Знак вопроса 2002 № 01

Когда витальеры с добычей вернулись на базу, они узнали, что, сами того не подозревая, стали победителями сразу двух мощных флотилий. Такая удача вдохновила их на крупное дело с важным политическим подтекстом.

В ту пору Ганза владела Стокгольмом, а претендент на шведский престол Эрик Готландский вынужден был обитать, как нетрудно догадаться, в Готландии. Вместе с ним здесь находились и некоторые знатные аристократы. Те из них, кто не имел иного достояния, кроме звонкого титула, физической силы и храбрости, охотно участвовали в пиратских операциях.

Вот и в 1397 году флот витальеров из 42 кораблей с 1200 вооруженными головорезами отправился на Стокгольм под предводительством знатного рыцаря Свена Стуре. Осада города продолжалась неделю. Защитники, не рассчитывавшие на быструю помощь с моря по причине недавнего поражения своего флота, пришли в уныние. Их руководитель Альберт Руссе уже подготавливал проект капитуляции. Однако на этот раз судьба отвернулась от витальеров. С Готланда прибыл корабль с ошеломляющим известием: король-островитянин умер! Другого претендента на престол в запасе у пиратов не было.

Ограничась разгромлением пригородов Стокгольма, они удалились в замешательстве и разброде.

До сих пор они творили разбой главным образом именем шведского короля, предоставлявшего им соответствующие каперские грамоты. Это было, можно сказать, цивилизованное пиратство, стыдливо прикрытое бумагами с гербовой печатью. В моральном, чисто человеческом плане оно было ничуть не лучше любого другого. Но в организационном давало определенные преимущества как фактор объединения и согласования действий.

Воспользовавшись случаем, ганзейцы решили покончить с готландскими конкурентами. Вступив в союз с Тевтонским орденом, огнем и мечом расширявшим свои владения (хотя и некогда потерпевшим сокрушительное поражение от Александра Невского), Ганза снарядила 80 кораблей с 5 тысячами воинов. Командовал магистр ордена Конрад фон Юргенен.

В конце марта, когда море освободилось ото льда, флот направился на Готланд. Бухта Висбю была еще скована льдом. Виталь-еры не могли вывести свои корабли навстречу противнику. Нападавшие благополучно высадились южнее города, выстроились в боевые порядки, наладили осадные машины, развернули артиллерию и приступили к осаде.

Витальеры не были готовы к отпору. Вдобавок внушительное впечатление производили четкие маневры вражеской армии, ее грозный и нарядный вид: полки были хорошо экипированы; внушительно выглядели тевтонские рыцари на конях, в сверкающих доспехах и белых плащах с черными крестами. Многие горожане, уставшие от пиратской вольницы, готовы были приветствовать нападавших и не желали им противостоять.

Витальеры отчаянно оборонялись, отбивая атаку за атакой. Кое-где горожане открыли крепостные ворота, через которые рыцари ворвались в Висбю. Но на узких улочках в рукопашных схватках организованная армия не имела особых преимуществ. Она не смогла развить успех. Конрад фон Юргенен вынужден был вступить в переговоры с пиратами. Заключили мирный договор. В обмен на свободу витальеры обязались покинуть остров, который переходил под власть Тевтонского ордена.

Ганзейское торговое судно типа когг

Пока продолжалась осада, бухта освободилась ото льда. Витальеры во главе со Свеном Стуре погрузились на свои корабли и вышли в открытое море. С этого момента с ними как единой «идейной» организацией было покончено. Не оставалось никакого оправдания участию аристократов в разбойных набегах. Пришлось отказаться от выгодного, но неблагородного занятия, перейдя на службу к Маргарите Датской. Остальные пираты (предполагается, около 2 тыс.) разделились на группы и направились в разные стороны, имея в виду заранее облюбованные базы и районы действий.

Часть из них взяла курс к берегам Ботнического и Финского заливов. Через местные порты шел поток экзотических товаров: мехов, моржовой кости, янтаря наряду с южными и восточными драгоценностями.

Более крупная флотилия избрала противоположное направление на Северное море. Теперь они вступали под именем ликеделееров (равнодольных) с девизом, не лишенным анархической романтики: «Друзья Бога и враги мира». Тем самым подчеркивалось неприятие существовавшего мироустройства, где властвовали государи и капиталы.

Ликеделееры были правоверными христианами, хотя шли наперекор библейским заповедям и учению Христа. Их оправданием может послужить то, что рыцари Тевтонского ордена («братья св. Марии Тевтонской») начинали как бойцы за веру и Гроб Господень, давая обеты бедности, послушания и целомудрия. Но чем могущественней и богаче становился орден, тем решительней нарушались обеты. Тевтонские рыцари творили жестокости, разбой, предавались разврату и упивались роскошью. В этом отношении пираты были куда честнее перед людьми и Господом.

Итак, очередное эфемерное пиратское государство рассыпалось, положив начало новым, более мелким группировкам. Они делили захваченное добро поровну. Такой принцип и в будущем оставался популярным среди пиратов. Он содействовал взаимопомощи и равной ответственности каждого за исход предприятия.

РАВНОДОЛЬНЫЕ

Уход из пиратской организации аристократов, имевших политические пристрастия, позволил ликеделеерам наладить хорошие отношения с жителями Южной Прибалтики, а также со многими участниками Ганзы. Поэтому они одинаково уверенно чувствовали себя и на море, и на суше. Объектами их нападений были суда англичан, датчан и… пиратов из более мелких групп.

Успехи ликеделееров определялись в первую очередь хорошей организацией. На их кораблях были строгие порядки. С собой на борт позволялось брать только оружие, провиант и минимум личных вещей. Вахтенные постоянно следили за морем. Азартные игры и пьянки в походе запрещались. Перед боем полагалось исповедоваться священнику, очистив душу покаянием.

За «амортизацию» кораблей выплачивалась их хозяевам восьмая часть добычи. Остальное, как уже говорилось, распределялось поровну между всеми, включая капитана. За трусость в бою списывали на берег без всякого вознаграждения. Захватив судно, ликеделееры делили его груз как собственный. Пленных кормили и освобождали в ближайшем порту. За ремонт кораблей (особенно в зимние стоянки) щедро расплачивались с местным населением.

Ликеделееры стали негласными хозяевами Балтики. Особенно заметно страдали от их поборов и грабежей английские купцы, расширявшие торговлю с восточными странами. Отвечая на действия пиратов и справедливо предполагая причастность Ганзы к морскому разбою, английский король приказал конфисковать все ганзейские корабли, оказавшиеся в британских водах. Он пригрозил продолжать арест до тех пор, пока не будут компенсированы убытки английских купцов от пиратских акций.

Ответ последовал незамедлительно. В один прекрасный день в Данцигскую бухту вошли десятки кораблей ликеделееров. Все стоявшие у причала английские суда были захвачены без боя, отведены в неизвестном направлении и распределены по тайным пиратским базам. Английский король вынужден был пойти на попятную.