Знак Ворона (Черный Ворон - 8)

"У-у, козел. Так бы и прибила", - подумала про себя Нюта...

Вечеринку в "Swiss Cottage" устраивали по самому ничтожному поводу - по случаю выпуска рекламного буклета магазинов "Мерседес-Бенц", буклета, который издало агентство "Рив Гош", и где Надя снялась во всех видах, от самого благопристойного - в рекламе престижного представительского "лимузин-мерседеса", и до самого фривольного - в бикини, на глянцевом развороте, представляющем двухдверный кабриолет-купе с откинутым верхом...

– "Мерседес" заплатил кучу денег, - ворковала Надя, - их пиарщик еще шутил, что, к сожалению, у них нет в Штутгарте такой модели, чтобы я снялась топлесс...

– Ты снимешься без лифчика в моей новой "Феррари", плотоядно улыбаясь, сказал Юсуф.

Он оглядел Нюту таким взглядом, как будто покупал наложницу в гарем.

– Американка? Писательница? Напиши книгу обо мне!

– А вы разве знаменитость?

– Кто? Я!
– Юсуф даже задохнулся от такого возмутительного невежества.
– Мой отец владеет половиной Татарстана, а когда Татарстан обретет независимость от России, он станет президентом...

– Да-а-а! А я и не знала!
– с интересом протянула Нюта. Значит, вы настоящий татарский шейх?

– Что-то вроде, - гордо ответил Юсуф. Дважды приносили шампанское.

– А это кто?
– спросила Анна, кивнув на серьезного мужчину, обнимавшего Юсу-фа за плечи и что-то шептавшего ему на ухо.

– Аслан, чеченец, - ответила Надя, - там в России война с Чечней, ты слышала?

– А какие у Юсуфа с ним дела, ведь Татарстан с Россией не воюет?
– наивно спросила Нюта.

– Я в их дела не лезу, - ответила Надя, и взгляд ее приобрел напряженно-отсутствующее рассеянное выражение, потеряв осмысленность, как бывает при испуге или неприятных ассоциациях, - но у Аслана всегда можно хорошего коксу взять, - вдруг добавила Надя.

– Коксу? Снежку, что ли?
– переспросила Нюта.

– Ну да, а что? Можно подумать, у вас в Америке вы все целочки, как Белоснежка диснеевская!
– вскипела Надя.
– Только в книжку свою, если и взаправду будешь писать, эти мои слова включать не надо, - добавила Надя и нервно захихикала...

"Во, блин! В самую точку попала!
– подумала про себя Нюта и внутренне аж подпрыгнула от радости.
– Наденька-то не дура коксу занюхать!"

– А смешно, Надя, Белоснежка... Бланш-Нэж, у Диснея прям как специально намек на снежок, правда?
– примирительно и совсем по-дружески, дотронувшись до руки своей vis-a-vis, сказала Нюта.

Надя в ответ истерически засмеялась, откинув голову и закатывая взоры так, что оставались видны только белки глаз.

– А что до того, что целки мы там в Америке или нет, так давай пойдем в дамскую комнату, я тебя угощу, - сказала Нюта и сделала приглашающий жест рукой.

В дамской комнате Нюта продемонстрировала всю шпионскую ловкость рук. На стерильной поверхности туалетного столика, из одного пакетика она насыпала дорожку из данного ей Асуровым кокаина и тут же, скрытым, едва уловимым движением пальцев подменив пакетик, рядом настелила ручеек из безобидной смеси тонко натертого мела с сахарной пудрой.

– За неимением стодолларовой банкноты, - сказала Нюта, сворачивая в трубочку оранжевую бумажку достоинством в двести франков. И не дожидаясь, пока Надя выберет дорожку, Нюта ловко всосала в ноздри белую смесь сахара с мелом и выжидающе глядела на Надю...

– Ах, что жизнь артистки?
– патетически воскликнула Надя. Секс энд драгз, энд рок-н-ролл...

И с не меньшей ловкостью, чем только что продемонстрировала Нюта, Надя с громким присвистом всосала в себя белую смесь.

– Ну что, подруга, пойдем оторвемся по полной программе? нервически захохотав, воскликнула она...

В просторной гостиной бубухала низкими частотами кислотная дискотека. Лупил по глазам стробоскоп, чернокожий ди-джей на помосте пилил пальцем свою заевшую пластинку.

Публика, простирая руки, в безумии закатывая глаза, дрожала мелкой дрожью, сотрясаемая дьявольским ритмом модного, экспортированного из Лондона, диск-жокея.

Надя протиснулась среди бившихся в пляске святого Витта тел и вся отдалась танцу, извиваясь, оглаживая руками свое длинное тонкое тело... Нюта встала рядом и тоже принялась трясти кудрями, но при этом ее глаза четко и пристально сканировали углы гостиной.

А вот и Юсуф с Асланом.

Юсуф дружески хлопнул Аслана по спине, как бы прощаясь, и стал протискиваться к танцующей в центре площадки Наде. Он взял ее за руку и что-то громко прокричал ей в ухо. Но сквозь бухание низких частот Нюте ничего расслышать не удалось.

Увлекаемая Юсуфом, Надя поймала Нюту за запястье и сквозь грохот дискотеки прокричала: - Пойдем, подруга, теперь я угощаю!

На лифте спустились в подземный гараж.

– А где твоя знаменитая "Феррари"?
– спросила Нюта, когда Юсуф предложил девушкам забраться в просторное чрево длиннющего белого лимузина.

– А это корпоративное авто от "Рив Гош", - ответил Юсуф, потому как в моей "Феррари" нам всем не поместиться...

Уселись напротив друг дружки, Юсуф с Надей и Нюта с Асланом.

Мужчины болтали о какой-то ерунде, о машинах, о профессиональном боксе, о сексе, о кокаине, а Надя все хохотала, картинно закидывая голову.

Нюта тоже смеялась, подыгрывая ситуации.

Аслан сделал четыре дорожки.

"Когда ее теперь сломает?
– подумала Нюта про себя.
– Там, в дамской комнате, она зверскую дозу занюхала, и теперь вот..."

Аслан положил Нюте руку на колено. Нюта не сбросила руку. Тогда он обнял ее за талию и принялся трогать ее грудь.

– А ты ведь не писательница, так ведь?

– Что?
– не понимая, переспросила Нюта.

– Ты ведь не писательница? Ты ведь никогда не писала для издательства "Пингвин"?
– вкрадчиво спрашивал Аслан, заглядывая ей в глаза.
– Я ведь звонил в "Пингвин", и они сказали, что Анне Бах сорок лет... Тебе что, сорок лет? Ты так хорошо сохранилась, что нюхаешь и отсасываешь по полной?..

Теперь, лежа поверх одеяла в уютной комнатке в мансарде дома родителей Жиля, Анюта наслаждалась тем, что никуда не нужно торопиться.

Через полчаса ее ждут к обеду. Как это прекрасно!

Это не гостиничная свобода, где ты сама себе полная хозяйка, но и в то же время и до тебя никому нет никакого дела.

А тут... Какие они милые. И как прекрасно, наверное, жить в большой семье, будучи окруженной любовью и заботой.

Все последние месяцы Нюта, напротив, казалось бы, наслаждалась полной свободой - свободой ничем не ограниченной, кроме собственных страхов, что есть черта, за которую нельзя переходить, есть предел терпению ангела-хранителя, который до поры бережет-бережет, а в какой-нибудь момент отвернется или зазевается, и полетит Анюта в тартарары... Ведь все время ходит по самому краю.