Знак Ворона (Черный Ворон - 8)

– Витиевато излагаете, Петти, - встрял Макмиллан с иронической улыбкой, - нам, не юристам, объясняйте как-нибудь попроще, мы ж, математики, - люди умственно ограниченные, и ваш забубенный формализм нас, и без того дураков, приводит в состояние окончательного отупения, - "снизить риски несанкционированного управления на субъект" - это вы в смысле женить нашу Бетриббсу, что ли?

– В самую точку, Макмиллан, попали!
– отпарировал Петти.
– И тем самым снизить вероятность попадания этой персоны под влияния, связанные с сексуальной зависимостью...

– Э-э-э как вас несет... Вы, Петти, видать, много выступали с речами по бракоразводным процессам, - с той же иронической усмешкой продолжал Макмиллан, - вы здесь проще говорите, мол, баба может втюриться, голову потерять, ну и фаворит или его спонсоры может оказать влияние...

– Именно это я и имел в виду, господа, - подтвердил Петти, именно это, тем более, что мы имеем такую систему оперативного управления Орденом в промежутки между заседаниями Капитула, что в руках Главного Тиранозавра сосредоточена немалая исполнительная власть, за стабильностью и безопасностью которой мы обязаны...

– Приглядывать, - подсказал Макмиллан.

– Именно... именно приглядывать...

– Система управления Орденом была установлена отцами-основателями, светлая им память, - подал голос Джейкоб Цорес.

– Светлая им память, - эхом подхватили собравшиеся.

– И не нам подвергать систему ревизии, - продолжал Цорес, однако приложить максимум усилий к стабилизации системы, страхуя ее от внешних воздействий, мы просто обязаны...

– И вы, Цорес, тоже как Петти, за нагромождением слов, как под фиговым листом, стыдливо прячете срамную простоту помыслов женить нашу Бетриббсу-тиранозавршу и влиять на нее через контролируемого нами мужа, - выпалил Макмиллан.

– Да, все правильно, Макмиллан, но ведь это в наших общих интересах, - вскинув голову, воскликнул Петти.

– И можно было бы даже подумать, что вам, Макмиллан, хотелось бы, чтобы прогрессисты вроде Гейла Блитса раньше нас расчухали опасность и взяли бы леди Морвен под свой контроль, вставил Цорес.

– Если уже не опередили нас и не взяли, - воскликнул Петти.

– Мне не безразлично, кто и как будет влиять на решения, принимаемые леди Морвен, - ответил Макмиллан, - но мне со всей очевидностью ясно, что господин Цорес уже имеет кандидата в женихи нашей Бетриббсе, и уж он-то, в смысле господин Цорес, мыслит себя именно тем регентом, кто будет держать руку на главных рычагах...

– Поэтому мы и собрались, чтобы договориться об условиях контроля за властью, - сказал Петти-младший, уже не вскидывая головы, а, наоборот, опуская голову на грудь, так что все пять подбородков его вздулись в один сплошной жировой шарф вокруг необъятной шеи.

– Что ж, будем сговариваться, - сказал Макмиллан примирительно.

– Будем оговаривать кондиции, - подтвердил Петти.

Петти, кстати, помнил, помнил, как и положено хорошему адвокату во время затяжного процесса, что Цорес тоже не юрист по своему образованию и вообще учился не в Гарварде, и не в Англии с ее аристократическими Кембриджем и Оксфордом, но еще перед Второй мировой, до оккупации немцами Парижа, окончил курс "Эколь экономик"... И потом едва ноги унес от немцев, спрятавшись в Швейцарии у своего дяди - по линии баронов Ротшильдов.

– Здесь может выйти затруднение, - сказал Петти, - леди Морвен может отказаться выйти за иудея.

– Мой сын католик... Выкрещенный католик, если угодно.

И если угодно, он выкрестится в буддисты или в коммунисты... если это будет выгодно Ордену, - сказал Цорес.

– Без меня меня женили, - по-русски прошептала Татьяна, когда Петти с Макмилланом, прибыв в Морвен-хаус, передали ей текст меморандума.

– Мадам, давайте говорить начистоту, - начал Макмиллан, - вы дама более чем просто умная, вы наделены, безусловно, неординарными интеллектуальными способностями, поэтому мы и апеллируем не к женским струнам и химерам эмоционального свойства, а к разуму...

– И в то же время начинаете с пошлых комплиментов, отпарировала Леди Морвен.

– Пошлых? Вы находите похвалу вашей сообразительности пошлыми комплиментами?
– изумился Макмиллан.
– Но разве лучше было бы мне начать с восхищения вашим внешним видом и нарядами? Мадам!

– Бросьте, Макмиллан, все наши отношения настолько заформализованы, что порой я сама себе кажусь существом не живым, а некой механической тварью, железной куклой, которую посадили на трон, дабы она исполняла определенные па, когда часики внутри зубчиком пружину отпустят и органчик заиграет, это, как видели, в средневековых часах, в Праге, когда в полдень все святые выезжают из замка и двигают руками, делают дансе и даже рты раскрывают...

– Вот-вот, - закивал Макмиллан, - вы совершенно правильно ухватили суть вещей, разве что прибегнув к образу, к ассоциации, но суть выразили совершенно ясно, суть в том, что власть, сконцентрированная в одних руках, она формальна, то есть конкретика власти выражается в формальных отправлениях каких-то конкретных действий...

– Например, официального появления королевы перед подданными, со всеми символами: короной, горностаевой мантией, скипетром в руках, - закивала Леди Морвен.

– Именно, именно, - подтвердил Макмиллан, - именно, дорогая Бетриббс, вы ухватили самую суть, и мы хотели бы развить тему...

– Вы полагаете, что я в чем-то нарушила наши соглашения и настала пора вручить мне черную метку? Так?

– Если начистоту, - встрял Петти, - и это хорошо, что разговор у нас пошел начистоту, мы опасаемся, что такой момент может наступить, и так как мы не заинтересованы в крайних мерах, особенно после произошедшей в этом году смены руководителя Капитула, то мы бы хотели договориться...

– А с моим супругом вы не договорились?
– спросила Татьяна, глядя Петти прямо в глаза.

– Мы должны соблюдать некие правила и условности, - заметил Макмиллан.

– То есть, предупреждая меня о том, что в случае конфликтной ситуации вы меня убьете, вы в то же самое время хотите, чтобы мы соблюдали формальности в жизненно важном разговоре?
– спросила Татьяна, чувствуя что лицо ее наливается кровью.

– До каких бы то ни было кардинальных и радикальных действий и до применения крайних средств еще очень далеко, милая Бетриббс, - поспешил успокоить ее Петти, - в нашей практике почти не было случаев, когда бы стороны не договорились.

– Почти, - хмыкнула Татьяна, - а Кеннеди? А Улаф Пальме? А мой покойный муж, наконец?

– Вам не надо волноваться, дорогая Бетриббс, - вступил Макмиллан, - мой друг-адвокат правильно говорит: любой коллапс и обрушение системы - это следствие непрофессионализма... Рубить гордиевы узлы - не проявление мужской лихости, но - наоборот проявление слабости интеллекта, компромисс - вот истинное торжество разума и гармонии, диктуемое математикой!

– И вы предлагаете мне компромисс?
– спросила Татьяна.
– В чем же он?