Зло именем твоим

* * *

— Ястреб, я Браво-два! Я Браво-два, так вашу мать! Нахожусь в точке с координатами Эхо Чарли Лима Эхо Виски Сьерра Чарли Виски Сьерра, занимаю господствующую высоту! Подвергаюсь атаке превосходящих сил противника, повторяю — подвергаюсь атаке превосходящих сил противника при поддержке минометов и горной артиллерии, прием!

— Браво-два, продолжайте!

— Ястреб, запрашиваю поддержку, мы не можем уничтожить огневые точки противника своими силами, они вне зоны прямой видимости! Мне нужна артиллерийская поддержка или авиаудар немедленно, прием.

— Браво-два, запрос принят, ожидайте. У нас тут черт-те что творится, чалмы, как стемнело, словно с цепи сорвались!

— Ястреб, у меня нет времени ждать, мне нужна поддержка немедленно, прием! Их все больше и больше!

— Браво-два, вопрос, ваш новембер-дельта-папа ^[43]прорван, прием.

— Ястреб, отрицательно, повторяю, отрицательно, периметр пока держится, но у меня тут полный Багдад. Я не могу эффективно работать моей большой мамочкой, ^[44]а гранатомет скоро откажет от перегрева. Повторяю — поддержка…

Ярко-белая вспышка сверкнула прямо в центре позиций морских пехотинцев — белый фосфор, мина восемьдесят два миллиметра. В отличие от других это попадание было как нельзя более точное…

— Браво-два! Браво-два, это Ястреб, ответьте! Браво-два, это Ястреб, немедленно выйдите на связь…

* * *

— Экономь патроны!

Прайвит обернулся — не на крик, на резкий толчок в плечо.

— Что?!

— Экономь патроны! Шей короткими! Кажется, мы крепко влипли!

— Их там сотни!

Громыхала как раз вставил в свой «Мк777LW», который он таскал с собой в числе прочего барахла, противопехотную китайскую реактивную гранату.

— Прикрой! — отдал он совершенно противоположную предыдущей команду.

Прайвит приник к пулемету, пулемет дрожал в руках, выпуская пулю за пулей. Над ухом бухнуло, запахло горелым, маленькая звездочка понеслась вниз, чтобы лопнуть на склоне гибельной вспышкой.

— А-ха! Держись капрал, держись!

В этот момент пулемет прожевал остаток ленты и заглох, капрал сполз назад, чтобы сменить ленту.

— Посветить?

— Не надо… сэр.

Сержант зарядил новую гранату, с рубчатой насечкой и длинную, как бейсбольная бита.

— Много осталось?

— Еще четыре, сэр… кажется.

Господи… если ты существуешь, благослови дрилла Тиммонса, который заставлял их в лагере таскать на себе рюкзак с камнями и целыми днями не давал жрать. Рюкзак с камнями или рюкзак с лентами — там невелика разница, но здесь это разница между жизнью и смертью. В буквальном смысле слова.

— Готов?

— Да, сэр.

— На счет. Три — два — один…

Они снова заняли позиции, и капрал снова выпустил ракету «РПГ», а он прикрыл его пулеметным огнем. Они уже оглохли от боя и не слышали, что молчит и автоматический гранатомет, и крупнокалиберный пулемет, основные огневые средства их отряда. Ракеты улетела куда-то вниз, прайвит продолжал стрелять, не смотря на сержанта. И лишь когда потребовалось заменить ленту — он сполз назад и заметил, что сержант лежит на спине и не шевелится.

И не дышит.

* * *

— Браво-два, я Ред Райвер, приближаюсь с запада, прошу целеуказания, прием. Браво-два, кто-нибудь меня слышит, прием?!

— Ред Райвер, это Браво-два-три, вы чертовски вовремя! Я работаю по своей машине, большая разбита, прямое попадание в КП. У меня тут куча подонков насела на меня, их тут сотни, тысячи, прямо передо мной! Мы долго не продержимся, давайте быстрее!

— Браво-два-три, рад вас слышать, чертовски! Запрос — обозначьте передний край, повторяю — обозначьте передний край! Мы будем атаковать с ходу, прием.

— Ред Райвер, вас понял! Выполняю!

Капрал Мартин Рамирес, сейчас командующий тем, что осталось от третьего взвода, бросив гарнитуру, заорал во весь голос, как могут орать только контуженные.

— Обозначьте передний край и прячьтесь, мать вашу!!!

* * *

— Обозначьте передний край и прячьтесь, мать вашу!!!

Слова доносились как будто через мокрую вату, напиханную в уши, он оглох от грохота пулемета, сам пулемет уже был на последнем издыхании — у него не было времени, чтобы заменить ствол, и сейчас он светился в темноте зловещим малиновым светом. Прайвит старался не думать, сколько еще осталось лент.

Самолеты — штурмовики «F/А 18» с какого-то авианосца, подошедшего к берегу, проскользнули над позициями морских пехотинцев — и через секунду ночь вспыхнула. Это был огненный ковер в самом натуральном понимании — сплошная, длинная и широкая полоса разрывов с искрами, разлетающимися в разные стороны. Запрещенные международным правом кассетные боеприпасы в полный рост, каждый суббоеприпас мощностью с три пехотные гранаты, на десяток метров выкашивает все подчистую. Учитывая плотность наступающих, промахнуться было невозможно.

* * *

— Браво-два, я Ред Райвер, концерт на ближайшие полчаса окончен. Всего вам доброго.

Всего вам доброго…

* * *

Рядовой первого класса Пинкстон даже не понял, что произошло. Он добивал предпоследнюю ленту, когда сбоку что-то фыркнуло. Он успел повернуться и увидеть что-то светящееся, и это что-то летело не на него, а над ними, над позициями. А потом — все взорвалось… ^[45]

* * *

В двадцать первом веке, в веке торжества модерна, здесь, в горах Загрос, творилось безумие. Гражданские и военные, мужчины, женщины и даже дети — они шли вверх, в гору, по направлению к позициям морской пехоты — и даже оружие было не у всех. Они шли по крутому горному склону, многие из них не пытались прятаться от пуль, потому что укрытий было намного меньше, чем людей. Они шли и умирали, те, кто шел с ними — подбирали оружие павших и продолжали идти. То же самое было в Сталинграде, на Окинаве, на Корейском полуострове. Такое же было здесь в восемьдесят первом — но даже тогда не было так страшно…