Змеи Неба и Пламени

— Насколько это возможно, учитывая обстоятельства, — отвечает рыжеволосая. Она смотрит мимо Сериллы, прямо на меня. Её взгляд — это вызов.

— Как твоё имя? — спрашиваю я.

Серилла резко оборачивается, нахмурившись, и я вдруг понимаю, что никогда не спрашивал, как её зовут.

— Меня зовут Джессива, — отвечает рыжеволосая. — Ваше Высочество. — Она слегка склоняет голову, едва признавая мой титул.

— Зови меня Киреаган, — произношу я, наблюдая за Сериллой, чтобы понять, как она отреагирует на мою очевидную симпатию к рыжеволосой Джессиве.

Серилла встречает мой взгляд, затем отводит глаза, плотно сжимая губы, будто сдерживая острые слова.

Тень падает на двор, и мой брат приземляется в центре, недалеко от Джессивы. Глядя мне прямо в глаза, рыжеволосая отступает на шаг, ближе к плечу моего брата.

Значит, она предпочитает его. Что ж, справедливо.

В свою очередь, Варекс выглядит удивлённым. Он переводит взгляд с меня на Джессиву, но лишь говорит:

— Эшвелон и Фортуникс вернулись.

Вспышка волнения пробегает по телу.

— Они успешно выполнили свою задачу?

— Да. Они ждут нас в пещере Эшвелона.

Я оборачиваюсь к Серилле, которая наблюдает за нами, хмуря бровями и скрестив на груди руки.

— Это мой брат, Варекс. Мы с ним уходим. Ешь, отдыхай и общайся со своими людьми. Я вернусь позже.

— Не торопись, — резко отвечает она, словно эхом повторяя то, что сказала мне вчера вечером, когда я отправлялся на охоту.

Мне хочется зарычать на неё, но, учитывая присутствие других, я сдерживаюсь. С мощным рывком я взмываю в воздух, с наслаждением отмечая, как ветер моего взлёта треплет её волосы, заставляя её отшатнуться на шаг.

Варекс присоединяется ко мне в воздухе.

— Что это было?

— Принцесса ненавидит меня. Она предпочла бы, чтобы меня не было рядом.

— Джессива тоже иногда меня ненавидит.

— А иногда нет? — уточняю я.

— Трудно сказать.

Я украдкой бросаю взгляд на него. В его глазах блестит огонёк, крылья двигаются с лёгкостью и радостью.

— Ты можешь рассказать мне всё, — говорю я.

Он молчит некоторое время, а затем произносит:

— Ты когда-нибудь испытывал что-то странное рядом со своей женщиной?

— Объясни.

— Я думал, брачное безумие начинается только с наступлением Ребристой луны. Но я начал ощущать симптомы, о которых отец рассказывал нам, готовя к тому, что нас ожидает. Приятные ощущения в теле и определённые реакции, которые трудно скрыть. — Его голос становится настолько тихим, что я едва слышу его сквозь шум ветра. — Со мной что-то не так? Это из-за того, что я поздно вылупился?

Значит, я не единственный, кто испытывает такие ощущения. Хоть мне и не хочется в этом признаваться, я обязан быть честным с ним. Ему нужно успокоение.

— Если с тобой что-то не так, значит, и со мной тоже.

— Значит, ты тоже это чувствуешь? С Принцессой?

— Хотел бы я не чувствовать. Это те ощущения, которые я должен был испытать только с Мордессой, во время нашей связи.

Мой брат тихо рычит, выражая сочувствие.

— У меня не было Нареченной, так что я не могу представить, какую скорбь ты испытываешь — потеря не только Гриммав и Вилар, но и Мордессы. Она была великолепным созданием. Я бы гордился называть её своей второй сестрой.

Мои мышцы напрягаются, сердце бьётся медленно и тяжело, пока я заставляю себя продолжать лететь, продолжать рассекать воздух.

— Мордесса была доброй и великодушной, — продолжает Варекс. — Она бы хотела, чтобы ты испытывал радость и нашёл любовь с кем-то другим. — Он колеблется, возможно, вспоминая, что я рассказал ему о том, как не любил Мордессу так, как она заслуживала. — С другой стороны, многие успешные союзы формируются без любви. Это не обязательно. Я всегда надеялся испытать её, но многие из наших никогда не ощущают такой романтической страсти к своему спутнику жизни.

— Я знаю. — Мне хочется рассказать ему остальное. Постыдную, жестокую правду, о которой я никому не говорил. Но мы уже подлетаем к пещере Эшвелона, и времени больше нет.

Варекс и я влетаем в пещеру и сразу складываем крылья, поскольку пространство загромождено большими мешками.

— Запасы, которые вы заказывали, мой принц, — говорит Фортуникс с зубастой ухмылкой. — Может, для боя я уже мало гожусь, но тяжёлый груз всё ещё могу нести.

— А заклинательница? — спрашиваю я.

Эшвелон отходит в сторону.

— Она здесь.

К моему удивлению, Эшвелон смастерил нечто вроде трона на краю своего гнезда и украсил его тканью с золотой бахромой. Заклинательница развалилась на этом троне, одетая в пурпурное платье, которое обтягивает каждую линию её тела. Она держит изящный кубок, наполненный красной жидкостью, а рядом в гнезде лежит тёмная бутылка.

Она опускает ресницы, глядя на Варекса и меня из-под полуприкрытых век.

— Значит, вы и есть два драконьих принца.

— А ты — Телиза.

— Презираемая дочь геноцидального чародея. Это я. — Она горько смеётся и делает глоток из кубка. — Что я могу для вас сделать? Этот громила что-то говорил о превращении? — Она неопределённо махает рукой в сторону Эшвелона.

— Как ты знаешь, твой отец уничтожил всех самок драконов, — говорю я.

— И вы меня в этом вините. — Она кивает с выражением обречённости. — Я всегда знала, что отцовская чушь когда-нибудь обернётся против меня.

— Мы действительно виним тебя. Но вместо того чтобы отнять у тебя жизнь, я требую от тебя заклинание. Выполни его как следует, и ты будешь свободна.

— Боже, вы правда мало обо мне знаете, да? — Она снова глотает из кубка. — Ладно, и что за заклинание?

— Я хочу, чтобы ты превратила всех человеческих женщин, которых мы похитили в самок драконов. Таким образом, мы добьёмся двух целей: отомстим королевству Элекстан и обеспечим выживание нашего рода.

— Вот это да. — Она таращится на меня. — Это серьёзное заклинание. Очень серьёзное, чёрт возьми. Ты мне не говорил, что это будет такое серьёзное заклинание, милый, — упрекает она Эшвелона. — Непослушный дракон. Ты будешь наказан позже.