Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы

Сам Алекс пошёл ещё дальше, пытаясь запретить даже Огоньков. Знал бы он, что «великий» Вэринга, на которого молится всё королевство, на самом деле родился без лекарского Дара и выполняет роль ширмы. А всех пациентов лечит презренная помощница…

– Я против присутствия Огонька! – прошипел Алекс, грубо хватая меня за локоть и оттягивая от девочки. Я даже не успела осмотреть её, только заметила лужу крови да жуткие рваные раны на шее и плече.

На малышку явно напал крупный хищник… А может даже дикая нечисть типа стрыги или гуля. Сейчас как раз сезон Мёртвой вьюги, когда они выползают из чащи Проклятого леса. А чета Тьянни, несмотря на риск, любила проводить зиму за городом.

Если я права, кроме обычной обработки ран придётся нейтрализовывать яд и снимать с девочки проклятия…

– Ваша светлость, состояние Алисии критическое, мне понадобится очень много Силы, чтобы стабилизировать вашу дочь, – в голосе Вэринги прорезались стальные нотки.

Он рисковал, выступая против герцога, но выбора не было. Без меня у него нет шансов спасти девочку, а у меня… нет даже права голоса. Если скажу хоть слово, сделаю только хуже.

– Умоляю… – вновь всхлипнула герцогиня. Ей, в отличие от мужа, было плевать на закон и то, кто спасёт несчастного ребенка.

– Время идёт на минуты, – продолжил Олаф, начертив в воздухе пустую сканирующую руну. Активировать её он не мог, зато манёвр позволил мне обманом вступить в игру.

– Льер дэ скаар, аль миэр дэ альграска! – мысленно прочитала заклинание, наполняя чужое плетение Силой. Очертания комнаты передёрнуло рябью, и обычное зрение сменилось магическим. Увиденное совершенно не радовало.

Тяжелая кровопотеря, шок, рваная рана на шее и правом плече, перелом ключицы, многочисленные повреждения нервов и сосудов, но, что ещё хуже, по телу девочки чернильными нитями растекалась паутина яда и проклятий.

Всё-таки на неё напала нечисть…

– Присутствие Эстер не обсуждается! – от рёва Олафа заложило уши, и я едва не потеряла концентрацию. Чокнутый герцог не отступал, и я всерьёз подумывала, не приложить ли его по затылку лотком для инструментов?

Будь на месте Алекса кто-то другой, его бы вообще не пустили сюда. Но перечить двоюродному брату самого Ледового владыки жрецы не рискнули.

Единственное, что немного успокаивало, так это наличие ещё одной обрабатывающей арки на входе. Хоть о стерильности можно не переживать. Жаль, мы не могли добавить в очищающий дым снотворное для особо буйных родственников…

– Ваша светлость, что вам дороже, принципы или жизнь дочери? – вкрадчиво добавил Вэринга, вплетая в голос ментальную магию.

В отличие от лекарского Дара, внушением он владел мастерски. Правда… воздействие на знать было запрещено законом, и если Алекс почувствует, на плаху мы с Олафом пойдём вместе. Но жизнь девочки стоила такого риска.

– Я не могу использовать магию в полную силу рядом с непосвящёнными, – с нажимом повторил Вэринга, водя руками над пациенткой словно заправский гипнотизёр. Его движения не имели ничего общего с лекарскими плетениями, но отвлекали родителей девочки, позволяя мне начать лечение.

– Тьель иур миэр саргатто! – взглядом начертив кровоостанавливающую руну, наполнила её магией. Висок тут же прострелило болью. Лечение на расстоянии без специальных жестов руками отнимало слишком много Силы, но позволяло обойти идиотский закон.

– Ваша светлость, смерть Алисии будет на вашей совести! – звенящий от магии голос Олафа обрушился на меня снежной лавиной. Зато и герцога приложило знатно. Он, наконец, отпустил меня, и пошатываясь направился к выходу.

Едва Алекс и его рыдающая супруга вышли в коридор, Олаф метнулся к двери, закрывая её на ключ. Просипев из последних сил: “На Алисию напала стрыга! Я ввел первую дозу противоядия”, он потерял сознание, оставив меня один на один с умирающей девочкой.

Впрочем, так даже лучше. Свою роль он отыграл, теперь не будет мешаться под ногами.

Глубокий вдох, и с кончиков пальцев сорвался сноп серебристых искорок, оплетая Алисию мерцающим коконом. О Вэринге не переживала. За время нашей совместной работы его обморок был далеко не первым. Для того, кто панически боится крови, он и так держался героически.

– Тэсс лиэйр ди сорганто! – подойдя ближе, нарисовала тройную стабилизирующую руну и продолжила осмотр.

Девочка была на грани и, если бы Олаф не активировал артефакт-заморозку, давно бы истекла кровью. Но сейчас главную проблему представляли даже не телесные раны, а яд с проклятием и разрывы на ауре.

Зубы и когти стрыги повреждали магические каналы. Если просто залечу укусы, Алисия никогда уже не сможет колдовать, а в королевстве Серебряного льда это было равнозначно приговору.

Магические инвалиды считались позором рода, поэтому от потерявших Дар моментально избавлялись. Их отправляли в специальные интернаты, где несчастных превращали в безмолвных рабов, годящихся для самой опасной и тяжёлой работы.

Из-за Олафа я слишком хорошо знала все нюансы этого закона. Мой напарник родился с дефектом Искры. В своё время его отец приложил колоссальные усилия, чтобы скрыть этот факт и защитить наследника от чудовищной участи. Но далеко не все были такими, как старший Вэринга. Поэтому спасать Алисию нужно только с сохранением Дара. Иначе её чокнутый папаша хладнокровно избавится и от ставшей ненужной дочери, и от нас с Олафом.

Усилив ещё немного стабилизирующее плетение, принялась неспешно очищать раны, попутно проверяя состояние магических каналов. Больше всего пострадала правая сторона. Судя по характеру ран стрыга напала на девочку со спины, повредив зубами плечевой сустав и сломав ключицу.

Эта рана была основной, от неё по всему телу растекалась чернильная паутинка проклятий. Именно она блокировала собственную регенерацию Алисии, разъедая изнутри магические каналы, поэтому с неё и начала.

– Лье эр канто, ди эртей!

Серебристые всполохи рун и вьюга целительских огней, пульсирующие нити моих плетений и искрящийся шёлк Первородной магии… Она растекалась по палате, забирая боль и укачивая малышку на своих зачарованных волнах, а я в это время виртуозно играла на струнах чужой ауры, осторожно убирая налёт проклятия и заживляя повреждённые каналы.

Медленно, осторожно, рискуя от напряжения выжечь собственную Искру. Я балансировала на грани, в который раз ставя жизнь пациента выше собственной, но вместо страха чувствовала лишь шальной азарт и предвкушение.

– Не отдам, даже не надейся! – зло прошептала, увидев скользнувшую по стене Тень.

Смерть блуждала неподалёку, шелестя траурными шелками и оставляя за собой следы из дыма и россыпи тлеющих углей. Но я была на верном пути и чувствовала, что состояние девочки постепенно стабилизируется. Пусть и медленнее, чем хотелось, но в чертоги Сумрачной леди я её точно не отпущу!

– Ты воюешь не с тем врагом, Огонёчек, – услышав хриплый, до боли знакомый голос невольно вздрогнула, – я никого не убиваю, а лишь провожу на Тропу Перерождения тех, чьё время пришло.