Зима, которой не было

— Родитель, войдите, — крикнул полицейский моему отцу, и тот тут же ворвался в тесную комнату, пахнущую кофе.

— Я звонил тебе раз двадцать, — воскликнул папа, едва его руки сомкнулись на моих плечах. Он прижался губами к моему виску, и я едва удержалась от того, чтобы вновь не заплакать.

— Дома оставила, — едва слышно пробормотала я. — Не знала, что так получится.

— Конечно, не знала, — сокрушенно закивал он, заботливо заправив прядь моих волос за ухо.

Полицейский скептически наблюдал за сценой воссоединения семьи, а затем громко крикнул:

— Акиншев, войдите!

Артем с виноватым видом забрел в комнату и опустился на такой же деревянный стул, как у меня.

— Артем, я не знаю, что и сказать, — в растерянности покачал головой мой отец. — То, от чего мы тебя спасали, настигло тебя прямо у моего порога.

— Я избавлялся от страха быть похищенным, а не от самого похищения, — вздохнул в ответ парень.

— Потерпевший, — перебил разговор полицейский, — взгляните. Знаете ли вы кого-то из этих людей?

Наши лица осветил повернутый монитор. Артем подошел ко мне и, опустив ладонь мне на плечо, уткнулся носом в экран. Рядом с физиономией того самого мужика красовались еще несколько.

— Это люди, причастные, возможно, к похищению. Смотрите внимательнее.

Я напряженно вглядывалась в некрасивые порочные лица, а затем ответила:

— Я не видела водителя.

— Я тоже плохо его разглядел. В машине было темно.

Отец вышел из помещения, направившись на улицу. Я знала, что он перенервничал — таким я его давно не видела. Полицейский уже собирался повернуть монитор обратно, как внезапно колесиком мыши прокрутил список вниз. Взгляд мой тут же ухватил знакомое лицо.

— Оксана! — вскрикнула от неожиданности я.

— Какая Оксана? — удивился мужчина.

— Да, точно, — закивал Акиншев. — Это одна из клиенток отца Евы. Она ходила на прием прямо передо мной.

— Ее зовут не Оксана, — хмыкнул полицейский, внося записи в маленький рабочий ноутбук. — Она наводчица. Дважды судима. Возможно, эта женщина продала информацию похитителям. О том, где вас легко подстеречь.

— Жесть, — нервно вздохнула я, глазами обратившись к Артему. Правда, он тоже был растерян.

Внезапно за стеной мы услышали шум, а затем, громыхнув дверью, в помещение ворвался мужчина.

— Артем! — громко крикнул он. Затем, завидев парня живым и невредимым, успокоился. — Все хорошо?

— Лучше и быть не может, пап… — пробубнил тот с долей смущения.

Человеку, внезапно явившемуся сюда, было около пятидесяти. Одет он был странно, будто только-только вернулся из девяностых: меховая шапка и куртка из матовой кожи с енотовым воротником выдавала в нем воротилу минувших десятилетий. Лицо его было обеспокоенным, но не жестким. Со своим сыном они были уловимо похожи — особенно их роднили глаза и идентичные брови.

За отцом Артема тут же вошла женщина в норковом полушубке. Ее светло-русые волосы были ухоженными, но заметно растрепанными. Видимо, она не была готова к такой ситуации.

— Добрый вечер, — скромно поздоровалась я.

Чета поздоровалась в ответ, и Акиншев старший тут же начал разглядывать меня. В это время его жена ринулась ощупывать сына. Убедившись, что все хорошо, она обняла его с облегченным вздохом.

— Это Ева, — представил Артем меня своим родителям. Он поднялся со своего места, подошел ко мне и по-хозяйски обнял рукой за плечи. Так, что я поежилась. — Она спасла меня.

— Спасибо, Ева, — женщина в норковом полушубке сомкнула объятия на моей шее. От нее очень приятно пахло.

— Если ты помогла нашему сыну, — заявил Акиншев старший, — я не знаю, как отблагодарить тебя.

— А я считаю, что нужно разобраться еще. Вдруг она сама причастна ко всему, — раздался голос у двери. В проеме стоял юноша, безумно похожий на Артема. Только он был чуть ниже ростом, и волосы его были стрижены не так коротко.

— Помолчал бы уж лучше! — огрызнулся Артем, а затем всплеснул руками, сгоняя раздражение. — Пап, он опять начинает.

— Коля, хватит! — мужчина кулаком пригрозил младшему сыну.

Тот принял вальяжную позу, сверля меня глазами. Я отвечала таким же свирепым взглядом. Мы, наверное, могли вырабатывать энергию для всей страны. Этот Коля сразу мне не понравился: спесивый и заумный, он был полной противоположностью незатейливого и обходительного Артема.

После всех этих коротких бесед полицейский вновь принялся за вытягивание информации. Правда, немного смущало то, что все семейство Акиншевых стояло за моей спиной. Я обернулась, вновь взглянув на Колю, а тот скривил уголок рта в усмешке.

Интересно, откуда у этих милых людей такой бракованный сын?

— Назовите адрес, — мужчина приготовился что-то вбивать в документ.

— Улица Чкалова, дом двадцать семь, квартира сто пятая, — произнесла я.

— Не самый лучший район, — Коля будто ждал этого момента. — Там вообще нормально люди живут? Нет смысла ведь удивляться всему этому.

— Молодой человек! — повысил голос полицейский. Затем он обратился ко мне: — Мы можем предоставить услуги психологической помощи для…

Нет. Хватит с меня психологии на ближайшее десятилетие.

— Нет, — пришлось перебить. — Все нормально.

— Тогда вы свободны, Лаврентьева, — оповестил полицейский, и я наконец-то оторвала седалище от стула. После двухчасового пребывания здесь ломило все кости: стресс всегда отражался самым причудливым образом.

— Отойди, — произнесла я, едва поравнялась с парнем в дверях.

— А если нет?

Я обернулась, глазами желая попросить помощи Артема, но он был уже занят. Пришлось выкручиваться самой.

— Никакой альтернативы, — как можно жестче парировала я. В глаза бросилось уязвимое место юноши: несмотря на холод, на его ногах были надеты светлые брендовые кроссовки.

Коля, казалось, просто вытянулся меж дверей. И все смотрел на меня, смотрел и лыбился, как идиот. Ей-богу. Весь этот спектакль мне надоел, и с размаху пяткой я наступила на мысок его обуви. Белая резиновая каемка тут же стала какой-то серой и влажной, а ткань мятного цвета впитала пятно.

— Ты что, дура? — гневным полушепотом поинтересовался парень, подскочив.