Злодейки не плачут 2

Дорогая Тайрин.

Я не испытываю иллюзий насчет того, что в день, когда в тебе пробудится зверь, меня уже не будет. Верю, что Орсо сделает все, чтобы защитить тебя, потому что он весь в своего отца. Думаю, ты не раз задавалась мыслью, что твоя мать в нем нашла. Верно?

Иногда нужно смотреть не глазами, а слушать сердцем, поступки многое говорят, в отличие от слов. Запомни это простую истину, девочка. Это урок номер один. И, несмотря на его простоту, он самый важный.

Не знаю, вспомнишь ли ты, но в день, когда я передала тебе фамильяра, ты так скорчила свое милое личико, словно принимала наказание, ты вежливо поблагодарила меня, хотя щеки и пылали от гнева. Тогда Жоржетта первый раз заговорила с тобой тем же вечером, и ты сменила гнев на милость, таскала ее везде с собой, что она была вынуждена застыть статуэткой. Так смешно хвасталась перед Айри, что Жоржи заговорила с тобой, а с ней ни разу. Это было очаровательно, но именно в тот день я поняла, что мне стоит сесть за этот дневник и рассказать обо всем, что тебе стоит знать.

Не знаю, кто встретится на твоем пути, но не у всех из них будут добрые намеренья. Ледяное пламя — слишком лакомый кусок. Да, времена жестоких гонений прошли, но люди или драконы — все всегда будут хотеть иметь в своем распоряжении редкий дар. Меняются платья, мода на украшения и еду, но сущность этого мира остается прежней. Некрасивой и жестокой.

Поэтому читай внимательно, Тайрин, я не уберегу тебя от всего, не расскажу, что делать, и постараюсь научить всему, что знаю.

Запахи — теперь твое новое зрение. Хочешь понять, что задумал человек или дракон, тебе нужно понять, как он пахнет.

Поначалу инстинкты будут развиваться хаотично, ниже я записала, что стоит делать, чтобы помочь развиться им быстрее.

Да, благодаря Холду я смогла прочитать пару страниц, а не по два абзаца урывками, как до этого. И там было еще кое-что интересное. Элейн доходчиво объяснила, что зрение, то есть обоняние можно обмануть. Мне, в процессе чтения, пришли на ум неприятные сравнения с собакой, которой, оставляя надолго дома, дают вещь хозяина, чтобы она не скучала. Чтобы успокоить нервного новорожденного зверя… все верно, его окружают знакомыми запахами, те, с которыми у него ассоциируется покой, а в моем случае — безопасность. Расчет филигранный, господин Райзер Холд.

В руке я сжимала листки с записями свежих сплетен. Интересное чтиво, которое я отложу, для конца учебного дня. В основном я попросила Летту ненавязчиво через своих знакомых узнать про интересовавшую меня педагогическую троицу. Конечно, можно попробовать снова заглянуть в библиотеку, но что может быть интереснее студенческих изысканий насчет того, с кем они бок о бок не первый год?

Скорее всего, Колетт решила, что я интересуюсь из-за Холда, но уточнять не стала.

— Вельма сбежала, ты видела? — спросила я.

Зачарованные снежинки под потолком затанцевали, как от легкого прикосновения ветра, задрожали, и сверху посыпался образцово пушистый снег. Пахло морозной свежестью, хотя холодно не было от слова совсем. Красиво, но у меня от чего-то мурашки побежали по спине. Неприятно. Лопатки словно затекли.

— У нее занятия у профессора Луры, — Летта недовольно стряхнула снег с рыжих волос.

— Она была расстроена… Надо с ней поговорить.

Внезапное ощущение усилилось, и я резко обернулась, почувствовав, что за спиной кто-то стоит. Ректор корпуса драконов собственной персоны.

— Правда, красиво? — он широко улыбнулся.

Колетт улыбнулась еще шире и даже профессионально затрепетала ресницами. Большого и красивого мужчину вблизи она оценила сразу же. Мне безумного хотелось ее разочаровать, сказав, что он годится ей в дедушки. Темная коса без единого седого волоска покоилась на его плече, длинные пальцы украшали кольца с драгоценными камнями, и от него не пахло ничем, лишь туалетной водой и едва заметно шерстью дорогого костюма.

Глава 11. Часть 4

От человека всегда пахнем чем-то: не только парфюм или одежда. Ощущается запах пота и прочих естественных вещей. Пахнет мылом, зубной пастой, другими людьми, запахом дома или того места, откуда они пришли — и этот бурный коктейль называется естественным ароматом каждого. От Кардена Вармса не ощущалось ничего настоящего. Он укутался как в плащ в свежесть туалетной воды, в запах шерсти от костюма, но сам он при этом оставался абсолютно бесцветным, надежно укрытым за могущественными артефактами. Ректор корпуса драконов явно не желал, чтобы его читали, как открытую книгу.

— Очень красиво, господин ректор, — улыбка Летты стала еще шире, если такое было возможно. Подруга пыталась произвести впечатление, сияя, как магический светильник. Обычно про таких говорят: легкая добыча. Удивительно, как моя хищница, по щелчку пальцев сменила амплуа. — В прошлом году тоже было чудесно. Вон ту стену полностью украсили еловыми ветвями, и даже настоящие сосульки висели. Представляете?

— Вот как? — заинтересованным Вармс не казался. Скорее вежливым, не больше.

Уверена, что Летта в своих мечтах уже раздело его и провела горячей ладонью по плоскому животу. Меня же от таких мыслей передернуло и захотелось стукнуть несчастную, чтобы она пришла в себя.

Сури ничего не говорила, но я буквально чувствовала ее страх. Наверное, немудрено, сильный взрослый зверь, вероятно, он ее пугал. Лет ректору не мало, но он при этом свеж и бодр, выглядит едва ли не ровесником отца, наверняка он достаточно силен… Сильнее Холда и Шторка.

— Как ваши дела, госпожа Риар?

Ко мне он обратился внезапно, с ленцой, словно сделал это для галочки. На затылок и глаза не давило, я не чувствовала, что он пытается ощупать меня магическим хватом, как в тот раз, когда внезапно пригласил к себе, но все равно не могла унять бешено бьющегося сердца. Перед глазами то и дело мелькала папка с моим именем в его кабинете. Он знает? Он с ними?

— Все в порядке. Учусь.

Рубы ректора едва дрогнули в улыбке.

— Должно быть, вам нелегко, госпожа Риар. Полагаю, сложно разрываться между выпускным курсом в Розарде Белом и дополнительными занятиями в корпусе Новакха.

Полное название корпуса драконов резануло слух. Не привычно. Я сложила руки за спиной, не специально, не чтобы спрятать записи, но от взгляда Вармса это не ускользнуло. На дне его глаз что-то шевельнулось. Он отвел взгляд в сторону и едва заметно склонил голову набок, словно совещался с кем-то невидимым, а я в этот момент убрала листы в сумку подальше. На всякий случай. Можно считать это фамильной паранойей, но я не хотела, чтобы он на них смотрел.