Зима, которой не было

— Спасибо, — ответил отец и оставил на моей макушке поцелуй.

Стоило ему только выйти из моей комнаты, как я пнула джинсы, валявшиеся на полу, и тихо выругалась.

Через час папа всячески выразил свои волнения обо мне (он всегда так делал, когда сваливал на ночное дежурство) и ушел, оставив меня в одиночестве. Правда, не сказать, что его присутствие как-то разбавляло мое уныние. Брэдбери это удавалось куда лучше.

Оказавшись в своей комнате, я зачем-то выдвинула ящик и достала оттуда пенал, до отказа набитый косметикой. Я вытряхнула всё содержимое на комод и начала перебирать декоративку, недоумевая, когда я успела столько всего накопить. Да, я часто покупала карандаши для глаз и бровей, тени, консилеры и всяческие женские «обманки», но почти никогда ими не пользовалась. Отец сказал бы, что это потенциальное желание нравиться и страх его реализовать. Но на самом деле в парфюмерном недалеко от дома часто бывают скидки.

После нехитрых манипуляций с базой и тональником я начала орудовать лайнером в попытках нарисовать стрелки. И в момент, когда моя рука съехала, прочертив угольную линию аж до виска, я вдруг спросила себя: «Зачем?». В будние дни я ограничивалась едва заметным макияжем, а тут на пятиминутную встречу «Мону Лизу» на лице рисую.

Из зеркала на меня смотрела Ева, кусающая розовые губы. Советчиком она была так себе. Поэтому, взяв себя в руки, я закончила начатое. Правда, под конец меня испугал мобильный. Звонок настиг меня так внезапно, что я едва вновь не украсила себя чертой от айлайнера.

— Алло, — как можно невозмутимее ответила я.

— Рыженькая, — голос в трубке был немного искажен, но спутать его с каким-то иным было сложно. — Я подъехал. Около вашего дома опять не парканешься, поэтому я с левой стороны от выезда.

— Мне тащиться лишние сто шагов? — с вызовом поинтересовалась я.

— Я подойду к подъезду, а потом понесу тебя на руках.

— Я никуда не собираюсь, — пришлось отрезать, а затем нажать отбой.

Довольная собой, я влезла в серый свитшот, напялила джинсы, которые, по словам папы, надевать можно было только с вазелином, и направилась в прихожую. Окончательно облачившись в зимнее обмундирование, я заперла квартиру и начала медленно спускаться по лестнице, словно сама себя вела на казнь. Почему-то мое сердце стучало как ненормальное, с каждой ступенькой лишь повышая скорость.

«Отдать кошелек», — мысленно пожимала плечами я. — «Просто отдать кошелек».

ТОГДА НА КАКОЙ ЧЕРТ ТЫ НАКРАСИЛАСЬ КАК НИКОГДА В ЖИЗНИ, ЕВА?

Довольно давно я не чувствовала себя настолько странно. Будто сама себя рвала на куски.

11. Ева и внезапные открытия

Одна, две, три… Я толкнула железную дверь подъезда и тут же натянула на нос бордовый шарф. В тот момент я, наверное, была похожа на какую-нибудь шахидку в веселенькой парандже. Но теплый пласт шерсти от моего лица тут же отодвинула мужская рука в мягкой перчатке.

— Эй, — возмутилась я, заметив, как отступивший Артем игриво хмыкнул. Он спустился с парочки ступенек спиной вперед, будто просил следовать за ним.

— Холодно, да? — поинтересовался он, лукаво улыбаясь.

Нехотя я сделала несколько шагов навстречу и скучающе ответила:

— Немного.

Артем все удалялся. Он уже спустился с крыльца, и мне пришлось неуклонно следовать за ним.

— Может, заберешь свой бумажник? — поинтересовалась я, вертя вещь в руке.

— Я тоже хотел тебе кое-что отдать…

Мне надоела эта странная игра, и я с размаху швырнула в парня его же кошелек. На удивление ловко он перехватил его и, ухмыльнувшись, убрал во внутренний карман.

