Зимняя любовь

– Возле выезда из замка. Злоумышленник попытался сбежать, но мы обнаружили его, заставили сдаться. Назвать свое имя он отказался – сообщил, что произнесет его только перед вами.

– Ну что же… - я тяжело выдохнула, чувствуя, как все немеет внутри от напряжения и тревоги. – Приведите его сюда.

Надеюсь, его не били. И надеюсь, это не тот человек, арест которого прямо перед Новозимьем будет иметь для нашей семьи опасные последствия. Полная противоречивых чувств, я подняла голову, ожидая поскорее встретиться со своим неожиданным поклонником, которого уже вели по коридору в просторный, холодный холл.

И когда минуту спустя я увидела его, у меня от неожиданности перехватило дыхание.

Глава 5. Яблоко в сахаре

Семья Ольсен жила с нами по соседству.

Иногда мы встречались с ними на приемах у нашего общего сюзерена, герцога Дальгора, но чаще все-таки виделись с другими северными вассалами. А Ольсены жили довольно замкнуто и закрыто, не впуская почти никого в свой тесный семейный круг – кроме тех семей, с которыми были связаны родством.

Если Винтеры и были породнены с Ольсенами, то это было очень и очень давно, возможно, лет двести назад. А потом что-то случилось. Междоусобица, ссора двух родов, или еще какая-нибудь неурядица, приведшая к неизбежной войне. Подробностей уже никто не помнил, а может, они оказались слишком неудобными, чтобы о них знать. В летописях сказано об этом очень скупо.

Но известно лишь то, что виновными были признаны Ольсены. Старая память жива – они до сих пор боялись большого влияния и могущества. Боялись нынешнего герцога. А вот Лотар Ольсен, которого привели наши воины, едва ли чего-то боялся. Весь его вид не то что говорил, а кричал об этом.

Он шагнул ко мне навстречу, улыбнулся по-доброму, но с явной насмешкой в ярко-зеленых глазах.

Я окинула его внимательным и цепким взглядом.

На вид лазутчику было не больше двадцати лет. Высокий рост, широкие плечи, рыжие волосы и поразительно белая кожа. Этим отличались все северяне, потому что солнце здесь светило очень редко. Загорать, в отличие от южан, талнорцам не приходилось. Но людей с волосами цвета огня я не встречала даже в академии.

– Здравствуйте, неано Ольсен, - я нарушила повисшую тишину первой, чтобы быть хозяйкой положения.

– Здравствуйте, неанита Винтер, - он совсем не растерялся.

– Вам есть, что сказать в свое оправдание?

– О чем вы?

И беспечно делает вид, что ни в чем не виновен. Каков наглец!

А собственно… в чем его обвинять? Если только в проникновении… Постарался же, чтобы к его поступкам невозможно было придраться!

– Лотар Ольсен, не стройте из себя святую невинность. Вы пробрались на чужие владения с непонятными целями. Оставили в замке цветы и попытались сбежать. Будете отрицать это?

– Не буду, - сообщил он с лучезарной улыбкой.

Я вздохнула. Все стало еще более запутанным и странным. Не бросать же его в темницу за полторы седмицы до Новозимья! Да и привести его за шиворот к герцогу Дальгору, чтобы он воздал негоднику по заслугам тоже будет неправильно и смешно. Сейчас я – хозяйка в этом замке, пока другие отсутствуют, а это значит, что могу сама решать, как с ним поступить.

И я решила, хоть и через минуту размышлений.

– Мне неизвестно, что вы задумали, - звонко сказала я. – До возвращения моего отца или до окончания праздников вы останетесь здесь под домашним арестом. Или в плену, как вам будет удобнее это воспринимать. За каждым вашим шагом будут наблюдать стражники, и доносить мне.

Мужчина приложил руку к груди и склонил голову – с самым серьезным видом и хитрыми огнями в веселых, сощуренных глазах.

– Для меня будет честью провести новозимние празднества с очаровательной дамой.

Мои щеки вспыхнули – то ли от гнева, то ли от смущения. Так! Не поддаваться на провокации! А он будет провоцировать, и насмехаться, я уже это поняла.

– В таком случае, располагайтесь, - я ухмыльнулась и подала знак стражникам, чтобы они уходили.

Остался только Элмонт Браун – он должен был проводить пленника в его покои и проследить, чтобы тот не натворил глупостей. А еще задержались два солдата – им было поручено охранять комнату Лотара. Нельзя верить его улыбке, какой бы доброй и ласковой она не была и какие бы мурашки по телу не вызывала.

Не хочу считать Ольсена своим врагом, но пока его поступки странны и граничат с легким безумием, приходится прибегать к некоторым мерам.

Слегка раздосадованная я зашла в комнату за шалью и оттуда направилась в обеденный зал. После встречи с тайным воздыхателем меня одолело чувство голода, да и Ирэна уже, наверное, заждалась. Идти до него пришлось долго, и каким же огромным было мое удивление, когда я застала своего то ли гостя, то ли пленника, сидевшего за длинным обеденным столом!

Я замерла.

Злиться? Негодовать? Отнестись к этому спокойно?

Я посмотрела на Ирэну, сидевшую напротив двери – девочка светилась от счастья. Маленькая сводница! Или она просто рада, что наконец-то можно будет поесть?

– Мия, мы тебя ждали! – воскликнула она полным радости и надежды голосом.

– Мы? – уточнила я, садясь за стол.

– Я и неано Ольсен! Он такой замечательный! Если ты не примешь его ухаживания, я вырасту и выйду за него замуж сама! – заявила эта маленькая самоуверенная девочка, и пододвинула к слуге тарелку.

Мне только и оставалось, как закрыть лицо руками, чтобы скрыть нахлынувшее смущение. Слава Творцу, что сам Лотар никак не комментировал слова сестры. Или не слышал их. Находясь в состоянии радостного возбуждения, Ирэна могла говорить настолько неразборчиво и быстро, что понимали ее только родственники. Надеюсь, она это перерастет.

Мы молча ели горячую кашу, заедая ее сытными пирожками, и никто никому не мешал. Только я не могла смириться с поведением Лотара, и, едва положив ложку в опустевшую тарелку, спросила:

– Неано Ольсен, как вы успели так быстро освоиться, что нашли этот зал без труда?

– О, неанита, это не моя вина, - в голосе мужчины послышалась искренность. – Господин Браун рассказал мне, где он находится.

Понятно, Элмонт всегда отличался добротой к северянам. Ладно, я все поняла, хорошо, что на этот раз дело не в его наглости. Я себя этим утешаю или действительно радуюсь? Задумчиво посмотрела на Лотара, пытаясь понять его намерения, а потом подняла удивленный взгляд на слугу, который внес серебряное блюдо.