной — с непригодившейся рукой. Чёрт подскочил к ней, схватил и затряс, будто надеясь, что банка сейчас размножится.

Что, в общем, логично. К Ползунову сперва перенаправили полный набор для создания одного Разрушителя. И этот Разрушитель сейчас во дворе бьёт чертей во имя спасения России. Потом Демид приволог голову и две руки. Голова и рука пошли в дело, а рука — вот она, осталась.

— Боюсь, ваш осведомитель выдал желаемое за действительное, — усмехнулся я. — Меньше надо полагаться на всякое отребье. А с другой стороны, на вас же никто, кроме отребья, работать не будет.

Зашипев от ярости, чёрт отбросил банку и кинулся ко мне. Мечтал, должно быть, разорвать в клочья, но нарвался на Отсроченную Костомолку. Я набросал её на полу, пока чёрт стоял спиной ко мне, пытаясь постичь единичность имеющейся банки.

Чёрта закрутило, как будто его кто-то попытался отжать после стирки. Шкура треснула, брызнула во все стороны зелень. Визг сделался сдавленным, а вскоре вовсе захлебнулся.

Я сделал шаг навстречу и взмахнул мечом. Башка с рогами отлетела в сторону, меня огорошило молнией. Ну наконец-то!

Двадцать родий. Всего… Этот чёрт был самым слабым из всех, что встретились в этот заход. А согласно справочнику — самым слабым вообще.

Нет, что-то тут нечисто. Либо я чего-то не понимаю, либо я чего-то не знаю, одно из двух. Может, там, в потустороннем мире, сильные черти в принципе — редкость?

Думая, я уже поднимал ранг. Сначала — неприятное чувство опустошения. Минус пятьсот родий — это ж какое разорение. Зато потом — обалденное чувство, что я становлюсь сильнее. Гораздо сильнее! А бонусом полностью восстановилась потраченная мана.

— Вешайтесь, котятки. Гридь вступает в игру, — усмехнулся я и вышел в коридор.

Мою силу, вероятно, почувствовали охотники. По крайней мере, не видя меня, они раздались в стороны, и я оказался нос к носу с израненным чёртом.

— Убирайся! — завизжал тот. — Умрёшь!

Я молча вогнал сияющий меч ему в рыло. Тварь буквально захлебнулась зеленью.

Ещё двадцать родий, ещё один слабак. Половину добычи я тут же израсходовал на то, чтобы довести до апогея Знак Меч.

Развернулся и пошёл, а потом побежал мимо охотников, мимо Разумовского, которые кричали что-то восторженное (шутка ли — на ранге Воин-Мастер против чёрта хотя бы постоять и выжить, есть чем гордиться). Выскочил на улицу и огляделся.

Здесь совокупные охотничьи силы также одерживали уверенную победу. Единичных чертей окружили и попросту добивали. Особенно старался Разрушитель, который прошёл боевое испытание с блеском. То есть, и здесь — ничего. В смысле, такого, из-за чего стоило бы напрягаться.

— Туши жечь будете — рога берегите! — крикнул я. — Рога — ценное сырьё!

Дальше переместился на развалины храма. Увидел Терминатора и паука в окружении чертячьих туш. Роботы замерли в ожидании новых врагов. Но врагов не было. И здесь — тоже…

— Вот не припомню, чтобы чуйка меня подводила, — процедил я сквозь зубы.

Следующее перемещение — дом Ползунова.

На новом ранге Перемещения лишь легонько щекотали шкалу маны, по ощущениям. Да и вообще, я ощущал себя невероятно сильным. А до кучи — выносливым. Мог вынести кого угодно с одного удара. Но выносить было некого и здесь. Дом пуст, во дворе никого.

А значит, остаётся только Давыдово.

Перемещаясь, я готовился увидеть языки пламени, крики людей и насмешливый визг чертей. Настоящих, сильных, у которых по полусотне костей!

Но и здесь было тихо. Дом как дом, на первом этаже, в столовой и кабинете Давыдова горит свет. Всё выглядит более, чем мирно. Я двинулся к дому, но меня настиг оклик.

— Владимир!

Обернувшись, я увидел сходящего с «якоря» Разумовского. Он настороженно огляделся по сторонам. Сделал, очевидно, те же выводы, что и я.

Повернулся ко мне:

— Тоже не веришь?

— Не верю, — мотнул я головой. — Слишком всё просто. Как будто это был лишь отвлекающий маневр.

— Согласен с тобой. Но от чего нас отвлекали?