Злобный рыцарь

елки, да они ж заговорщицы!

а следом неожиданно выплыл Тимур с восседавшим на его плече аккуратненьким Аркадием.

– Что это тут сейчас вот?
– спросил товаровед. Аня пожала плечами.

– Наверное, паки упали. Мне показалось, кто-то кричал...

– Но мы ж все ж...
– товаровед осекся, и тут Тимур издал низкий рыкающий звук и, отпихнув родственника, ринулся в коридор. Аркадий слетел с его плеча и смешно затрусил следом.

– Уже?
– жадно спросил Гриша, но тут же узрел под потолком Руслана и разочарованно поджал губы.
– У-у, я-то думал...

– Беспредельщики!
– взвизгнул щекастый, пока не решаясь отпустить светильник - и только ткнул в Костю указательным пальцем свободной руки.

– И ты, и твой флинт! Вы ж чуть не убили меня... его... меня!.. вы...

– Ах ты ж, твою мать, урод! Ты мне что обещал, козлина!
– раздался из подсобки оглушительный рев Тимура, мгновенно переведя взвизги Руслана на уровень шепота.
– А ну вставай!
– к требованию добавился звук оплеухи.
– Вставай, пьянь! Ну все! Ну все!..

Аркадий тоже исчез в каморке, и в паузах ругани флинта протекли его причитания:

– ...да как же... три пака... самый спрос... опять заказывать... убытки... а они ж только по средам...

Прочий венецианский персонал начал тихонько подступать к подсобке. Тут из нее выглянуло багровое от бешенства лицо Тимура и заорало:

– Идите работайте! Я хочу, чтоб вы занимались делом! Не ходить сюда!

После этих слов, разумеется, прибежала даже Вика, бросив товар и покупателей. Хранители и флинты сунулись было в подсобку и тут же брызнули в разные стороны, когда Тимур выволок из нее за шиворот упирающегося Эдика, вымоченного в вине с ног до головы. Костя насмешливо приподнял брови, покосившись на заговорщиц, которые с праздным любопытством глазели на происходящее. Винные паки скорее всего не лопнули бы от падения на них Эдика - ну может парочка. Кто-то подрезал эти паки. И скорее всего этот кто-то - Танька.

– Я тебе говорил не бухать на работе, говорил?!
– Тимур, не сдержавшись, швырнул беспутного братца через весь коридор, и Эдик, ойкнув, улетел в предбанник, свалив пирамиду пустых банановых коробок.

– Да не пил я!
– раздалось жалобное из груды картонок.
– Это все Анька! Это она...

– Что такое?!
– со слезами в голосе вскричала Аня, прижимая руки к груди, и Денисов сейчас с чистым сердцем мог бы вручить своему флинту Оскара.
– Опять я?! Все, с меня хватит!

– Аня, - хозяин с легким удивлением в голосе успел словить сотрудницу за плечо, - не нужно истерик. Я там колбасу привез и овощи. Надо провести. Таня, витрину разгрузи. Вика, чего ты здесь - а кто в зале остался?

– Это она... устроила там, - Эдик восстал из-под груды коробок и, пошатываясь, ткнул рукой в направлении Лемешевой.
– Это...

– Хватит!
– грохнул брат.
– Уже не знаешь, как отмазаться! Целую поставку загубил! С тебя вычту, ясно?! Обеденное время - а уже на ногах не стоишь!

– Да ж я ж башкой долбанулся!

– Иди в машину!
– Тимур взял себя в руки, и его голос зазвучал почти спокойно.
– Жди меня в машине.

– Ты не можешь меня уволить!
– взвился Эдик.
– Отец...

– Будешь в центральном магазине теперь сидеть. У меня на глазах. Постоянно.

Злость на лице Эдика уступила место глубокому унынию. Сидеть на глазах у Тимура явно было совсем невесело. Гриша обрадованно потер руки и подмигнул Косте, который одним глазом наблюдал за семейной разборкой, а другим - за тем, как позади Аркадий вне себя от бешенства трясет Руслана.

– Ты... как там тебя... как это вышло?! Столько товара, столько товара...

– Я ничо не делал!
– лязгал зубами щекастый хранитель.
– Это все Денисов и его флинт! Это он ее подговорил!

– Сказки мне не рассказывай! Твой флинт постоянно что-то отмачивает! Что он урод, что ты! Репутация магазина...

– А сам-то!
– пискнул Руслан.
– С малолетками-то а?!..

