Знак чудовища

Рон хмыкнул, и растянулся на плаще. Сигмон подошел к костру, сел на землю и уставился на угли. Вечер, как и все предыдущие, был сер и безрадостен. Ужин из пары черствых лепешек и куска засохшего сыра уже давно съеден, кони без всякого удовольствия жуют лесную траву на краю прогалины. Оставалось только лечь спать, но чувство голода гнало сон.

–  Возьми третий лист, - глухо сказал Сигмон не поднимая головы.

–  А?

–  Возьми третий лист трактата!

Алхимик пожал плечами и взял листы, аккуратно разложил их на плаще и выбрал тот, что был помечен жирной тройкой.

–  Читай, - велел тан.
– Вслух! Прямо сверху.

–  Текущее постоянство поля статики, - прочитал Рон, - напряжением в четверть полного от восьмого уровня, преобразованное и разложенное по Ленорману, является неоспоримым доказательством тремора внутреннего противофазиса, что позволяет сделать вывод о необратимости воздействия совмещенного внутреннего баланса и сил пятого дома триоли.

–  Ты понял?
– спросил тан.

–  Да.
– Отозвался Рон.
– Конечно.

–  Расскажи, в таком случае, мне. Пожалуйста.

–  Это необратимо.

–  Что необратимо, что?

–  А пес его знает! Послушай, мы сделали все, что могли. Этот трактат нам не по зубам. Ни ты, ни я не кончали магических школ. Это пустая трата времени. Мы можем хоть наизусть его вызубрить, но толку - не будет.

Тан мрачно глянул на друга, откинулся на спину и растянулся на траве рядом с костром. Отвечать ему не хотелось. Рон был прав, тан знал это, и настроение от этого не улучшалось.

Алхимик подошел к другу и присел рядом. Оперся локтями о колени, сорвал травинку и прикусил ее. Задумчиво пожевал, выплюнул. Сигмон молчал.

–  Послушай, - сказал Рон.
– Есть у меня одна идея. Может она тебе не понравиться, но другой у меня нет.

Тан не ответил. Он смотрел в темнеющее небо и, казалось, даже не слышал, что к нему обращаются. Но Рон знал, что его слушают и - внимательно. За время пути он хорошо изучил привычки друга и знал, что его придется уговаривать - долго и упорно, как всякого упрямца, знающего, что он не прав, но не желающего этого признавать.

–  Вот что, - сказал алхимик.
– Ясно, что нам трактат не одолеть. Разобраться в записях мага может только другой маг. Настоящий, прошедший обучение в какой-нибудь из школ. Не ведьма, не деревенский травник, а маг. Верно?

Сигмон с неохотой кивнул.

–  Значит, нам нужно найти мага, который согласится нам помочь, - развил идею Рон.

–  Маг!

–  Подожди! Я понимаю, добра ты от них не ждешь, и, надо заметить, совершенно справедливо. Но у нас нет другого выхода.

Немного помолчав, тан недовольно бросил:

–  Нет у нас знаний. Но нет и мага.

–  Маг есть!
– довольно воскликнул Рон.
– Есть у меня знакомый маг. Он нам поможет, и при этом не будет задавать лишних вопросов. Ручаюсь.

–  Кто таков?
– поинтересовался тан, приподнимаясь на локте.

–  Мериод. Ему лет полтора ста, если не больше - старикан сам не помнит, когда родился. Но он самый настоящий маг, окончивший пару школ и прошедший через десяток городских коллегий. В конце концов, он утомился и нашел себе тихое местечко, - подальше от козней коллег и глупых учеников. Думаю, он без труда разберется в трактате.

–  Интересно, - бросил тан.
– И где это тихое местечко?

–  Неделя пути на юг.

–  Выходит, это в землях баронов?

–  Верно. Он живет в замке Нотхейм. Это маленькое захудалое баронство рядом с горами. Тишайшее место, настоящая деревня. Мериод помогает барону, чем может, а тот надувается от гордости, что у него есть настоящий маг, и кормит старичка на убой.

–  И как же ты с ним познакомился?