— Ты куда-то собиралась? — поинтересовался Акиншев.

— С чего ты взял?

Мы уже почти дошли до его машины. Я понятия не имела, зачем вообще согласилась с ним идти дальше. Кошелек вернулся к хозяину, дело сделано, а я могу спокойно дочитать главу, которую так и не закончила.

— Ты накрасилась.

От его слов мои щеки тут же вспыхнули, и я моментально натянула шарф на лицо. Мне хотелось кинуть в него куском льда, но как настоящая леди я сдержалась и горделиво фыркнула, давая понять, что он не прав.

— Просто было вечером свободное время.

— Твой вечер не может быть свободным, — произнес Артем, открывая передо мной дверь автомобиля. На несколько секунд я заколебалась: сперва отступила, а затем подняла глаза к лицу парня. Он смотрел выжидающе. Тогда я рухнула на переднее сидение и поморщилась от легкого хлопка дверью.

— Почему не может? — поинтересовалась я, повернув голову в сторону собеседника, который уже сел на свое водительское место.

— Потому что его ты проведешь со мной.

— Мы ни о чем не договаривались, — пожала плечами я. Тут же последовал щелчок, по которому я поняла, что двери заблокированы.

Вот урод.

— Ладно, ты меня похитил, что дальше?

— Поболтаем, попьем кофе.

О нет, только не то кафе снова.

— Знаешь, мне нечего тебе сказать…

— Пристегнись, — Артем проигнорировал мои слова. По-моему, он всегда пропускал мимо ушей то, что ему не хотелось слышать. Тем временем я оказалась в ловушке и, так как с этим ничего нельзя было поделать, решила использовать ситуацию в своих целях.

— Я согласна, но при условии, что ты расскажешь мне, от чего лечишься у моего отца.

— Зачем тебе это знать? — удивился Артем, заводя авто.

— Может, ты маньяк, — пожала плечами я.

— Может, — спокойно согласился парень. Его серьезность слегка напрягла меня.

Мы тронулись, выезжая со двора на полупустую трассу. Водил Артем довольно хорошо, хоть, судя по возрасту, опыта у него было немного. Рулил он играючи, иногда посматривая на меня. Я уже уткнулась глазами в экран телефона, для иллюзии занятости перетаскивая приложения с места на место. Вскоре это занятие начало меня раздражать, и я отвернулась в сторону окна, созерцая круглые огоньки желтых фонарей, не убранные с деревьев гирлянды и пестрящие неоновые вывески магазинов. Даже такой захолустный городок превращался в магическое место, когда наступала ночь.

Мы остановились около «Макдональдса», заехали со стороны окошка для автомобилей, и Артем набрал целую кучу всего. «Брат попросил», — пожал плечами парень. «У него брат есть?» — удивленно подумала я, в момент осознав, что я практически ничего не знаю об Артеме.

— Будешь что-нибудь? — спросил Акиншев.

— Кофе разве что, — вздохнула я, потянувшись за своим кошельком. Рукой Артем остановил меня, а затем постучал пальцем у виска, мол, ненормальная. Я ударила его бумажником по плечу, а затем закинула вещь в сумку.

Вскоре в машине стало соблазнительно пахнуть всякой вредной ерундой. Я грела руки об огненный стаканчик, изображая вселенскую скорбь эмансипированной женщины. Затем мы тронулись и вновь выехали на трассу, а через несколько минут я заметила, что мы направляемся к черте города — дальше начинались поля, а за ними длинной строчкой тянулась лесополоса.

— Ты придумал место, где спрячешь мой труп? — скептически обратилась к Артему я.

— Считай, что дело сделано, — уверенно закивал тот. Я видела в нем некий оптимизм, но краешком души чувствовала, что он скорее наносной, чем настоящий. Губы Артема улыбались, а глаза грустили. Его потрясающие серо-золотые глаза…