Зимний фарс или баллада о бесстрашной Татьяне

Я задумалась и не сразу заметила, как напряглась спина Мороза.

– Мням-мням!
– Сообразила, что свои мысли не одна слушаю, но вместо того, чтоб испугаться, задором заразилась.

"Ну, правда ж лапочка! Такой сексуальный. Так бы и съе..."

– Хватит!
– рявкнул Мороз. С неба снег хлопьями посыпал.

Еще и стеснительный. Надо же. Довольная произведенным эффектом, я заулыбалась, открыла рот, высунула язык и начала им снежинки ловить. Снегопад тут же прекратился. Я недовольно заурчала и вернулась обратно к бутерброду. Кабы знала, что без страха так жить хорошо, давно бы от него отреклась. Делай, что хочешь, - море по колено, и совесть молчит.

Час спустя я начала ерзать. Езда укачивала, пейзаж наскучил. Кругом снег да елки, и вид не менялся.

– Моро-оз, - протянула я заискивающе.

Ответом мне было молчание.

– Мороз, - громче повторила я.

Он плечом дернул и опять ничего не сказал.

Вредный мужик ко всему прочему оказался. Не раздумывая, я гнусаво взвыла:

– Му-у-уж.

На этот раз он дернул головой.

– Му-уж, а му-уж! Ну му-уж. Му-уж? Му-уж, - начала я сольную программу.
– Мы уже приехали? Да? Нет? Когда мы приедем? Почему так долго? Мне скуу-чно! Му-уж...

Не замолкая, в том же темпе я сознательно доводила стихию до греха минут десять, пока не сдался. Если, конечно, утробное рычание можно принять за белый флаг. Я приняла.

– Сдаешься?

Он издал новый нечленораздельный звук, больше похожий на хрип.

– Это "да"?
– Я укуталась посильнее в платок. Температура на улице начала резко падать.

Он остановил упряжку и развернулся ко мне. Разъяренный, обескураженный и растерянный - именно так можно было описать выражение его лица. Волосы от ветра взъерошены. На скулах желваки ходят. И глаза цвет сменили: были серые мягкие, стали темные, а в глубине зрачков будто искры вспыхивают. Зрелище было неожиданным и завораживающим. Я ухватила Мороза за уши и подтянула его голову поближе к своему лицу. Очень хотелось эти искорки рассмотреть.

Он едва на меня не рухнул, но героически устоял. Ярость ушла, а с ней ушли и искры.

– Стой!
– возмутилась я.
– Верни.

Темные брови приподнялись в немом удивлении. Я как можно точнее мысленно показала, чего хочу. К сожалению, это не помогло. То ли плохо объяснила, то ли Мороз в голове моей копаться перестал - мне стало не важно. Как дитя малое, опять, не раздумывая, бросилась в омут с головой. Я подалась вперед и выдала нареченному супругу свой самый страстный и ласковый поцелуй. Не знаю, вышло или нет, но я старалась!

Когда глаза открыла, нареченный смотрел на меня не моргая. Эффект произвела, осталось выяснить какой. Сощурившись, я вгляделась в темные зрачки и расплылась в довольной улыбке.

– Во-от.
– Искры появились вновь.

Мороз дернулся, ожил и убрал мои руки от своей головы.

– Потерпи еще немного. До Штормовой горы доедем, там переход наш. А по ту сторону хребта до деревни пешком быстро доберемся.

Как ни в чем не бывало, он отвернулся и повел упряжку дальше, а я так и осталась сидеть, рассеянно глядя на темный непредсказуемый затылок. По оригинальной задумке впечатление хотела произвести Татьяна, разве нет? Я озадаченно нахмурилась и тут же услышала тихий смешок.

Ему еще и весело. Я обиженно надула губы, скрестила руки на груди и вернулась к созерцанию унылого пейзажа, который, к слову, начал слегка подтаивать.

3

"Переходом" оказалось колеблющееся пятно марева размером со слона. Бесстрашная я уточнила у Мороза оно или не оно, и, получив ответ, с веселым гиканьем сиганула в полтергейст с разбега. Супруг что-то там возмущался вслед, я не очень поняла что, да и не хотела. Начала привыкать к своему бесстрашию.

Переход вывел в кромешную тьму.

– Епать копать!
– Видимо к Морозу порой все же стоит прислушиваться. Наверняка об этом ворчал. Я пребольно двинулась локтем обо что-то твердое и зашипела. Пахло сыростью, плесенью и мелом. Откуда-то сверху сорвалась холодная капля и упала мне на щеку. Температура тут была выше нуля.

– Застряла?
– насмешливо прошептал голос над самым ухом.

– Есть немного, - согласилась я. Как приблизился не слышала, и все равно не испугалась. Определенно не иметь страхов - благо.

– Пойдем, горе ты мое...

Мороз взял меня на руки и понес в одному ему известном направлении. Выход замаячил минут через пять, когда глаза уже болеть от темноты начали.

По эту сторону перехода тоже был зимний лес. Пейзаж так и не начал радовать разнообразием.

– Теперь куда?

– В деревню, - супруг поставил меня на ноги, указал направление и пошел, а я поплелась следом. Пешком быстро, значит? Может, ему оно и быстро будет, но не мне. Я сердито оглядела удаляющуюся спину в простой легкой телогрейке. Ему и холод - стихия родная, и снег - не препятствие.

– Ишь, резвый, - с завистью проворчала я и поковыляла дальше по сугробам, ворча себе под нос.
– Я хотела начать жизнь заново, но не так же! Кто меня за язык тянул только?

Неожиданно прямо передо мной на снег упала белка. Качественно матерясь на чистейшем русском и выпучив глаза, она погнала на меня, вцепилась в подол и резво взобралась мне на макушку.

– Бежим, *ля!
– взвыла лесная милота.

Среагировать или опомниться я не успела. Следом за белкой сверху рухнул кот экзотической Тайской породы и, не менее впечатляюще выпучив глаза, тоже погнал на меня. Правда, решительный хищник был потяжелее белки, бег по сугробам был для него такой же проблемой, как для меня. Боевого кошака Мороз поймал на полпути ко мне. Зверь зарычал, извернулся и попытался наделать дополнительных отверстий в организме врага. К счастью, враг попался проворный.

– Не выйдет, - посочувствовала я коту.
– Его так просто не пронять, тут хитрость нужна.

Кот уставился на меня своими огромными глазищами, будто и правда речь человеческую понял.

Белка, меж тем, сидела на моей макушке и нежным умильным голоском потрясала основы мироздания. Я половину слов из ее лексикона еще ни разу за тридцать лет не слышала.

– Е*ать, я испугалась!
– наконец закончила она свою тираду и облегченно выдохнула.
– Кто додумался так экологию испортить?!

– Как?
– покосилась я наверх. Белка наклонилась и уставилась на меня.

– Убийцу иномирного в лес пустить.

Я перевела взгляд на кота.

– Это кошка, - поправил меня Мороз.
– Тиной звать.

Как только ее имя вслух произнесли, Тина перестала выкручивать тело в тщетных попытках освободиться и издала невнятный звук, отдаленно напоминающий "мяв".

– Она голодная. Бедненькая, - ласково пробормотал Мороз, прижал кошку к груди и пошел в выбранном ранее направлении.