Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы
Шрифт:
– И сейчас он хочет переговорить наедине. – добавила, закончив рассказ.
– Исключено! – решительно заявил Олаф. – Ты гениальный целитель, но не боевой маг и ничего не сможешь противопоставить взрослому мужчине, если он решит применить силу, чтобы ты отказалась от прав на камень. Я пойду с тобой!
Печать возмущённо потеплела напоминая, что первая свернёт Джастину шею, если он попытается распустить руки. Это приободрило, как и искренняя забота напарника.
– Олаф, я благодарна за предложение и ценю твою помощь, но на встречу я пойду одна. – возразила.
– Правильно, – кивнул
– Мне всё равно не нравится эта затея, – возразил Томас, – встреча должна проходить официально…
– Я приглашу его в Золотую лилию, – назвала самую популярную кофейню столицы, – там всегда полно народу, но в такой час можно найти свободный столик.
– А мы с отцом можем прогуливаться неподалёку…
– Нет! – в один голос воскликнули мы с филином.
– Вы же видели, как камень реагирует на чужое вмешательство, – напомнила, – хотите, чтобы вам парочку увесистых сосулек на головы уронило?
Печать вновь потеплела, намекая, что может и не такое. И на миг мне стало по-настоящему страшно. Луноликая… во что же я ввязалась?!
– На встречу пойду одна, – добавила как можно увереннее, и отправила Джастину время и адрес, – а вы пока подумайте, что делать с завтрашней аудиенцией.
– Полагаю, это лишнее, – неожиданно усмехнулся филин. – За сутки даже Сердце не сможет переписать закон, а если учесть, что ваша судьба и возможность использовать лекарский Дар, пока напрямую связаны с Олафом, встреча с вторым хозяином бриллианта может решить и эту проблему.
– Твои бы слова да Луноликой в уши, – спрятав коммуникатор в карман, попрощалась и активировала кольцо с порталом в лётный ангар.
Несостоявшаяся брачная церемония и рассказ духа взволновали меня, я хотела немного побыть одна и настроиться на встречу. А лучшего способа успокоиться, чем полёт на любимом грифоне, я не знала.
ГЛАВА 5: Небо в ладонях
По коже прохладным ветерком скользнули отголоски портальной магии, и едва развеялись золотистые искры, послышались гулкие шаги охранника. Сегодня в лётном ангаре дежурил Саймон - здоровенный орк, с обманчиво пугающей наружностью, и очень добродушным характером.
Когда впервые увидела его, была близка к обмороку. Тёмно-зелёная кожа. Бивни, размером с мою ладонь и рост - два с половиной метра! Во время собеседования не знала, как намекнуть Ашеру, чтобы нашёл кого-то другого. Зато Йолю великан понравился сразу. Своенравный грифон вцепился в куртку мужчины и отказывался разжимать клюв, пока отец не принял Саймона на работу.
С тех пор прошло четырнадцать лет. Ашера не стало, но одно оставалось неизменным - во время дежурства орка в ангаре всегда пахло свежей сдобой, травяным чаем и шоколадом, а живность находилась в приподнятом настроении.
– Светлая хозяюшка! С возвращением! – басовитый голос прозвучал как раскат грома. Говорить тихо орк не умел, но стоило ему появиться в дверях, как губы невольно растянулись в улыбке.
Поверх формы охранника на нём красовался фартук ремесленника, заляпанный яркими
красками, а в руках он сжимал тонкую кисть для росписи и деревянную шкатулку.– А я тут это… для приюта последнюю партию подарков заканчиваю, – смутился Саймон, – вы простите, что вид такой. А краску я потом уберу …
– Все хорошо, – подошла ближе, кивком указав на шкатулку, – покажешь работу?
– Конечно! – великан залихватски сверкнул бивнями и позволил рассмотреть поделку. Он раскрасил одну сторону, и от вида распустившихся на ночном небе морозных лилий, переливающихся в мягком свете звёзд чистейшими самоцветами, у меня перехватило дыхание.
У Саймона был уникальный талант к росписи и резьбе по дереву, а ещё он потрясающе готовил и очень любил детей. Перед праздниками мы любили посещать приюты для магически одаренных сирот, угощая их домашними сладостями и вручая подарки.
Раньше с нами всегда ходил Ашер, а в последние годы его заменил Олаф. Вместе с Саймоном они частенько наряжались в добрых духов, развлекая малышню. Я обожала такие дни, даже несмотря на то, что они напоминали мне о собственном прошлом. Слишком хорошо знала, как сиротам нужна сказка и вера, что они кому-то нужны…
– Потрясающая работа, – улыбнулась, – детвора обрадуется, получив такой подарок!
– Я туда ещё печенья и шоколадных конфет положу, – заговорщически добавил орк, – хотите, и вам такую шкатулку сделаю?
– Очень хочу! – рассмеялась. – И от конфет внутри не откажусь!
– Сделаю молочные звездочки с молотыми лесными орешками, как вы любите! – подмигнул мне Саймон. – Вы к Йолю? Он как раз крылья разминает, будто чувствовал…
– Да, хочу полетать после дежурства, – ответила, наслаждаясь нахлынувшим умиротворением и странным, давно забытым предвкушением праздника.
– Тогда переодевайтесь, а я пока Йоля оседлаю. А как вернётесь, я вас горячим шоколадом угощу и имбирным печеньем, – затараторил орк. – Готовил по-новому рецепту! Вам должно понравиться, нежное, хрустящее…
– Даже не сомневаюсь! – рассмеялась, сворачивая в сторону раздевалки.
Этот ангар мы арендовали вместе с семьёй Томаса. Раньше он принадлежал зоолечебнице при лётной кавалерии, здесь грифоны и виверны заново учились летать после боевых ранений. Позже для этих целей отстроили новый, более просторный ангар, а этот пришёл в запустение.
Мы дружно отремонтировали его и переделали под свои нужды. Здесь наши грифоны чувствовали себя комфортно и могли размять крылья, когда у хозяина не было времени на полёты. Саймон и Дэрек, второй охранник, ревностно следили за порядком и здоровьем прекрасных пташек. А големы-уборщики поддерживали идеальную чистоту.
Да и самим грифонам втроём было веселее, чем поодиночке. Я частенько наблюдала, как они дурачатся, вываляв друг друга в песке или в шутку сражаются на арене, а уже через миг дружно курлычут, выклянчивая у сердобольного Саймона внеочередную порцию мяска, словно оголодавшие коты.
В искусстве попрошайничества особенно преуспел мой Йоль. Хитрый грифон умел скорчить такую жалобную мордашку, что ему хотелось отдать всё, включая душу, и ключи от особняка.
– Къяар-р-р-ра! – из глубины ангара послышался жизнерадостный вопль Йоля.