Зимние ходоки
Шрифт:
От судьбы не сбежишь! Смирись! Под твои правила, колонист, этот вопрос не подпадает никаким боком…
Глава 16
Однозначно совсем снежная
Дневник Листова И. А.
Триста пятьдесят шестой день. О том, куда девается снег зимой.
Я раньше не задумывался о том, куда зимой девается снег, убранный с улиц городов. Нет, там, где он никуда не девается — всё понятно! Он просто лежит огромными сугробами
И чего я сейчас о снеге? А потому что он как пошёл, так и идёт, сволочь такая!.. Уже седьмой день валит и валит почти круглые сутки, с небольшими перерывами. И практически весь город занят его уборкой.
Поначалу всё было хорошо. Сгребали снег самодельными деревянными лопатами, а затем обкладывали им капсулы. Но место стало быстро заканчиваться. О чём я там беспокоился? О том, что у нас сообщение между поселениями прервётся? Глупый наивный Вано…
У нас сообщение внутри поселения прервалось!.. Вчера пытался прорваться к Кукушкину в мэрию — и знаете что? Завяз где-то у стен Верхнего города в сугробе, да так и не смог пройти дальше. Снега навалило слишком много. А заказы из мэрии на расчистку поступать перестали. Они теперь до Среднего города не доходят — не то, что до Нижнего…
Одно хорошо — до группы Джошуа рукой подать! А значит, с транспортировкой снежных завалов проблем не будет. Вывезем как-нибудь. Надо только понять, куда именно это всё вывозить…
Вот он — вопрос, в котором нам не помогут учёные. Потому что они в большинстве своём с запада, где таких снегопадов не бывает. А вот обычные жители что-нибудь наверняка вспомнят. И после недолгих поисков нашёлся такой знающий человек.
Его звали Андреем. Впрочем, в данный момент его имя интересовало нас меньше всего. А вот то, что он рассказал, прямо скажем, вызвало лёгкое уныние:
— Так плавят его обычно! Скидывают в специальные отстойники-плавильни, куда поступает тёплая вода из городской канализации. Снег с водой смешивается. Образуется просто вода и всякая грязь. Грязь оседает на дне отстойника, а вода возвращается в канализацию.
— Это нам не поможет… — вздохнул Дунай. — Канализации у нас тут никакой нет.
— У нас река есть! — напомнил отец Фёдор.
— Река у нас зимой как дорога используется, — напомнил я
— Да теперь-то какая разница? — удивился священник. — Ну давайте вывозить к реке, а там, на берегу, трамбовать!
В принципе, он был прав: другого-то выхода нет. Погода грозила похоронить всех нас под проклятым снегом. Причём именно похоронить. Местами сугробы уже доходили до самых крыш капсул! Так что тянуть мы не стали.
К вывозу завалов привлекли почти всех прирученных багов Джошуа. И на сей раз пришлось их нагружать серьёзно, благо каждый баг был посильнее земного коня-тяжеловеса. То есть при большом желании мог рысью вывезти на телеге или санях тонны три груза.
В общем, сегодня мы все убираем снег. Невзирая на статус и социальное положение. Процесс уборки простой. Подъезжает состав из трёх саней, в который запряжён баг. Вынужденные коммунальные работники как можно быстрее наваливают снег на сани, а потом гружёный состав отправляется к реке по натоптанной дороге.
А там снег не просто сбрасывается. Там он сбрасывается так, чтобы следующие составы по нему
ещё разок проехались. Иначе у нас рядом с Алтарным ещё одна скала вырастет. Не меньше, чем та, вокруг и на которой город стоит. Только из снега. А если утрамбовать и укатать — объёма рыхлый снежок занимает совсем немного.Причём уже к вечеру чётко прослеживалось разделение труда. Женщины сгребали снег к местам погрузки, а мужчины — кидали его на сани. Нам, сильному полу, как оказалось, легче ударно напрячься, а потом выдохнуть, чем монотонно работать весь день.
Под вечер удалось расчистить большую часть Среднего города, часть Нижнего города и одни из ворот в Верхний город. Если дело и дальше так пойдёт, то через пару дней у нас получится Алтарное из-под снега выкопать.
Снегопад, правда, не прекращается. И это сильно беспокоит всех нас. Но когда-нибудь он должен закончиться. Или закончатся наши силы… Тут уж кто упорней окажется! Я вот к вечеру от такой работы рук не чувствовал. Когда брал у костра котелок с травяным отваром — чуть не выронил. Тащил к капсуле свою чашку и чашку Кэт, как величайшее сокровище!..
Кэт живёт у меня. С того самого похода в кафе и живёт. Она и так в моей капсуле часто хозяйничала, перезаряжая пищевые рефицераторы, поэтому доступ у неё давно был к разблокировке двери. А теперь и ночует тут же. Всё произошло как-то очень обыденно, и никто особо не удивился. Даже Славка.
То ли всё уже давно шло к тому, что мы с Кэт станем парой, и только я об этом не знал… То ли просто всем было наплевать, на самом деле… Пары в новом мире образовывались быстро и без лишней помпы.
— Завтра снова снег сгребать? — устало спросила Кэт, сидя на стуле и поджав под себя ноги.
Отвар она только пригубила и тут же отставила чашку на стол.
— Надо пробиться в Верхний город. Узнать, что по этому поводу думает Кукушкин! — усмехнулся я. — Но я, надеюсь, там жители помогут нам со снегом. Расчищать всё Алтарное я не собираюсь!
— Хорошо бы… А то скоро с ног валиться начнём.
Самое короткое общение с Кэт за все прошедшие вечера! Антирекорд, можно сказать! Впрочем, уснули мы сегодня тоже быстро, а не как обычно…
Дневник Листова И. А.
Триста пятьдесят седьмой день. И понос, и золотуха.
Сегодня природа добавила нам проблем. В дополнение к снегу, который продолжал вываливаться нам на головы из свинцовых туч, изменилось направление ветра… В предыдущие дни дуло с северо-запада, с моря. И пусть это был не тёплый летний бриз, а суровый и холодный влажный ветер, но — ничего, терпимо…
А вот ночью подуло с северо-востока.
И утром, выбравшись из капсулы, я понял, что созданный из комбинезона костюм впервые не справляется со своей функцией — с обогревом меня любимого. Холод был такой, что зубы сходу застучали.
Впрочем, даже здесь и сейчас хватало поводов для веселья. Мелкий, к примеру, нашёл себе отличное развлечение: выливал тонкой струйкой воду, и та замерзала в полёте тонкими ледышками.
— Как тебе мороз, Вано? — клацая челюстями, радушно поинтересовался Трибэ, когда я подошёл.
У костра, где обычно тусило человек двадцать, были только эти двое. Да и то, судя по тому, с каким грустным лицом Трибэ пытался развести огонь — ненадолго.