Злата. Жизнь на "Отлично!" 4

— К сожалению, этого у меня не получится. — ответил ей. — У меня, похоже, серьезный конфликт с «опекой». И, кстати! Кажется, ваш начальник не против того, чтобы меня изъяли из семьи…

Мне вспомнился кипишь, произошедший дома, а также документик за подписью префекта.

— Я в курсе произошедшего, Злат. — она кивнула. — Тот вопрос уже решен. Никто тебя из семьи не изымет. Хотя, скажу честно…

Она бросила быстрый взгляд на моего папашу.

— … ты, деточка, умудрилась обеими ногами влезть в болото политических дрязгов. Но, может, оно в итоге обернется даже к лучшему. — Вера Васильевна потрепала меня по плечу, добавив. — Только не влипай больше ни во что! Все, жди звонка!

Она уже уселась на заднее пассажирское место, но…

— Значит ли это, что меня теперь оставят в покое? — чуть более эмоционально, чем собирался, спросил я, прежде чем закрылась дверь авто. — Я имею в виду «опеку».

— Нет, не значит, по многим причинам, однако детский дом тебе уже не грозит, но…

У меня от ее слов, а особенно от тона, которым эти слова были сказаны, сердце ухнуло в пятки. Судя по всему, вопрос изъятия моей тушки из семьи был уже практически решенным.

— … я же сказала, что ты уже стала актором определенных политических процессов, причем совершенно различных. Слышала что-нибудь про эффект бабочки?

Я кивнул.

— Ну вот, когда ты и твоя бабушка «махнули» своими «крылышками»…особенно ты со своим видео…кое-кого, из сидевших на высоких должностях, «сдуло» из их кресел. И это еще без учета всего прочего.

Она перевела взгляд на папашу, не мешающего нашему диалогу, но внимательно слушающему. Вера Васильевна, очевидно, имела в виду его жену, с которой, возможно, знакома (Зеленоград — большая деревня!), хотя и не сказала об этом вслух.

— И все эти люди беспринципны и жутко мстительны. Но даже и это не главное. Злат, то, что ты обратила на себя внимание определенных людей, обличенных довольно серьезной властью, — это, с одной стороны, не очень хорошо для тебя, так как добавит некоторой «перчинки» в жизнь, прямо скажем. Но, с другой стороны, если будешь достаточно умна, сможешь в итоге обратить подобное внимание к своей персоне себе же во благо. Тебе даже подскажут как, главное — слушать, слышать и не тупить, где не надо. Ну все, не забудь про звонок и до свидания, Злат, Анатолий Владимирович.

— До свидания, Вера Васильевна! — синхронно произнесли мы с папашей.

Произнеся все, что хотела, она закрыла дверь, а еще через пару секунд автомобиль тронулся с места.

Я обернулся на папашу, который стоял «руки в брюки» и провожал взглядом авто.

— Кого это она имела в виду? — поинтересовался у отца я.

— Ты о тех, кого «сдуло»? — не глядя на меня, ответил он вопросом на вопрос.

— Да.

Папаша отчего-то разозлился, и с явным неудовольствием поглядел на меня. Думал, что скажет сейчас нечто вроде: «не твое дело!», ибо вникать в перипетии взаимоотношений «кое-кого из сидящих на высоких должностях» — это и впрямь не дело для самой обычной пятнадцатилетней школьницы. А может, папаша просто не хотел меня пугать.

Однако, некоторое время поколебавшись, он достал из кармана плаща телефон, и, немного «поколдовав» с ним, продемонстрировал дисплей мне.

— Министр правительства города Москвы. Руководитель департамента здравоохранения и социальной защиты. Акопян Арсен Акопович. — прочитал вслух я, а затем поднял глаза на папашу, поинтересовавшись. — И…?

— Бывший теперь уже министр, Злат! Вот тебе и и… Ты и твоя бабушка так хорошо «махнули крылышками», что с должности слетел целый региональный министр, причем не абы какой, а московский! — ответил папаша.

