Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Знак Ворона (Черный Ворон - 8)

Вересов Дмитрий

Шрифт:

Был у Ваньки в застойные брежневские времена корешок один Коля. Тоже в университете учился, между прочим... Сам родом с Украины. Гарный хлопец. Высокий, поджарый. С характерным для хохлов острым кадыком на длинной шее и опять же - носом. Притащился он в Питер аж из Ульяновска, где работал на железной дороге диспетчером...

Жил он не в общежитии, а снимал комнату в коммуналке. На Обводном канале.

Соседями у него, кроме прочих, были... Ванька тут даже подивился своей памяти, соседями Коляна были некие Мясоедовы. Вова, лет тридцати, оправдывающий свое фамильное прозвище рыхлый гигант, и его миленькая тоненькая жена с

роскошным бюстом и почти белыми волосами. Ей бы в Голливуде сниматься, а она на "железке" диспетчером работала. Кстати, на дороге рабочий график был всегда "двенадцать в день через сутки и двенадцать в ночь - через двое". То есть - скользящее расписание, позволявшее супругам Мясоедовым каждую вторую ночь добросовестно оставлять друг дружку в одинокой постели.

Но сосед Коля был тут как тут! И получилось так, что красавица Галя Мясоедова принялась спать через сутки со сменным экипажем. Ночь с мужем Вовой, другую с соседом Колей. И наоборот.

Кончилось это хорошей русской дракой. Этакой российской бытовухой коммунальной кухни!

Но разум возобладал. Коля женился на толстой евреечке, диспетчерше Московского вокзала, та получила отдельную квартирку, и зажил Коля с нею припеваючи. А Мясоедовы тоже получили квартиру. Вова свою неверную женку простил... И тем государство преумножилось.

Но в коммуналках жили не только железнодорожные рабочие. Живала в коммуналках и интеллигенция.

Так вот, Алискина "маман" с первым своим мужем-инженером, по которому Алиска и носила свою фамилию, тоже жила не в отдельной квартире. Отнюдь. И был у маман с ее мужем сосед Николай Германович.

Алиска тогда уже все вполне соображала. Как на ее психику подействовало хождение мамочки в комнату к чужому дяде... И соответственно - чужого дяди в мамочкину, когда папочка был на работе?

Подействовало! И полностью потом выразилось в ее "однолюбстве". Кстати, природная скрытность и любопытство Алиски развились именно оттуда. Ей приходилось скрытничать, потому что таиться приходилось и матери. Мать нервничала, а маленькая дочка боялась ее нервозности - боялась получить ремнем по попе за излишнее любопытство... Мама, сжигаемая желанием улечься с соседом Николаем Германовичем, должна была прежде всего нейтрализовать Алиску. "Если не ляжешь сейчас спать - я тебя накажу!" - кричала похотливая домохозяйка. "А зачем ложиться спать днем?" - не могла взять в толк черноглазенькая Алиска.

Много вопросиков возникало в ее кудрявой головке... Но ответов не было. И более того, мать давала понять, что спрашивать ни о чем нельзя - за каждый вопрос ей будет ремнем... Это было невыносимо. Жизнь превращалась в кошмар. Нервная мать... Вопросы, на которые нет ответов... Страх. Страх наказания за все... За неосторожный вопрос, за неосторожный взгляд... И Алиска нашла выход. Она стала врать. Она стала притворяться.

А как только чуть-чуть созрела, удовлетворила свое любопытство, залезши Николаю Германовичу в штаны.

Ведь в этом была главная тайна: из-за чего мама бросила папу?

Харитонов часто говорил о бабской мимикрии. Они, де, легче приспосабливаются - легче выезжают... Наверное, дело здесь в том, что у баб другая функциональная задача. Заставить себя спать с доминиканцем или португальцем ради тех благ, которыми при этом можно попользоваться, - это то же самое, что и съездить на хату к мальчикам "послушать музыку"... Только "на хату к мальчикам" временная, дискретная

акция, а "отъезд" на так называемое ПМЖ акция действия непрерывного, перманентного... Долгоиграющая акция... Но суть - одна и та же. На хату - там угостят коньяком. Поесть шашлыка дадут, ну, придется за это взять в рот пару-другую членов... А если хавка и выпивка окажутся хорошими, так оно того и стоит!

А с отъездом на ПМЖ? То же самое. Только вот вечеринку можно прервать. И потом снова стать хорошей девочкой. Но это вопрос того - какая у кого мера ценностей. Если блага в виде ежедневной фирменной еды и коньяка стоят того, чтобы каждую ночь брать в рот черный... значит, такова внутренняя установка.

Алиска растрогала Ваньку описанием страданий родителей ее португальца, в доме которых они ныне проживали. Суть драмы была в том, что те надрывались, строили копили, покупали, а теперь состарились и болели.

Вот незадача! И по их западному обычаю - дети должны были за проживание в родительском доме родителям деньги платить, как квартиросъемщики платят. Вот, лажа!

Алискина маман всегда полагала, что недополучила в жизни по своей красоте и талантам.

Таланты ее причем носили какой-то мифический характер:

"Маман хорошо рисовала"... Но рисунков этих никто никогда не видал!

"Маман прекрасно во всем разбиралась и, работая чертежницей, порой заменяла иных инженеров"... Но, поговорив с этой дамою полчаса, Ваньке хотелось сунуть голову под струю холодной воды, чтобы не сойти с ума от непроходимой глупости.

"Маман - многодетная мать: она воспитала троих детей"... Это точно! Первая из них - неисправимая Алиска. Вторая - глупая и ленивая толстуха Варвара... И третье чадо - сынок Петруша, который с благословения маман в свои двадцать четыре превратился в профессионального косца - пряточника от армии... И на работу не шел - боялся, что военкомы достанут. И учиться не шел - тоже чего-то там боялся... Так все сидит на кухне - пиво пьет да курит... Маман любит рассказывать, какие мужчины за нею ухаживали. Особенно упоминается какой-то архитектор из Риги. Томно закатываются глаза, тонкой струйкой выпускается дым из ноздрей... Архитектор из Риги!.. Теперь, наверное, маман томно закатывает глаза, когда говорит знакомым, что ее старшая дочь живет в Португалии.

А он-то ей писал!

How dare I

Of simple words on duty

Try glorify

Your lovely name and beauty

Еще не соткана та ткань стихов,

Достойных стройной стати

И дивных блеска глаз, сонету десять строф

На то едва ли хватит...

Ах! И Иван наливал себе еще один стакан...

В той самой Португалии, на пляже где-то между Капо Дель Рока и Кашкайшем, из взятого Ванькиным приятелем напрокат автомобиля соотечественники Алискиного Хосе Жу-Жу, по. их национальному обычаю, украли Ванькины вещи.

Смешно вспоминать! Среди прочего был и сборник рассказов Довлатова. На русском-то языке! Зачем им? Ванька его творчеством никогда особенно не восторгался, но на днях услышал по радио "Свобода" передачу, где рассказывали о зарубежном этапе литературной деятельности почившего в бозе писателя, ну и читали при этом некоторые письма, где, в частности, Довлатов писал своему другу-издателю: "Посылаю новую вещь - вроде эссе. Тут все негодяи выведены под собственными именами..."

Ваньке тоже хотелось... Руки так и чесались, ну так и чесались...

Поделиться с друзьями: