Зло именем твоим

— Лефтвич! Мать твою, это приказ!

Капрал подтянул штаны — и вдруг что-то цвикнуло, и он, как стоял, начал валиться на бок, криво улыбаясь.

— Ложись!

— Снайпер! Заградительный огонь! Заградительный огонь!

Сержант упал там же, где и стоял, пополз к выкопанным укреплениям на первой линии. С грохотом заработал пулемет, перерабатывая ленту.

— Дым! Дайте дым! Санитара сюда!

* * *

Пинкстон был не на своем месте — не от большого ума и опыта он тоже решил посмотреть, как придуривается Лефтвич — и произошедшее в один момент научило его большему, чем могла научить учебка. Не подставляйся, не свети своей задницей, не считай дураками тех, кто следит за тобой в прицел — они совсем не дураки. Относись к врагу даже с б ольшим уважением, чем к своим офицерам, используй любую возможность — тогда, может быть, ты останешься в живых.

Когда Летфвич упал — он собирался бежать к нему, но кто-то подсечкой сбил его с ног и рывком втащил в выкопанную в скальном грунте стрелковую нишу на двух человек.

— Лежи и не дергайся. Разберутся без тебя…

Бучетт лежал за снайперской винтовкой, целясь куда-то далеко, по гребню расположенного больше чем в клике от них горного пика.

Пинкстон вспомнил, что Лефтвич как раз и был прикрытием у Бучетта. Не вторым номером — а прикрытием, потому что на второй номер он никак не тянул.

— Разберутся без тебя. Видишь прибор наблюдения?

Прибор наблюдения стоял на низенькой треноге и напоминал большой бинокль. Или прибор для наблюдения за деньги — там бывает такая прорезь, опускаешь туда монетку и смотришь.

— Да, сэр.

— Работать на нем умеешь?

— Нет, сэр.

— Ерунда, я подскажу. Давай.

Прайвит переполз к прибору, попытался поудобнее устроиться.

— Видишь? Он там. И не один.

— Сэр, разве у муджиков есть винтовки, способные стрелять на такое расстояние?

— Пуля русской снайперской винтовки может лететь милю.

Словно подтверждая эти слова, пуля с громким шлепком впилась в выложенный перед их позицией бруствер. Прайвит вздрогнул.

— Ерунда. Он бьет наугад. Видишь дерево? Оно там одно.

Дерево там было. Небольшое, изогнутое, сопротивляющееся жестокости местных ветров и скудости местной почвы. Одно — на весь склон, но оно там было.

— Да, сэр, — прайвит пошевелил прибор, наводя на цель.

— От него влево. Шесть делений.

Пинкстон попытался навести — там ничего не было, кроме каких-то развалин, напоминающих хижины, но без крыши.

— Хижины, сэр?

— Да нет же! Он не такой дурак. Ниже!

— Сэр, я…

В осыпи мелькнула искра, мимолетная — но он ее увидел.

— Видел?

— Да, сэр.

— Это новый. Полчаса назад его там не было. К нам подбираются, и явно не только с этой стороны. Смотри внимательно. Увидишь попадание пули, скажешь, какую брать поправку. По делениям. Понял, Пантера? ^[41]

— Да, сэр.

Винтовка бухнула неожиданно и резко, он не раз слышал, как стреляет «Барретт», но впервые оказался в нескольких дюймах от стреляющей винтовки. Резко запахло пороховыми газами, ветер был в их сторону.

— Внимание…

На горном склоне поднялось маленькое серое облачко.

— Четыре влево и вниз, сэр.

— Сколько вниз, Пантера?

— Э…

— Черт с ним, следи!

Винтовка бухнула еще раз, в этот момент там, вдалеке на склоне, что-то зашевелилось — и вдруг это что-то ударило и перевернуло, было похоже на то, как будто подбросило мешок.

— Есть! Попадание! Есть!

— Не ори так…

Пинкстон жадно смотрел в прицел, пытаясь увидеть снайпера противника, увидеть его оружие — но было слишком далеко.

Бучетт достал из кармана блокнот, огрызок карандаша, начал что-то писать.

— Эй, Пантера, у меня есть к тебе деловое предложение. Как?

— Сэр.

— Мне нужен помощник. Понимаешь, Лефтвич хоть и придурком был, но все же каким-никаким помощником. И я бы не хотел оставаться без помощника именно сейчас, понимаешь?

Капрал заговорщицки подмигнул, продолжая писать.

— Сегодня ночью будет большое веселье. По правилам точный выстрел не считается, если у тебя нет свидетелей, подтверждающих его, то, что попал именно ты, а не какой-нибудь Джонни Дубинноголовый, который садит длинными очередями в белый свет как в копеечку. Мне нужен свидетель, понимаешь. Взамен — я подам рапорт после того, как мы выберемся из этой задницы, и ты будешь моим помощником, а если повезет — то и вторым номером. В этой роли обещаю тебе много пива, бифштексов, увольнительные, и офицеры не будут эксплуатировать твою задницу. Единственная проблема — можно умереть, но по крайней мере, ты умрешь быстро. Итак, мне нужен свидетель для сегодняшнего стрелкового соревнования. Что скажешь?

Он псих… Точно псих.

— Сэр… полагаю, мой пулемет будет нелишним совсем в другом месте, и я не смогу отвлекаться на что бы то ни было другое.

Капрал Бучетт пожал плечами.

— Как знаешь. Тогда уноси свою задницу с моей стрелковой ячейки. Ты меня демаскируешь.

По дороге к своей стрелковой ячейке Пинкстон встретил Алана, парня, с которым Лефтвич был из одного города. От него-то он и узнал, что рядовой Лефтвич погиб.

* * *

— Черт… Черт бы все побрал…

Прайвит Джек Пинкстон пробежал несколько шагов, держа пулемет с заправленной лентой перед собой, и плюхнулся рядом с Громыхалой Маком — отрядным специалистом по подрывным и саперным работам, сержантом Биллом МакРафферти. Места за валуном для двоих было мало — но хоть какое-то укрытие успокаивало.

Рядом с Громыхалой лежал его мешок — Громыхала спрятал его за валун, а на оставшееся место втиснулся сам. Весьма разумно — учитывая, что одна попавшая в мешок пуля способна превратить место, где лежит мешок, в воронку глубиной в пару метров.

— Какой придурок придумал минировать все здесь…

Самолеты прошли низко над горной грядой, оглушив ревом двигателей, и унеслись дальше. Интенсивность воздушных налетов не снижалась, а только возрастала.

— Наш взводный сержант… — пробурчал Пинкстон, устанавливая пулемет. — Интересно, вот за теми горами — много хаджей?

— Там их до черта, парень, и они ждут ночи, чтобы врезать нам как следует. Я установлю здесь заряд и двинусь дальше, а ты прикрывай мою задницу. Но без нужды не стреляй, понял? Я от стрельбы нервничаю.