Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Вода здесь была соленой, но, когда Керрик немного прошел вверх по течению, она оказалась свежей и вкусной. Он сложил руки чашечкой и напился, потом позвал остальных. Калалек катался и плескался в прохладной воде; он уже забыл о своих страхах. Все вместе они подтащили лодку вверх по течению насколько смогли и притязали ее там. Все устали до изнеможения. Мешки можно наполнить водой и утром.

С первым лучом света Керрик разбудил Армун.

– Идем быстрей, – сказал он.

Калалек лежал за песчаной дюной, потрясая копьем и выкрикивая ругательства. Они подбежали к нему.

В море, недалеко от берега, медленно проплывало мимо них огромное животное с высоким плавником. Два животных размерами поменьше плыли впереди.

– Урукето, – сказал Керрик. – На нем мургу.

– Как бы я хотел, чтобы они были поближе и я мог ударить их копьем, убить их всех! – глаза Калалека покраснели от ненависти, силы вернулись к нему, вчерашние страхи исчезли.

– Посмотри, куда они идут, – сказал Керрик, глядя на солнце над горизонтом, потом на море.

– На север. Они идут на север.

Керрик смотрел, пока урукето не пропал из виду, потом торопливо пошел к лодке, чтобы достать карты йилан.

– Мы зашли слишком далеко на юг. Посмотри по карте – мы должны быть здесь. Урукето идет на север, к этим островам.

Калалек понимал карты, Армун – нет. Они должны были решить.

– Он может выйти в океан здесь, через устье, – сказал Калалек. Керрик покачал головой.

– Не теперь. Сейчас слишком холодно. Возможно, на берегах Исегнета не осталось никаких городов. Он, должно быть, направляется сюда, в Икхалменетс.

Пока они спорили, Армун наполнила мешки водой.

Наконец они запаслись водой и определили свой дальнейший курс. Решили идти следом за плавающим животным мургу. Они пришли к выводу, что нужный им остров находился в этом направлении. С земли подул ветер, наполнил их парус и понес по волнам к горизонту и к тому, что лежало за горизонтом.

Весь день путешественники плыли по пустынному океану, земля осталась далеко позади, а впереди ничего не было видно. Когда страх снова вернулся к Калалеку, Армун спросила у него, как он убивал уларуака, и он показывал ей свое искусство, изображая, что что-то тащит, и крича от удовольствия. Керрик молча сидел на носу и смотрел вдаль. Он первым увидел заснеженные вершины гор.

Они смотрели в молчании, плывя вперед, а остров постепенно появлялся из моря. Калалек встревожено закричал, когда появилась большая земля.

– Там… и там. Другие острова. Их много больше одного. Какой из них тот, что мы ищем?

Керрик указал на белую вершину, сияющую в лучах вечернего солнца.

– Это он, другого не может быть: он именно так был описан. Остров с единственной высокой горой в центре. Здесь есть поблизости другие, но это самый большой, а гора – самая высокая. Греби к нему.

– Когда будем проходить мимо других островов, нас увидят.

– Нет, они не заселены. Мургу живут только в одном месте – в их собственном городе, на том острове. Вот туда мы и идем…

– Навстречу нашим смертям! – громко закричал Калалек. От страха у него зуб на зуб не попадал. – Мургу – не сосчитать. Нас – трое; что мы будем делать?

– Мы можем сразить их, – сказал Керрик; в его голосе были сила и уверенность. – Я не для того проделал такой путь, чтобы умереть. Я очень долго думал над этим, все до мелочей спланировал. Мы победим, потому что я знаю этих тварей. Они не похожи на тану или парамутан. Они все делают не так, как мы. Каждая из них поступает так, как ей хочется. Но они выполняют любые приказания. Они сильно отличаются от нас.

– Моя голова ничего не соображает. Я боюсь и поэтому ничего не понимаю.

– Тогда слушай и поймешь, что я имею в виду. Расскажи мне, Калалек: почему ты убиваешь уларуаков, а не кого-нибудь еще?

– Потому что я лучше, чем они! Я сильный!

– Но другие тоже убивают?

– Конечно. Они плавают на своих иккергаках.

– Значит, ты поймешь. Тану имеют своих саммадаров – своих вождей. Но, если он нам не нравится, мы выбираем другого саммадара, так же, как и ты можешь выбрать нового копьеносца, чтобы убивать уларуака.

– Нет, это я, я – лучший.

– Я знаю, что ты, но я имею в виду другое. Я говорю, как обстоят дела у тану и парамутан. Но у мургу все иначе. У них есть та, которая приказывает, одна-единственная. Ее приказы выполняются беспрекословно, без возражений.

– Это глупо, – сказал Калалек, толкая весло. Керрик согласился с ним.

– Так думаешь ты, так думаю я. Но мургу об этом вообще не думают. У них есть та, которая управляет, и те, которые ее слушаются.

– Глупо.

– Да, но для нас это хорошо. Потому что я могу говорить с той, которая управляет, приказывать ей делать то, что нужно мне.

– Нет, ты не можешь! – закричала Армун. – Ты не должен идти туда. Это верная смерть!

– Нет, если вы мне поможете, сделаете, как я прошу. Остальные мургу здесь ни при чем; только их вождь, та, которую они называют эйстаа. Я знаю, как она думает, и знаю, как заставить ее подчиняться мне. С помощью этого, – он протянул огненный ящичек саску, – и с помощью яда, которым Калалек убивает уларуака.

Армун перевела взгляд с его лица на ящичек, потом снова на него.

– Я ничего не понимаю. Ты разыгрываешь меня. – С этими словами она взяла полу своей одежды и прижала ко рту.

– Нет, никогда. – Керрик положил ящичек и притянул ее к себе, убрал от ее губ шкуру, дотронулся до них, успокаивая ее. – Все будет хорошо, мы будем спасены.

Они подошли к острову настолько близко, насколько это было возможно в потухающем свете дня, опустили парус и стали ждать. Облаков не было, и снег на вершинах гор сверкал в лунном свете. Керрик пошел поднимать парус, но Калалек остановил его.

– Если мы подойдем ближе, нас увидят!

– Они все спят, никто не проснется. Я говорил тебе, что знаю их.

– А как же охрана?

– Ее нет. В темноте никто не передвигается. Это характерно для них.

Калалек с большой неохотой начал грести. Остров становился все ближе, пока они медленно двигались к северу вдоль скалистого островка.

– Где живут мургу? – шепотом спросил Калалек, как будто кто-то мог его услышать с берега.

– На этом берегу, держись севернее.

Скалистый берег закончился, дальше начинался пляж, кое-где были разбросаны группы деревьев. Потом береговая линия поворачивала к гавани, и на фоне светлого дерева, которым был отделан док, показались темные фигуры.