Зимний Фонарь

— Мы не обнаружили признаков андеры, — вполголоса поясняет сидящая сзади Эйлине. — В нашей практике это первый такой случай.

В среднем немёртвые проявляют себя через час после смерти тела. Обычно при этом фиксируют резкое снижение температуры, странные запахи и повышение элегического фона. Пропустить появление немёртвого при всём желании невозможно — в погостном городе так точно.

— Разве хоть один яд способен на такое? — ошеломлённо спрашивает Анастази. — Может, в гостинице просто нулевой фон?

— Нет, — отвечает Зима. — Незначительный фон есть.

— Учитывая, что этот вопрос задаёт мне вестница, — угрюмо отмечает водитель, — ответ мы получили только что.

Салон накрывает молчание.

Гостиница «Тихий холм», несмотря на название, находится в центре и даже не на возвышенности. Скромное двухэтажное здание никак не выделяется на фоне городского пейзажа — выглядит оно таким же старым, каким и является. Окна его выходят на площадь Кюхельбекера с установленной на ней сценой. Чуть в стороне стоят палатки со снедью, напитками. Среди них даже притаился развал для туристов: магниты с башней Храма, почтовые марки со Стагетом и путеводители по Синекаму со всеми его окрестностями.

В гостиничном холле Анастази видит огороженную игральную зону: казино, закрытое после изменений в законодательстве. Технически устаревшие автоматы, пыльные столы для карт и рулетки — атрибуты ушедших времён, место которым на свалке. Из темени тянет выдохшимся алкоголем и плесенью.

На мгновение вестнице чудится, как зал озаряется ярким светом. Помещение полонят сочные цвета. Мимо неё проходят официантки в укороченной форме гувернанток. Из-за автоматов выходит крупье с ножницами. Видение подходит к ленте, перекрывающей проход из холла, и перерезает её. Едва шёлковая ткань касается пола, как вся иллюзия рассыпается в прах.

— Не обращай внимания, — вполуха слышит Анастази совет охотника. Тот как ни в чём не бывало продолжает возиться с планшетом, — они всегда так приветствуют гостей.

— А владельцев не напрягает соседство с такой, — вестница, путаясь в терминологии, максимально осторожно подбирает слова и ляпает, — с такой [штукой]?

Подобная аномалия называется доказательством посмертия. Как и огни Киноварийска, она не способна нанести физического вреда и сутью аналогична пустынному миражу. Разница заключается лишь в том, что элегия воспроизводит только реальные образы, отпечатанные в памяти времён.

— Нет, — равнодушно разводит руками охотник, — Ларнок говорит, что в сезон это привлекает больше туристов.

— Мэрия, значит? — вполголоса уточняет девушка и, не дожидаясь ответа, направляется к главной лестнице. — Чему тогда я удивляюсь?

После они поднимаются на второй этаж. Дайомисс подводит вестницу к одной из дверей и пропускает вперёд. Анастази оказывается в просторном гостиничном номере с видом на площадь. На столике под окном стоят начатый литр солода и пользованный стакан. Тело усопшей лежит на кровати — для удобства чтения его перевернули на спину.

— Кто снял номер? — переступая порог, интересуется Анастази.

— Она и сняла, — указывает на покойницу Дайомисс. — Эсса Ранайне. Неужели ты её не узнала?

— Когда мы в последний раз виделись, — спокойно отвечает вестница и принюхивается. Стены хранят аромат триумфокурения. Подобное не пользуется спросом в балтийских провинциях, и одноклассница, сколько блондинка её помнила, никогда не увлекалась порицаемыми веществами, — у неё не было таких губ. С кем она была?

— В администрации сказали, что с каким-то мужчиной, — отвечает Эйлине, — но никто его не запомнил.

— Что? — вполголоса возмущается Дайомисс. — А как же камеры? У них видеонаблюдение по всему периметру!

— Это муляжи, — также тихо отзывается красморовица. — Я уже пригрозила им инспекцией: сказали, что исправят…

— Я вам не мешаю? — вмешивается Лайне и опускается на табуретку перед трупом. — Тогда замолчите. Мне нужно сосредоточиться.

Перед тем, как приступить к чтению, Анастази замечает на шее усопшей свежие засосы и передёргивает плечами. Похоже, вестница знает, какого толка воспоминания ей предстоит лицезреть. Тяжело вздохнув, блондинка накрывает глаз Ранайне своей ладонью — некрочтецкие шипы врезаются в умершую оболочку. Веки поддают напору метки и размыкаются; глазное яблоко занимает впадину. Готовясь к погружению, Лайне прикрывает свои глаза и делает глубокий вздох.

Чтение начинается.

Они встречаются в гостиничном баре. Таинственный незнакомец увлекает Эссу беседой и угощает коктейлем. Запах ликёра сладким маревом веселья погружает девушку в атмосферу непринуждённости, и, когда мужчина спрашивает позволения дотронуться, та соглашается. За всем этим наблюдает бармен. Зовут его то ли Витя, то ли Митя — из-за расплывающегося алкоголем зрения Анастази не может разобрать первую букву на бейджике.

Анастази со слабым всхлипом отстраняется от тела.

— Не одобряю одноразовые связи, — сипло вещает она, хватаясь за бутылку с минералкой, — но этот тип хорош.

— Так и запишем, — ровно проговаривает охотник, и некрочтица не понимает, была его реплика серьёзной или сказана в шутку. — От чего она умерла? Из-за алкоголя? Скорее всего, ей что-то подсыпали в коктейль… Как было её самочувствие? Это как-то связано с соитием?

— Он был не настолько хорош, — слабо улыбается Лайне и отнимает взволнованную метку от глаза усопшей. — Мужчина, с которым она провела ночь, не сделал ничего предосудительного.

— Можешь его описать? — Дайомисс достаёт рассыпающийся стилус.

— Да чего его описываться? Разве вы не видели того… типа из здравоохранения? Ми… Миронов, кажется, — вскидывая бровь, спрашивает девушка. Златоклюв кивает, а его помощница лишь пожимает плечами. — Ума не приложу: как можно было такого не запомнить? Высокий такой, длинноволосый… бледный. В солнцезащитных очках. Симпатичный, но есть что-то стрёмное. Говорит ещё с карпейским акцентом. Можете спросить о нём у бармена с первого этажа — он его точно видел.

Златоклюв прекращает конспектирование.

— Ладно, спасибо, Зи, — устало благодарит охотник и поворачивается к Эйлине. Та в готовности внимает: — Узнай, кто там вчера в баре на смене у них был, а я оформлю всё на судмедэкспертизу.

Зима кивает и уходит.

— Значит, я была совсем бесполезна? — несколько обескураженно спрашивает вестница.

— Отнюдь нет, — уверенно возражает Дайомисс. — Просто я рассчитывал получить немного иного толка информацию. Тебе не затруднит записать данные о своём чтении? Достаточно сотни слов.