Зима волка
Шрифт:
Слава Богу, потому что он больше не мог ждать. Каждый раз, когда он расслаблялся, перед глазами возникала картинка, как Бри стоит лицом к лицу с демоном. Ее мужество внушало ему благоговейный трепет, и одновременно заставляло сжиматься внутренности от ужаса. Это приводило его в бешенство. Бросать сковородки в адского пса. Соус для спагетти.
Безжалостными руками он перевернул ее.
Бри почувствовала, как тревога сдавила ей горло, когда Шей рывком поставил ее на четвереньки. Он никогда не пытался взять ее таким образом, особенно после того, как она запаниковала в первую ночь.
Его
Ее страх был заглушен растущей жаждой, теплом его тела, его осторожными прикосновениями. Это был Шей. Как она могла бояться?
— Вот так, — прошептал он ей на ухо. — Брианна, я собираюсь взять тебя жестко. Скажи, если будет больно, но мне нужно чувствовать тебя рядом, слышать твое сердце и дыхание. — Он нуждался в ней. Боже, эти слова просто смыли всякое сопротивление.
— Возьми меня. Как хочешь. — Его рычание пронзило ее, когда он заскользил своим членом по ее влаге. На мгновение он поддразнил ее вход, а затем одним сильным толчком вошел в нее.
От шока ее влагалище содрогнулось вокруг него, и она ахнула.
— Клянусь Богом, ты прекрасно ощущаешься, Брианна. — Его голос был низким и резким, когда он вышел и снова вошел.
От непривычных ощущений Бри закатила глаза. В этой позе он ощущался иначе. Глубже, чем обычно, касаясь новых точек.
— Держись, волчица. — Как будто следуя собственному приказу, его руки сомкнулись на ее бедрах в неизбежном захвате, и он дернул ее обратно на свой член с довольным мурлыканьем. Жестко. Быстро. Решительно. Он взял ее, как и сказал, держа так, как хотел. Толчок за толчком.
— Еще, — захныкала она.
Он раздвинул ее ноги еще шире, входя еще глубже, и неумолимый ритм начал пульсировать внутри нее. Давление нарастало и закручивалось в ее сердцевине, как пережатая пружина. Бри сжалась вокруг него, нуждаясь в большем.
Он усмехнулся и скользнул одной рукой вниз по ее клитору, дразня настойчивыми пальцами, лишая разума. Каждое движение его члена подталкивало ее к его руке.
Бри застонала и закрыла глаза, чувствуя только его скользкую тяжелую эрекцию, входящую и выходящую, пока его твердый палец гладил ее клитор.
Когда его член вошел глубже, а палец надавил сильнее, быстрее, его зубы сомкнулись на ее затылке, и укус боли пронзил ее до самой сердцевины. В течение одной секунды все внутри нее балансировало на острие, а затем пружина внутри нее взорвалась. Неотвратимое наслаждение выплескивалось наружу пылающей волной за волной, пока она не перестала понимать, где начинается и заканчивается ее тело.
Шей издал низкий стон. Его хватка была такой сильной, что обязательно останутся синяки, но он оставался неподвижным, пока его член содрогался внутри нее.
Удовлетворенно напевая ей на ухо, он слизал боль от укуса, а затем перевернул их на бок. Он обнял ее, прижимая спиной к своей груди.
Ее руки и ноги растворились в матрасе, когда она положила голову на его твердый бицепс.
Прижимая ее, член Шея все еще оставался глубоко
внутри.— Спасибо, линнан, — прошептал он.
Она усмехнулась. Нет, спасибо тебе. Не только за оргазм, но и за открытие, что она может наслаждаться жестким и быстрым сексом.
— Не за что.
Она убрала его руку со своей груди и укусила за палец. Его ответом было то, что он снова был твердым внутри нее.
— Спасибо, что спас мне жизнь.
— В этом не было необходимости. — Шей положил свою руку обратно на ее грудь, и Бри почувствовала, как ее сосок напрягся. Забавно, что ее поглаживание ничего не давало, но под его мозолистой ладонью каждый ее нерв ожил.
Когда он зажал ее сосок между пальцами, ее киска сжалась вокруг его члена, заставив его зарычать от удовольствия.
Шей поцеловал ее волосы, притягивая ближе.
— Но сегодня ты спасла других. Откуда в тебе столько храбрости? Твои родители были воинами? — Он поморщился. — Прости. Ты, наверное, не знаешь, не так ли?
— Нет.
— А что люди делают со своими сиротами? — Он выскользнул из нее и развернул Бри лицом к себе.
Она уткнулась носом ему в грудь, вдыхая аромат мыла и их любви.
— Ты что, никогда не смотрел телевизор?
— Нет. У людей мужчины так плохо обращаются со своими женщинами, что хочется научить их хорошим манерам. — Его рука сжалась в кулак с такой силой, что хрустнули костяшки пальцев. — И все такие грубые.
Она попыталась представить, как мистер чрезмерно-заботливый-вежливый-воин смотрит комедийное шоу или даже что-то вроде «Крепкого орешка». У нее вырвался смешок.
— Сироты? — Напомнил он ей.
— О. Нанимают людей для ухода за группой детей. Я долго не разговаривала, поэтому они подумали, что я умственно отсталая, и меня не торопились удочерять. Как-то меня воспитывала милая пара, но приемный отец потерял работу, и они были вынуждены уехать из штата. Еще в одной семье забеременела приемная мать, и они не хотели иметь двоих детей. Я много переезжала с места на место. В моем последнем приемном доме, парень пытался… — глаза Шея сузились.
Притормози. Не очень хорошая история на данный момент.
— Ну, я сбежала до того, как что-то… случилось, и жила с уличной бандой.
— Бандой детей?
— Не всегда, но это была просто кучка детей, отсиживающихся на заброшенном складе. Рылись в мусоре и воровали. — Она улыбнулась. — Я была симпатичной, поэтому из меня получился хороший карманник и магазинный воришка. И я отлично разбиралась в машинной проводке.
— Но ты так и не стала воришкой.
Она сморщила носик.
— Я пыталась вытащить бумажник из… Ну, ты бы назвал его воином. Сэнсэй преподавал боевые искусства, и вместо того, чтобы превратить меня в малолетнюю преступницу, он отправил меня работать в его школу самбо.
Шей коснулся ее носа.
— Храбрость у тебя уже была, но он научил тебя сражаться.
— Да. — Брианна поморщилась. — Хотя против адского пса это не очень-то помогает.
Ей-Богу, неужели она должна напоминать ему об этом снова? Воспоминание о ней на улице вернулось, такой самоотверженно храброй, пытающейся спасти жизнь Кахира. Копыта Херне, она могла бы украсть сердце прямо из его груди.