Злата. Жизнь на "Отлично!" 4

И ничего! Никаких истерик увиденное там у нее совершенно не вызвало, а если учесть тот факт, что из некоторых машин вышли водители и не слишком спеша двинулись к нам…

Я обернулся, ощущая то, как пересохло у меня во рту, но…

Ребенок! Живая, не раздавленная в лепешку тяжеленной конструкцией девочка! Видимо, когда я совершал свой «олимпийский рывок», она тоже заметила опасность и успела отскочить в сторону.

Девочка стояла с широко открытым ртом, прямо как ее мамаша, и неотрывно смотрела на…моего папашу!

«Я знаю, как сделать жизнь зеленоградцев лучше!..».

Я зажмурился.

Еще бы чуток, и папаша, пусть даже и в отпечатанном виде, прихлопнул бы, как муху, свою нелюбимую дочь (на радость своей новой жене!), вместе с этим бедовым семейством и любыми своими политическими амбициями. В этом городе, по крайней мере.

А если бы я не рыпнулся, оставшись в безопасном месте, то, возможно, отправился бы уже в свое новое «путешествие»…

Уф-ф-ф! — громко выдохнул я, с колотящимся сердцем подумав о том, какие сантиметры разделили меня и рухнувшую конструкцию, а затем пришла другая мысль: есть ли шанс стрясти денег за моральный ущерб с владельца рекламного объекта? Нужно будет поинтересоваться!

— Вы, и правда, «где-то меня видели»! В прошлый раз, когда я не дала автомобилю раскатать вашу дочь в тонкий блин… — «вернувшись в себя», я кивнул на девочку, которая уже отошла от первичного шока и теперь натурально пританцовывала, стоя на месте, ощущая, очевидно, неподдельную радость оттого, что все обошлось, — вы меня обругали!

Не обращая более внимания на мамашку, которая порывалась еще что-то сказать, и вроде бы даже схватить за руку, быстро перешел проезжую часть, остановившись затем.

Адреналиновые кляксы застилают сетчатку, потрясывает, очень хочется пить, а еще я слегка оглох на левое ухо, из-за чрезвычайно громкого звука падения конструкции на асфальт. Плюс болит башка и настроение на «нуле», несмотря даже на то, что все и со всеми благополучно обошлось.

Отправив папаше фотографии рухнувшего рекламного щита с его физиономией и описав в двух словах произошедшее, я вспомнил слова маман…

«…обещали ураганный ветер, так что будь аккуратна и старайся не ходить лишний раз под деревьями…».

…и настроение сразу улучшилось. Мать словно бы предчувствовала, что мне грозит опасность, и попыталась предупредить.

Отправил маман сообщение о том, как сильно люблю ее, добавив улыбающийся смайлик в конце, а то еще решит, не дай бог, что это знаменитые последние слова. А после, убрав телефон, направился мимо маленькой деревянной церкви вглубь шестнадцатого района, к дому подруги, размышляя о случайности, в том смысле, в котором понимают это слово обычные люди, а не всякие там «физики-математики».

Если не брать в расчет мамашу и карапуза, то с девочкой дважды за короткое время приключилась смертельная «неприятность», и оба раза я оказался не просто рядом, но и своими действиями эти неприятности помножил на ноль (при условии, что она бы не заметила вовремя угрозу для себя без моих диких скачков, конечно). Случайность?

А ее мать и карапуз в коляске? А муж зампрефекта? А Стёшкин братец, Павлик? Да и, в конце концов, я и маман, едва спасшиеся от слетевшего с катушек «маминого друга»?

Не слишком ли много событий подобного рода, произошли со мной менее чем за полгода, после возвращения оттуда? Это случайность или же имеется некая закономерность?

Мои размышления были прерваны громким кваканьем целого болота, а значит, звонят уже давно. Папаша, наверное.

Оглядевшись, обнаружил себя стоящим возле подъезда подруги. Достав телефон, поглядел на дисплей. Так и есть, папаша…

«Скинув» вызов, написал ему, что настроения общаться сейчас никакого нет, после чего засунул аппарат в карман куртки и набрал на клавиатуре домофона: «5#727». Открыв дверь, торопливо скрылся в недрах подъезда.

Глава 79

Несколько часов спустя.

Как и в случае со своим летним «химическим» заданием, подруга, под моим чутким руководством, расправилась с введением в «органическую химию» весьма споро (что не далось ей в школе), и теперь мы корпим над «алгеброй», в которой у Стёши также образовался полнейший завал. Вернее, корпели, ибо прямо сейчас уже закончили.

— Стёш, я, кажись, уже говорила, что ты умная? — поинтересовался у подруги, откинувшись на спинку стула и от души зевнув.

Разнообразия ради, сегодня мы «грызем гранит» на кухне, попивая прохладный сок, а не в комнате у подруги. И прямо с ходу, так сказать, едва оказавшись в ее доме, я заметил гнетущую атмосферу, царящую в квартире. Оную атмосферу создает теть Люда, также все это время присутствующая на кухне, у которой дурное настроение (в моем присутствии она все же это пытается скрыть, хотя получается не очень), и она на кого-то явственно обижена. Впрочем, вариант существует ровно один, ведь не на дочь же ей обижаться (по крайней мере, я не заметил даже легкого намека на их возможную ссору, более того, Стёша совершенно не против, что ее маман присутствует на кухне и тихонько наблюдает за нашей работой), и не на маленького сына, отправленного сегодня к бабушке с дедушкой. Витёк же, временами объявляясь на кухне, изо всех делал вид: «а я-то здесь при чем?». Короче говоря, небольшая семейная драма, но все прилично, без воплей и битья посуды.

— Ага! Говорила, что красота и ум вроде бы идут рука об руку. Обычно. — ответила подруга, в чьем голосе бодрости уже совершенно не слышалось, впрочем, оно и не удивительно, ибо, честно сказать, мы не хило так позанимались. — А что?

Я задумался. А стоит ли вообще озвучивать свои мысли на ее счет? Мое ли это дело? Имею ли я право смущать разум этой девицы, учитывая тот факт, что Стёша, кажется, уже выбрала для себя жизненный путь? Заставлять ее сомневаться в собственном выборе…

Но если промолчу, то, возможно, лишу подругу вариантов, а разве так поступают настоящие друзья? Тем более что озвучивать не гадости же стану.

— Стёш… — я облизнул губы, продолжив затем, — только не подумай, пожалуйста, что я лезу в твои личные дела, но, мне кажется, ты зазря «тухнешь» в этом своем спортивном классе…

— Чего? — вскинулась подруга, а ее мама, пребывающая в мрачном настроении и глядящая в чашку с чаем, перевела взгляд на меня.