–  Бродил в тех местах, лечил деревенских мужиков. Потом забрел в замок, остался ночевать. Там и познакомился с магом. И с бароном. Хороший человек, широчайшей души, точно такой, какими бароны бывают в сказках. У него есть маленькая дочка, но жена давно умерла. Нотхейм долго горевал, и жениться второй раз не собирается. Зато в замке много симпатичных служаночек. Даже больше, чем надо. Мне удалось помочь ему в одном личном деле, ну ты понимаешь? Мериод в этом случае оказался бессилен, - тут его наука давала слабину, она такими глупостями не занимается. А мои дисциляты очень даже помогли. В общем, расстались мы лучшими друзьями. И с бароном, и с магом.

–  А маг то, - улыбаясь, спросил тан, - маг то на тебя не озлился?

–  Ничуть. Мы с ним отлично посидели вечером за бутылочкой старого гернийского вина. Я рассказал ему рецепт настойки для барона, он поделился со мной очень интересным вариантом заговора ожогов. В общем, мы с ним славно поговорили.

–  Ты кого угодно уболтаешь.
– Отметил тан, поднимаясь на ноги.
– Язык у тебя без костей. Он тебя однажды и погубит.

–  Ничего подобного, - ухмыльнулся Рон.
– Мой язык выручал меня сотню раз… Эй, ты куда?

–  Собираться. Давай, заканчивай болтовню и седлай коней. Едем к барону.

–  Ночью? Ни за что!

–  Давай, Рон, поднимайся. У нас мало времени.

–  И не подумаю, - обиженно бросил алхимик.
– Ты что! Ночью, по лесу… Какая муха тебя укусила? То с места не стронешь, а то, - как жеребец за кобылицей!

Тан сжал зубы, глубоко вздохнул, а потом опустился на колени. Встал рядом с Роном, который не собирался вставать, и расстегнул ворот рубахи.

–  Смотри. На шею.

Алхимик привстал и увидел серую полосу чешуи, что подбиралась к горлу тана. Она чуть не доходила до кадыка - пальца на два, не больше. Со стороны казалось, что из-под рубашки выползает змея и тянется к шее.

–  Когда я выходил из Дарелена, этого еще не было, - глухо проговорил Сигмон.
– Она растет, Рон. И быстро. Если я буду медлить, то превращусь в чешуйчатую тварь, точно такую, что исследовал Леггер. Мне этого очень не хочется. Понимаешь? Очень.

–  Извини, - тихо сказал Рон, и ухмылка исчезла с губ.
– Извини Сигмон. Я не хотел.

–  Пустое, - отозвался тан, застегивая ворот.
– Не надо извинятся. Надеюсь, твой знакомый маг сумеет разобраться в трактате.

–  Ага, - растеряно сказал алхимик.

Спохватившись, он вскочил на ноги и бросился затаптывать костер.

–  Я сейчас, - бормотал он.
– Сейчас. Потушу огонь, быстренько оседлаю наших тварей. Сигги, ты собирайся, сейчас поедем. Тут, напрямик, наверно еще быстрее получится.

Тан молча поднялся, отряхнул колени и направился к поваленному дереву - туда, где лежали нехитрые пожитки: его мешок, сумка Рона да изодранный плащ. Он не сказал другу самого главного, но ему и необязательно знать все, пусть думает, что дело только в шкуре. Она - не самая большая беда. Сам он больше боялся иного. За последний месяц тан стал еще сильнее. Стал лучше видеть и слышать. А еще ему очень хотелось мяса. Сырого мяса с кровью. Все чаще он злился без причины, испытывал пустую ненависть ко всему окружающему миру. И тогда изнутри выглядывал зверь, живший в нем. Он был готов наброситься на любого, кто окажется рядом. Зверь, готовый убивать просто из злобы - не важного кого и за что. Зверь, жаждавший крови. И Сигмону становилось все труднее усмирять это чудовище, чью шкуру он носил на теле. Пока он справлялся, но тварь, сидящая в нем, росла и крепла с каждым днем. Он чувствовал это, но ничего не мог поделать. И только этого он боялся по настоящему - до дрожащих коленок, до слез, до воя на луну…