Ну, конечно, мы! «Уважаемые люди» просто нашли удобный повод прищучить этого Акопяна, только и всего…

— А он, конечно же, не знал, что творится в московской «соцслужбе», да? — произнес я и поежился, когда порыв прохладного ветра пробрал аж до костей.

— Разумеется, знал! Более того, он и его родня кормились с этого, в том числе. Там же такие деньги… — папаша поднял взгляд в небеса.

— Надеюсь, его теперь посадят, и надолго. — сказал я, направившись ко входу в школу.

— Не надейся. Акопян этот, как говорят, уже слинял из страны, хотя его родственнички, которых он устроил на «хлебные» места, остались. Ты только глянь на фамилии главврачей и прочего начальства в московских больницах и поликлиниках, и сама все поймешь. Это, не считая руководящих должностей в «соцслужбе», и в «опеке». — заявил папаша.

— Именно поэтому в тот раз ты и сказал, что помочь с «опекой» не сможешь… — констатировал я.

— Именно, Злат! Это причина, а не то, что я якобы не желал тебе помочь! И в любой другой ситуации я бы наверняка договорился… Да не наверняка, а точно! Но только не теперь. Эти… — так называемый отец взял паузу, явно затем, чтобы подобрать приличное слово, — товарищи…родные и друзья министра — южане, то есть люди крайне темпераментные, и они здорово обозлились, когда у них из-под носа забрали основную «кормушку» в лице этого… Арсена Акоповича. И теперь изо всех сил пытаются усложнить жизнь всем тем, кого считают причастными к произошедшему. Логику в их действиях искать бессмысленно, там ее нет, есть только желание хоть кому-то отомстить. Кому могут, разумеется. Но…

Он вдруг замолк, когда мы подошли к крыльцу.

— Тебе повезло! — заявил он наконец.

— Я заметила…

— Ты не поняла, да? — папаша улыбнулся и, как показалось, сделал это совершенно искренне, а затем он мотнул головой в ту сторону, куда уехала машина зампрефекта. — Тебя и твоего приятеля минуту назад пустили на порог клуба «только для своих», куда имеют доступ очень немногие.

— Зампрефекта одного из московских округов — это разве такой уж большой начальник? — с сомнением в голосе поинтересовался я.

— Да причем здесь… — поморщившись, словно бы от зубной боли, воскликнул папаша, а затем, вспомнив о том, что его дочь, конечно же, не в курсе, уже спокойным тоном прояснил ситуацию. — Злат, в данном случае то, какую должность занимает эта женщина — совершенно неважно.

Некоторое время мы молчали.

— Она из влиятельной семьи. — произнес наконец я.

Отец просто рассмеялся.

— Влиятельной семьи? Не то слово, Злат! — заявил он. — Если бы вы тогда вызвали «скорую» какому-нибудь условному Васе — этого бы никто не заметил, и даже паршивую грамоту не вручили бы! Кто на подобную мелочь станет обращать внимание? Однако жизнь распорядилась так, что тем «Васей» оказался супруг Филиной. В общем, Злат, я не в курсе того, в каких проектах зеленоградская префектура, да и, похоже, не только она, задействует тебя в итоге, однако знаю наверняка, что ты и этот твой друг умудрились случайно заскочить на «ступеньку» того «вагона», куда детям обычных родителей хода нет. В тот день своими действиями вы вытянули для себя по счастливому билету. Воспользуешься им правильно — и твоя жизнь удалась. Смотри, не…

Он явно собирался сказать: «не просри», но спохватился.

— … не профукай его. Другой такой возможности у тебя уже не будет. Кстати, зачем к директору шла?

Не так давно меня собирались попросту изъять из семьи, а не получилось это, в основном, из-за того, что повезло с соседом. Теперь же, когда вроде бы работает протекция со стороны зампрефекта, ищут повод для того, чтобы на некоторое время закрыть в детском «обезьяннике», а маман попытаться лишить родительских прав. Что будет, если им это удастся? Скандал. А разве замешанного в скандале подростка возможно будет использовать на каких-то официальных мероприятиях, устраиваемых префектурой? Нет. Никто из чиновников «замараться» не захочет.