Знак вопроса 2002 № 01
Шрифт:
Этот вариант сказания, самый древний, выглядит и самым верным, почти без выдумок. Вполне правдоподобно, что большое судно было унесено нахлынувшим потопом вниз по течению (в библейском варианте — вверх) и через 7 дней достигло благословенного острова Дильмун. Неудивительно, что после этих бедствий и опасностей он показался землей обетованной. Тем более, что именно из Дильмуна, согласно преданиям, прибыли предки шумеров.
В крупном шумерском городе Уре и некоторых других поселениях Двуречья в слоях, относимых к XXIII–XXII векам до н. э., найдены предметы, изготовленные вдали отсюда, в долине Инда: керамика, печати. В ту пору эта долина была одним из центров цивилизации с крупными городами на месте современных поселков Хараппа и Мохенджо-Даро. Трудно определить, какого рода связи
Вавилонский историк Берос (III в. до н. э.) привел древнейшее предание: «И вот в первый год из Эритрейского моря (так назывался Персидский залив)… появилось разумное существо по имени Оан… Оно передало людям письменность, науки, искусства всякого рода, научило их селиться городами, возводить храмы, устанавливать законы и измерять землю, научило их сажать и собирать различные плоды…»
По обычной традиции мифическому герою приписывается множество необычайных достижений. В остальном описание вполне реалистично. Оно относится, по-видимому, к дошумерской убейдской культуре V–IV тысячелетий до н. э. Правда, культура Хараппы значительно моложе, так что речь может идти о каком-то центре (Дильмуне?), объединявшем цивилизации Двуречья и Инда.
От тех времен дошла до нас древнейшая на свете парусная лодка, точнее ее модель. Произошло это потому, что жившие тогда люди были очень рассудительными. Они верили в загробный мир и потому старались снабдить душу умершего всем необходимым и привычным. Однако было бы слишком неблагоразумно закапывать в землю металлические — ценнейшие! — орудия труда, оружие и тем более отправлять с ним на тот свет его жен и слуг. Как тут быть?
Был найден остроумный выход: стали класть в могилу… глиняные модели предметов и статуэтки. Замечательная мысль! Ведь понятно, что дух не будет махать топором или мечом. Достаточно обозначить их, передать их суть, подобие (образ). Так вот среди прочих вещей здесь найдены модели лодок.
По мнению немецкого археолога Б. Брен-тьеса, они «свидетельствуют о том, что в то время умели строить, кроме весельных лодок, и парусные суда, которые, очевидно, спускали на воду не в реках, а на море. Строили их, по-видимому, «нагары» — до-шумерские плотники — для нужд рыболовства и морской торговли. О ее развитии говорит то обстоятельство, что, по шумерской традиции, в Двуречье еще до шумеров с островов Персидского залива завезли финиковую пальму».
Для древнейших цивилизаций не следует преувеличивать роль торговли. Трудности перевозки, огромные опасности в пути, натуральный обмен (деньги еще хождения не имели) — все это заставляло предпочитать разбой и захват рабов. Кстати, о торговле нет упоминания ни у Гомера, ни в древних эпо-сах разных народов. Вряд ли кто-нибудь тогда стал бы сооружать корабль и уходить к чужим берегам только в надежде на купеческое счастье; пиратское — заманчивей.
… В восточно-азиатском центре цивилизации — Древнем Китае — начало речного и морского судоходства относится приблизительно к III тысячелетию до н. э. Плавания совершались по р. Хуанхэ и вдоль морского побережья. Некоторые моряки добирались, например, до о. Тайвань.
В Тихом океане величайшими первооткрывателями были люди каменного века, достигшие удаленных островов Полинезии. Пока развивалось местное, очень своеобразное мореплавание, продолжался культурный прогресс: множились изобретения, совершался обмен не только товарами, но и знаниями. Изолированное пребывание отдельных племен на островах (включая континент Австралию) тормозило развитие культуры, а то и содействовало ее упадку. Здесь как бы замедлялось время. Напротив, там, где шло интенсивное взаимодействие разных племен, народов и культур, бурлила интеллектуальная жизнь, происходило множество разнообразных событий. Здесь словно ускоряли ход времени. Именно такая обстановка сложилась в восточной части Средиземноморья.
