Знак Ворона (Черный Ворон - 8)
Шрифт:
– А у нас говорят, что лучше перебдеть, чем недобдеть, по-русски ответила Татьяна.
В рисепшн, когда заказывали такси, Питер сказал, что они едут до вокзала Гар-де-Норд. У вокзала они взяли другое такси. Потом и его поменяли на третье.
– А вотр сервис, месье, же ву-депоз-у?– спросил лысоватый шофер.
– Отель "Лютеция", - Питер назвал-таки их сегодняшний конечный адрес.
Свободных номеров в гостинице не было. И это в "мертвый парижский август"! Но у Питера была своя предварительная бронь...
– Вам очень повезло,
– Когда этот дуремар произнес: "а вы знаете, какая леди поселилась в нашем отеле?" - передразнивая рисепшиониста, сказала Татьяна Питеру, едва они вошли в номер, - у меня сердце екнуло, я думала, он сейчас так и скажет, леди Морвен у нас живет, вот!
– А я знал и поэтому специально выбрал "Лютецию", - ответил Питер.
– Почему?– не удержалась и спросила Татьяна
– А потому, что все внимание шпиков, полицейских осведомителей и журналистов будет приковано к Доди и леди Ди, и мы сможем перемещаться туда-сюда совершенно незаметно.
– Какой ты умный!– воскликнула Татьяна и запечатлела на лбу Питера звонкий поцелуй.
Самый ответственный момент раздвоения - так называемый "спуск на воду рабочего двойника"... В этот момент - двойник становится официальным "тобой"... А ты - становишься "никем"...
И после официального проявления двойника на людях ты беспаспортная тень, человек из ниоткуда, как в России про таких говорят - никто, и звать никак!
И Питеру было гораздо легче запускать Татьяниного двойника именно в Париже... Здесь у него все было... Как это опять-таки по-русски? Здесь у него все было "схвачено"...
Двойник леди Морвен появится на Северном вокзале, как если бы леди Морвен прибыла в Париж поездом "Евростар"... С этого момента двойник отведет угрозу покушения от реальной леди Морвен...
Но вот вопрос! А долго ли ждать покушения? А вдруг его и не случится? И что тогда?
Увы, Танечка... Увы!
Покушение обязательно состоится. И состоится очень скоро.
А что до этического вопроса - подставляешь ли ты живого человека под убийство?
И не соучаствуешь ли ты в этом грехе лишения человека жизни? То это дело - суть очень тонкое! Философское. Не ты же нажимаешь на курок. И не ты же нажимаешь на кнопку взрывателя!
Агент Питера, еще из тех, старых, зарезервированных в бытность его службы в "девятке", подогнал машину к заднему подъезду гостиницы.
Папарацци, поджидающие леди Ди и Доди Аль Файеда толпились и здесь, но ни на Татьяну, ни на Питера, никакого внимания они не обратили.
Питер был прав на все сто. Все внимание шпиков и журналистов было сосредоточено на королевской особе, и никакого дела никому не было до двух скромных американцев - рыженькой дамочки и плотного мужчины среднего роста.
На
улице шел необычный для августа дождь. "Шестисотый" мерседес в ночи, да под дождем выглядел словно немецкий танк "тигр". Так же грозно и хищно.Папарацци загалдели, зашелкали затворами "никонов".
Вот ведь совпало! Именно в этот момент из этого же подъезда выходит и садится в такую же машину английская принцесса со своим арабским любовником...
– Питер? Ты что? Специально, что ли, так рассчитал?
Питер не ответил ей.
– Гони! Гони к набережной, а там от пляц де ля Конкорд на север!– крикнул он водителю, и сам не слишком вежливо пригнул книзу голову Татьяны.
И тут в окошко что-то тенькнуло и крошка от пробитого стекла брызнула Татьяне на платье.
"Мерседес" помчался с дикой скоростью. Никогда в своей жизни Татьяне не доводилось ездить по Парижу со скоростью превышающей сто пятьдесят километров в час.
– Мотоциклиста того видишь?– спросил Питер водителя.
Водитель, скосив глаз в зеркало заднего вида, молча кивнул.
– Он опять будет стрелять, ты его в тоннеле прижми и не подставляй правый борт, - сказал Питер, глядя назад и придавливая рукой Танину голову.
– Там их три мотоциклиста, - сказал водитель.
– И еще "мерседес" за нами увязался тоже, - добавил Питер.
– Кто кого гонит?
– Не пойму.
– А стрелял в нас?
– Ты помолчи, ты лучше гони и не дай стрелку приблизиться справа!
"Мерседес" мчался, как самолет по взлетной полосе перед тем, как оторваться в небо.
– В тоннеле, если он будет справа подходить, прижми его к стенке и размажь! Размажь его, заразу!
– Ты смотри, ты смотри, что они делают, зачем эти-то на "мерседесе" позади тоже лезут?
– У них своя погоня! Они с журналистами разобраться не могут никак - они тоже в отрыв хотят.
– А, черт!
Новая дырочка появилась в заднем стекле.
– Газу, и рулем, рулем влево!
– Ты смотри!
Выстрела Татьяна не слышала, но отчетливо услыхала характерный раздирающий душу и сердце звук бьющегося о бетонное препятствие автомобиля, ломающегося, катящегося с крыши на колеса и снова с крыши на колеса, разбрызгивающего битый хрусталь стекол и зеркал...
– Их "мерседес" сзади разбился!– запричитал водитель, скашивая глаз в зеркало.
– Ты на дорогу гляди!– прикрикнул на него Питер, вынимая из-за пазухи пистолет с глушителем.
Питер нажал на кнопку стеклоподъемника, и свежий ветер с ревом ворвался в салон.
Два выстрела прозвучали почти неслышно. Одна из стреляных гильз отлетела к Татьяне и застряла у нее в прическе.
– Готов!– сказал водитель.
– Я вижу, что готов, - ответил Питер, выбросив пистолет в окошко и снова поднимая стекло.
– Такой "громкой" операции у нас еще не было со времен выстрела Ли Харви Освальда в Далласе, - сказал потом Питер, поутру разглядывая в газете разбитый "мерседес" леди Ди.