Змея и Крылья Ночи

— Здесь. Смотри.

Кончик моего пальца коснулся небольшого участка металла, высоко в углу моей камеры. Я надавила, и камень сдвинулся. Щелк.

Дверь распахнулась, впуская поток холодного света от звезд, луны и сотен факелов, парящих над Колизеем. Была ночь, но по сравнению с темнотой камеры она ослепила меня.

Я моргнула на полсекунды. А когда глаза прояснились, я чуть не рассмеялась, просто потому что, черт, что мне еще оставалось делать?

Передо мной была бойня. Абсолютная бойня. Большинство участников еще не успели выбраться из своих клеток, а песок уже пропитался кровью. На арене монстры рвали друг друга на части — все виды чудовищ, которые только можно себе представить. Демоны, похожие на тех, что были на первом испытании, но на этот раз с бугристыми молочно-белыми крыльями. Огромные кошки, черные с серыми пятнами и ярко-красными глазами — существа, которых я видела только в сказках, из Дома Теней. Адские гончие — огромные, сгорбленные волки с чисто белым мехом, от их шкуры исходила тьма. Они стаями бродили по дюнам Дома Ночи и, как известно, истребляли целые поселения.

Далеко за всем этим, мимо всей этой верной смерти находилась стена из наваленного белого камня, пересекавшая центр Колизея. Каменистая тропа вела к ее вершине. На вершине возвышались два золотых дверных проема, высокие и узкие, пульсирующие серебристым дымом. Трибуны были переполнены, море кричащих лиц окружало арену, восторгаясь самым напряженным из испытаний Кеджари.

Другое видение столкнулось с этим, когда дверь Райна распахнулась, и он увидел зеркальное отражение этого зрелища — как я поняла, с другой стороны стены.

— Черт, — пробормотал он.

Ты чертовски прав.

Железные ящики, подобные тому, из которого я только что вылезла, выстроились вдоль окраины песчаного карьера. Тот, что находился рядом со мной, был по-прежнему закрыт, и изнутри доносились приглушенные звуки беззвучных криков. Еще одна дверь открылась, и один из Кроворожденных участников испытания спотыкаясь, вышел из своей камеры, держась за голову, и угодил прямо в пасть адской гончей.

— Что, черт возьми, с ним было не так?

— Многие не могут справиться с тяжестью нескольких разумов, — ответил Райн. — Не так.

Глазами Райна я видела, как другой участник упал на колени и с трудом поднялся. Возможно, нам повезло, что Мише здесь не было. Я не могла себе представить, как бы я пыталась поддержать их обоих.

Я оглянулась на стену и на дверные проемы на ее вершине. Очевидно, это наша цель. Или… одна из них. В конце концов, Экстрин был местом жестоких случайностей. Несомненно, один из них вел к свободе, а другой — к проклятию.

Но между нами и этой угрозой было так много других. Я напряглась, вглядываясь в море зубов, когтей и крови перед собой. На другом конце Колизея Райн делал то же самое.

— Ты готов? — спросила я его.

Он уже поднимал свой меч.

— Всегда.

Мы бросились в атаку.

Сначала было трудно. Вес разума Райна сильно давил на мой собственный. Я теряла драгоценные секунды, чтобы отделить его чувства от моих. Я сохранила жизнь, едва-едва — пока сражалась на первом участке арены, но я была неуклюжа и допускала слишком много ошибок.

— Перестань сопротивляться, — огрызнулся Райн. — Опирайся на неё. Только так мы пройдем через это.

Это противоречило всем моим инстинктам. Но он был прав, я не могла бороться с ним в своем разуме и сосредоточиться на том, чтобы сохранить себе жизнь.

Мы тренировались именно для этого, напомнила я себе. Не сознательно, но… мы научились приспосабливаться друг к другу, предвидеть и понимать невысказанные сигналы друг друга. Наше сотрудничество никогда не было связано с грубой силой. Оно всегда было связано с компромиссом.

А это? Нужно было просто отдаться ему.

И как только мы это сделали, мы стали источником силы друг для друга, еще одним колодцем, из которого можно было черпать. Мы были разлучены, но как будто снова сражались бок о бок в трущобах. Я чувствовала каждый его удар, а он чувствовал каждый мой.

И все же, даже когда мы нашли свой ритм, каждый шаг становился все более коварным. Звери, явно голодные, были более многочисленными и взбудораженными ближе к барьеру. Хуже того, к этому времени все остальные участники вышли из своих клеток. И все мы прекрасно понимали, что главным соперником для нас были не адские псы или демоны, а мы сами.

После этого испытания из нас останется только половина. Для этого мы и сражались.

Мы были вынуждены все вместе отправиться в пески. В самом начале испытания один из участников хиаджи попытался взлететь над бойней, но тут же упал на землю с разорванными крыльями. Барьер. Крылья или нет, но смертельной ямы было не избежать.

Я едва успела пройти половину арены, а мне уже приходилось поражать кого-то на каждом шагу. Возможно, присутствие Райна в моем сознании подстегивало меня, но было бы гораздо полезнее, если бы он действительно был рядом со мной.

— Я не понимаю, — подумала я, расстроенная. — Какой в этом смысл? Мы не можем сражаться вместе таким образом.

Но прежде чем он успел ответить, боль пронзила мою руку. Я споткнулась, уступая драгоценную землю женщине из Тенерожденных, которая преследовала меня. Опустив взгляд, я увидела на своей руке гладкий, не поврежденный кожаный доспех, а на руке Райна — кровавый след.

Он поплатился за эту минуту рассеянности, когда нападавший снова, снова и снова бросался на него. Я стиснула зубы и изо всех сил старалась оттолкнуть свою собственную, наконец запихнув ее в хватку ближайшего демона. Но на другой стороне арены я чувствовала, что бой Райна продолжается. Ему приходилось нелегко. Я вздрагивала от каждого удара.

Воспоминание о демонах из первого испытания ударило меня, и вместе с ним пришло внезапное осознание.

Только что Райн был ранен… и я оступилась.

— Кто это? — спросила я его. Зрение промелькнуло перед глазами. Я не могла разглядеть лица.

— Что?

— С кем ты сейчас сражаешься? Посмотри на его лицо!

Я почувствовала замешательство Райна, но он повиновался. Отбив следующий удар, он показал мне нападавшего — Ночнорожденного хиаджа со светлыми волосами.