Знаки ночи

Я обрел силу, а потому все договоры, что покойный Захар Петрович заключил с ведьмами, теперь распространялись и на меня. То есть, вот так просто мне теперь уже кровь не пустишь. Боком может выйти.

Мне про это сама Дарья Семеновна и рассказала. Она пожаловала к дому ведьмака сразу после того, как я вошел в калитку. Даже замок с входной двери снять не успел, и вещи в дом занести.

Понятное дело, я напрягся. Чего врать, если и был какой-то момент, смущавший меня в этом путешествии, так как раз эти ведьмы проклятые. Умом я понимал, что им себе дороже пытаться меня угробить, но то умом. А как представишь себе, что они всю ночь будут под окнами шляться, так сразу не по себе становится.

Я все же не спецназовец, не рейнджер техасский, и не рыцарь без страха и упрека. Я еще месяц назад был обычным клерком обычного банка, скучным, небогатым и толстеющим.

Нет, в вопросах дохода и прибавления веса для меня пока ничего не изменилось, но вот скучать стало некогда. Очень уж много вокруг меня всякого интересного происходит.

Вот, например, сейчас мне довелось повидаться с бабулей, которая, похоже, застала еще те времена, когда Русь не окрестили. Она не то, что Ленина вертикального помнит, она, вероятно, даже с Ильей Муромцем знакома была.

– Вижу-вижу - без всяких приветствий начала разговор Дарья Семеновна - Стало быть, обуздал силу? Молодец, что еще скажешь. Я-то, грешным делом, думала, что не сможешь, что кишка у тебя тонка. Ошибалась, значит.

– Выходит, так - согласился с ней я, ставя рюкзак и сумку на крыльцо - Вот, не оправдал ваших надежд.

– Оно и хорошо - заулыбалась бабка, показывая крепкие молодые зубы - Так даже интереснее.

– Я не книжка, вам меня не читать - постарался по возможности независимо произнести я - В чем тут интерес-то?

– Сильный противник, он всегда лучше, чем слабый - объяснила ведьма - Он в жизнь перцу добавляет. Вот Захарка сгинул - и чего-то нам не хватает. А теперь есть ты - молодой красивый. Глуповат пока, но это не беда. Может, еще успеешь поумнеть.

– Спасибо, что не добавили 'вкусный' - совершенно не кривя душой, произнес я - Как-то спокойнее на душе после этого.

– Это сказки все, что мы людей едим - бабка была само дружелюбие - Нет, когда-то давно, еще при старых богах, всякое случалось, понятное дело. Но и тогда человеков никто в печи не жарил, и всякой чуши, вроде 'поваляюсь, покатаюсь Алексашкиного мясца поевши', не распевал. Сердце ели, это было. Но для чего?

– Боюсь спросить - опять же абсолютно искренне прокомментировал ее слова я. Честно - мороз по коже прошел. Так она это буднично говорила, так спокойно, что было предельно ясно - ела она человеческие сердца. Точно ела.

– Ритуал - подняла узловатый указательный палец вверх Дарья Семеновна - Он того требовал. Иначе ни Мара, ни Чернобог нас даже слушать бы не стали.

Господи, это сколько же ей лет? Я что-то про этих богов слышал, конечно, но что, где и когда не вспомню. Кстати. Возможно даже в 'Что? Где? Когда?' слышал, был там такой вопрос. Забавно. Каламбур.

– Но сейчас оно нам зачем?
– продолжала вещать старуха - Возни больше, чем проку. Старые боги нас не слышат из своих дальних далей, а других на их место не пришло. Только этот, Единый.

– Да?
– не удержался я - А в лесу тогда зачем хотели под травку уложить?

– Как же вас было не растерзать?
– по-моему, даже обиделась ведьма - Да ты что, милый! В тебе сила гуляет ничейная, и очень даже для нас полезная. Девица, что с тобой сюда пришла, тоже сладенькая, как конфета - молодая, нерожавшая, изрядно нагрешившая и некрещеная. Да кто же такую добычу отпустит? И обижаться за это не след. Вы пришли к нам в руки доброй волей, так что все было честно.

И ведь что досадно - хоть бабка и наводит немного тень на плетень, но в целом она права. Сами тогда сюда пришли, сами сглупили. Чудо, что живыми остались, сейчас я это куда лучше, чем тогда понимаю.

– А теперь все будет по-честному - бабка снова расплылась в улыбке - Договор в силе, мы твоей смерти добиваться не станем. Желать ее будем, слабости не простим, но, чтобы нож в спину, или там яд в стакан - это нет. Мы не люди, у нас если слово сказано и услышано, то оно нерушимо. Но и ты соответствуй.

– Мне вы без надобности - твердо заявил я - Не за тем сюда вернулся. У меня свои дела и свои интересы.

– С тобой все ясно. Но есть же еще твой дружок, судный дьяк. С ним как?
– прищурившись, поинтересовалась Дарья Семеновна - Он заехать обещал. Мы его не боимся, но лишней огласки нам не нужно. Вот убьем мы его, так ведь следом его приятели притащатся, придется отсюда лет на двадцать съезжать куда-то. Зачем нам это все? Хозяйство здесь у нас, огороды, уклад привычный. Антенны спутниковые вот поставили в тот год. Скажи ему, чтобы носу он сюда не казал, и все останутся довольны.

А ведь врет она. Пусть отчасти, но врет. Нифонтов сам по себе ей, может, и не страшен, но вот его друзей она явно опасается.

– Это ваши с ним дела - покачал я головой - Вот вы и разбирайтесь. Но сразу скажу, мадам - если вы чего с ним сделать задумаете, то я глаза прикрывать на это не стану. Разойдетесь миром - хорошо. Дойдет дело до драки...

– И что тогда?
– заинтересованно поторопила меня старуха.

– Видно будет - веско закончил я - Пусть это останется для вас секретом.

– На том и порешим - Дарья Семеновна снова расплылась в улыбке - А пока будем жить да поживать по соседству. Может, тебе огурчиков принести, морковки, ягод каких? Урожай в этом году, слава Герману, хорош на диво!

– Слава кому?
– переспросил я - Герману? А это кто?

Дарья Семеновна только грустно вздохнула, глянув на меня, да и посеменила от калитки прочь.

При чем тут Герман? Кто это вообще такой? Явно не тот, что 'три карты, три карты, три карты'. Но других Германов я не знал. Да и тот вроде с двумя 'н' пишется.

А вот следом за этим и началось то, что кроме как 'войной', никак не назовешь. Я-то думал, что опасность будет ждать меня за калиткой, а она оказалось, таилась в доме.

Меня невзлюбил домовой, тот самый Антип, о судьбе которого я так беспокоился. Знал бы - дихлофос с собой прихватил или какую-другую отраву позабористей. А может, удава в подвалах дома ? 14 попробовал найти, чтобы он эту бородатую заразу удавил на чердаке.

Не знаю, что я ему сделал, но осаду он вел по всем правилам. Точнее, как и водится на хорошей войне, без каких-либо ограничений.