Тут Аркадий продемонстрировал, что его хранительский стаж намного превосходит стаж щекастого, одним тычком отправив его через весь коридор прямо в объятия Эдика, и Руслан, треснувшись о собственного флинта, рухнул на пол. Аркадий отряхнул ладони и с видом человека, до конца выполнившего свой долг, удалился в магазинный зал. Следом убежали Таня и Аня, беспрестанно оглядываясь на Эдика и пересмеиваясь, и Денисов поневоле пошел за ними, все еще изумленно моргая. Да, он подбадривал своего флинта. Но вот о таком он с ним точно не договаривался. План исключительно женский. Изумительный в своем идиотизме. И еще более изумительно то, что он осуществился. Эдик мог не поскользнуться. Эдик мог оглянуться на ручку. Эдик мог упасть не на паки с вином... А Тимур - как он так вовремя появился? Кто-то отследил его по телефону и спланировал все по минутам. И что-то мнится ему, что это не Таня. Ну и удивил его флинт! А расчет-то совсем неплох. Такому, как Тимур, плевать, если кто-то портит его сотрудниц. Но ему уж точно не плевать, если кто-то портит его товар. Наверняка подобные инциденты были и раньше - тогда, разумеется, только по вине Эдика. И Аня знала об этом.

– Коварная девчонка, - сказал Костя почти ласково, и Аня, что-то шептавшая подружке на ухо за молочной витриной, чуть повернула голову, словно услышала, и слабо улыбнулась. Костя пожал плечами. Ну, что тут скажешь? Заслужила.

Пока Тимур и Аркадий совершали раздраженный обход магазина, Аня, на сей раз презрев наличие хозяина, выбежала покурить, и Костя получил возможность тоже выйти на улицу. Все еще шел снег, густой, обильный, и все вокруг побелело, хилые молоденькие акации, росшие вдоль дороги, превратились в сказочные деревья с пышными шапками, а припаркованные машины стали похожи на спящих чудищ. Стояла особая снежная тишина, мир, спрятавшийся под искрящимся пухом, стал почти красив, и даже злобное лицо Эдика, маячившее за стеклом серого "фокса", не нарушало общей гармонии. Аня предусмотрительно курила возле самых дверей "Венеции", не глядя в сторону машины, и улыбалась с изумлением человека, выжившего после грандиозной катастрофы. Костя тоже курил, созерцая окрестности и проходящих хранителей, чьи наряды в большинстве своем выглядели сейчас совершенно не к месту.

– Ты!..
– Костя обернулся - Руслан медленно шел к ступенькам, сейчас похожий на гигантского дряхлого хомяка, лишившегося всех своих запасов на зиму. В одной его руке была деревянная спица, в другой - что-то вроде вентиляторной лопасти, примотанной к деревянной ручке.
– Ты и твоя сучка! Может не сейчас. Но обязательно! Я вернусь. Я выберу момент! Я урою вас обоих! Так или иначе! Я натравлю на вас кукловода! Ты хоть представляешь, какие у меня здесь связи?!

– Не-а, - лениво ответил Денисов, чуть передвинувшись и коротко глянув на что-то за его спиной.
– Зато я хорошо представляю, какое ты брехло!

– Что ты можешь представлять!
– Руслан вновь сорвался на визг.
– Да ты никто! Сколько дней ты здесь?.. ты никто! А у меня поводок десять метров! И скоро его вообще не будет! И я приду к тебе, когда пожелаю!

– Не надорвись!
– с издевкой посоветовал Костя, глядя, как прохожие хранители поспешно оттягиваются подальше от того места, где они стояли, пытаясь увести за собой своих флинтов. Руслан не оборачивался и не видел этого, и за собственными криками не слышал приближающегося звука, который Костя слушал сейчас очень внимательно. Унылого звука. Монотонного тягучего звука из двух нот, нагоняющего невероятную тоску.

– Думаешь, я этого не сделаю?!

– Я думаю, такие, как ты, умеют только орать, - Костя махнул рукой и отвернулся от него. Руслан, окончательно потеряв контроль над собой, прыгнул на ступеньки.

– Ах так?! Ну давай, давай! Тебе никогда со мной не справиться!

– Тут ты прав, - согласился Костя, развернувшись в ту же секунду, и, чуть пригнувшись, нанес беснующемуся хранителю удар в живот, одновременно сделав подсечку. Руслан почти увернулся от удара, да он и не получился таким уж сильным, но, наткнувшись на денисовскую ногу, все же потерял равновесие и полетел с крыльца спиной вперед.