Знак вопроса 2002 № 01

Однако нельзя сопоставлять первых островитян с нынешними обитателями Азии. Не исключено, что древнейшие аборигены Австралии, Тасмании, Меланезии, Полинезии были кроманьонцами, обладающими комплексом признаков, характерных для более поздних рас. В последующем эти племена, обитая в разных природных условиях, стали приобретать разный облик, в одних случаях наиболее приспособленный к ветреным и пыльным степным районам, в других — к палящему солнцу и жаре, в третьих — к дремучим лесам… Поэтому негроидные, монголоидные, европеоидные черты океанийцев могут объясняться их древностью, а не контактами с другими расами.

ОЧЕНЬ ДРЕВНЯЯ ПРОФЕССИЯ

Сделаем некоторые выводы.

При ломке устойчивого первобытного общественного уклада достигнутый уровень знаний и технологий позволил строить более или менее надежные суда разных типов. Их использовали для транспортировки грузов, для путешествий, торговли, военных набегов. Наиболее удачливые мореплаватели-воины приобретали авторитет, обогащались и становились местными вождями, правителями. Неравенство социального положения и достатка, а также специализация содействовали классовому расслоению общества и переходу к новой формации. В этом смысле мореходство и пиратство активно разрушали первобытно-общинный уклад и укореняли частнособственнический — рабовладельческий.

Сложился культ героя, незаурядной личности: предприимчивой, смелой, утверждающей свое превосходство над другими ловкостью, силой, умением.

Пиратство стимулировало и научно-технический прогресс, прежде всего, в судостроении. В то же время оно порой затрудняло торговые связи между странами, осложняло жизнь мирным труженикам. Нередко набеги наносили урон памятникам культуры, несли с собой гибель и порабощение людей. Но в то же время пираты стимулировали мореходное и военно-морское дело. И сами были заинтересованы в усовершенствовании кораблей и способов навигации, перенимая новейшие технические достижения.

В общем, опять вспоминается аналогия с экологическими системами, где хищники выполняют важную роль регуляторов численности и структуры сообщества, а также двигателей эволюции. Появилась вдобавок и функция отбора и формирования незаурядных личностей — лидеров, героев.

Уже в далекой древности выделились и те, кто воспевал героические деяния. Формировался героический эпос. Мореплаватели и пираты выглядели в глазах потомков уже подлинными героями без страха и упрека, пример которых вдохновляет на подвиги. Их образы приобретали черты, весьма далекие от реальности. Их поступкам приписывались благородные цели.

В «Иллиаде» похищение прекрасной Елены (не исключено, что с ее молчаливого согласия) объясняется волей богов; пиратский набег на Трою воспет как славное предприятие. А в нашем веке поэт О. Мандельштам на берегу Черного моря вспомнил не реальных воинов-разбойников, но гомеровских героев, вдохновленных на подвиги любовью к женщине, тягой к красоте, а вовсе не к презренной наживе.

Так уж повелось с эпических времен: мир поэзии, литературы преображал реальность, переосмысливал заново события, выражая не только увиденное и услышанное, но и прочувственное, продуманное, обобщенное. Прославлялся сильный, своевольный сверхчеловек, сметающий все преграды на своем пути, не признающий дозволенного и обыденного. Он стремится к полнейшей реализации своих возможностей, не считаясь подчас даже с волей богов и не останавливаясь перед убийствами.

В действительности пиратство было другим. Его романтика заключалась, главным образом, в борьбе с силами природы, а также в устремленности в неведомое. Индивидуальность не только проявлялась, но и подавлялась в шайке морских разбойников. Существовали неписаные и неукоснительные законы подчинения, взаимной выручки, дележа добычи, платы за увечья, верности пиратскому долгу… За их невыполнение полагались наказания, порой изощренные (например, протаскивание под килем корабля). Обычно каралось смертью утаивание награбленного и обман своих подельщиков.

Пират вовсе не был «вольной птицей». Преступая законы мирной жизни, он подчинялся правилам военной. Удачливый пират вызывал восхищение обывателей и поэтов. Его поступки и приключения чрезмерно приукрашивались. Хотелось видеть их такими, какими они, конечно же, не были. Избирали профессию пирата или бедолаги, не имеющие крова, или преступники и беглые рабы, или разудалые молодцы, не ставящие ни в грош чужую жизнь и свою собственную.

…Но почему моряки-разбойники не сумели проложить морской путь из Европы в Индию или Китай? Почему не они открыли Новый Свет?

Вот и в районах, прилегающих к Тихому океану, крупнейшие цивилизации древности, находившиеся как на востоке Азии, так и на западе Америки, не смогли бросить вызов величайшему океану планеты. На это отважились только «дети моря», океанийцы, оставшиеся на уровне первобытного хозяйства.

Какая «сила притяжения» удерживала мужественных мореходов-пиратов у берегов континентов?

Прежде всего, конечно, их профессиональная принадлежность. Разбойники искали не новых впечатлений, а материальные ценности. Целесообразно грабить богатые селения и города, о которых есть достаточно надежные сведения. В малонаселенных, бедных и плохо изученных районах пирату делать нечего. Далеко не всякая авантюра его привлекает. Даже если кому-то из команды-банды и захочется отправиться к неведомым землям, ему еще придется убедить других в безопасности и выгодности такого предприятия.

Правда, всегда существовали легенды о заморских странах, где текут молочные реки в кисельных берегах, где находится рай земной и — что более существенно для разбойников — имеется много золота, драгоценностей. Как тут не ринуться, очертя голову, к вожделенным берегам.

Нет, не так-то просто. Не менее популярными, особенно среди моряков, были и байки и страшные истории о водяных чудовищах, проглатывающих корабли, о губительных водоворотах и о крае света, где воды низвергаются в бездну. Обитатели дальних земель сплошь и рядом рисовались отнюдь не в розовых тонах: великаны-людоеды, драконы, хищные птицы-колоссы, могущественные и злые волшебники… Полный разгул поэтического воображения!

И только те племена, которые стояли лицом клицу с природой или, вернее, жившие с ней душа в душу, осмеливались уходить в океанские дали, не рассчитывая на сказочные богатства, но и не боясь порождений собственной фантазии. Эти люди были реалистами.

…Древний этап мореплавания завершался в эпоху античности около двух тысячелетий назад. К этому времени были изобретены и активно использовались весла, парус, металлический якорь, руль. Строились не только маневренные легкие суда, но и огромные корабли, способные преодолевать морские просторы. На них можно было бы совершать кругосветные плавания. Технические средства для этого имелись. Но этого еще было недостаточно.

В ту пору отсутствовали навигационные приборы, позволяющие более или менее надежно выдерживать намеченный курс в открытом море. А главное, не было сколько-нибудь обоснованных знаний о размерах Земли, распределении морей, континентов и океанов. Полагаясь лишь на фантазию и удачу, даже имея надежное судно, ни одна команда не рискнет отправиться в неведомые дали за горизонтом «покорять» бескрайнюю грозную и совершенно неизученную пустыню океана.

ХИЩНИКИ

СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