ПИРАТЫ В ЛЕГЕНДАХ И МИФАХ
Римский поэт Овидий
поведал легенду о Вакхе и тирренских пиратах (пересказав более раннее греческое предание). В ней указаны причины, по которым становились морскими разбойниками: для одних — бедность и постылая однообразная жизнь, для других — совершенные на родине преступления. Перечислены необходимые для этого ремесла: умение управлять кораблем и ориентироваться по звездам, знание капризов погоды и удобных причалов.По всей вероятности, к началу I тысячелетия до н. э. пиратство уже осуждалось. Во всяком случае, один из тирренских разбойников пытался защитить юного бога Вакха (в греческой версии — Диониса). Буйная вольница не послушалась командира (яростный Ликабант, изгнанный из своего города за убийство, свалил Акета ударом в горло). Когда они отчалили сначала на веслах, затем поставив парус, — корабль чудесным образом был весь обвит плющом. Возникли бог Пан с копьем и дикие звери. Команда в панике бросилась за борт и превратилась в дельфинов.
Как видно, дисциплина у этих пиратов оставляла желать лучшего; они пьянствовали на корабле и допились если не до бредовых видений, то до жестокой драки. Правда, такова версия Акета, которую кто-то из слушавших назвал «лукавыми россказнями».
В древнегреческих мифах многократно упоминаются набеги морских разбойников. Хотя иногда с оговорками: мол, это аборигены заподозрили в пришельцах бандитов по ошибке. В частности, когда Геракл подплыл к острову Кос. местные жители стали обстреливать корабль из пращи. Однако герой высадился ночью, захватил и разграбил город Астипалею. То есть доказал, что он — самый настоящий разбойник.
Участники дальних морских походов слишком часто при первом удобном случае принимались опустошать селения, угонять скот, захватывать заложников и рабов. Существовали и береговые пираты. В легендах о царе Беле и Данаидах упоминается знаменитый мореплаватель Навплий, изучивший искусство навигации, потомок которого стал грабителем судов: он заманивал их на скалы, зажигая ложные маяки, а затем подбирал то, что выбрасывали волны после кораблекрушения.
Воспетый в мифах поход славных аргонавтов на пятидесяти весельном судне был предприятием, имевшим конечную цель захватить колхидское золото («золотое руно») в устье реки Риони. На своем долгом пути они не раз вступали в схватки с местными жителями, убивали людей, грабили селения.
Но несмотря ни на что, эти древние мореплаватели удостоились чести немалой: о них складывали героические сказания. И не случайно. Вот, например, как описан в «Одиссее» выход в море:
Встала из мрака младая с перстами
пурпурными Эос;
Сдвинули с берега мы корабли
на священное море;
Мачты подняв и развив паруса,
на судах собиралися
Все мореходные люди и, севши у весел
на лавках,
Разом могучими веслами вспенили
темные воды.
Эти строфы стоит обдумать внимательно. Как видим, мореходам-эллинам приходилось много работать веслами (тем более утром, когда обычен ветер с моря). Из-за примитивной конструкции паруса — прямого с простым такелажем — использовать его было удобно только при попутном ветре, а лавировать и вовсе невозможно.
Парис похищает Елену Прекрасную
(с античного барельефа).
Типичная пиратская акция, хотя не исключено,
что Елена была очарована похитителем
«Могучими» названы весла вследствие больших размеров и солидного веса (гребцам надо было быть могучими тоже). «Разом» — не случайное слово. Череда длинных весел требовала отличной согласованности движений гребцов, тем более — на биерах или триерах.
Неудивительно, что молодые, сильные и ловкие мужчины, отважно уходившие в открытое море, вызывали восхищение.