Знаки ночи

– Это, Александр, потому что ты там был гость - как всегда степенно объяснил мне подъездный, входя в комнату - Ты туда ненадолго приехал, и знал, что вернешься в город. Опять же - лето на дворе, и с погодой тебе повезло. А оставь тебя там на постоянное проживание, да особенно поздней осенью или зимой, когда все снегом завалит, то уууу! Частный дом - это тебе не городская квартира. Там капает, тут поддувает, снег самому надо чистить, дрова пилить-колоть, печку топить.

– А я на что?
– обиженно подал голос с кресла Родька.

– И еще за этим обормотом в оба глаза смотри - согласился с ним Вавила Силыч - Вот сколько всего. Так что, Александр, живи где родился, то есть здесь, в городе. Не ищи от добра добра.

– Так и в мыслях не было переезжать - заверил подъездного я - Кстати, из забавного. Я там с домовым характерами не сошелся. Он меня из дома как только не гнал. Даже душить пытался.

– Да что ты?
– изумился подъездный - Родион, а ты куда глядел?

– Чуть что, так Родион!
– взвился вверх мой слуга - Я ему, мохнорылому, три раза морду мял, объяснял, что нового хозяина надо не меньше чем старого чтить. Он не слушает, говорит, что городских в гробу видел, не указ они ему.

– Видать, из старых домовик - со знанием дела вынес суждение Вавила Силыч - Из исконных. Да и тьфу ты на него, Александр. Дом он все одно беречь станет, такая его судьба. И тебя, как хозяина, со временем тоже признает. Любить, может, и не будет, а чтить станет, никуда не денется. Ты, главное, в ближайшее время ремонт там не затевай, старые стены не рушь, чтобы его злобу до крайности не доводить. А потом все устроится. И плохо про него даже не думай, он чужого на порог не пустит и злоумышлять против тебя не станет.

Значит, с ремонтом пока не сложится. Да и ладно, мне там не жить. Да и не факт, что я вообще в этом году туда еще наведаюсь. Отпуск кончается, лето тоже к концу идет, скоро осень. Дожди пойдут, грязь там будет несусветная. А как снег ляжет, я туда и вовсе не доберусь.

Интересно, а откуда ведьмы продукты зимой берут? Летают за ними, что ли?

– А у нас тут все по-старому - Вавила Силыч сурово глянул на Родьку - Все свое дело знают, кроме одного лентяя мохнатого, который гостю даже чаю не предложит.

Мохнатый шарик тут же скатился с кресла и поспешил на кухню. Вот ведь. А скажи ему я то же самое, может, и не воспоследовал бы результат. Нет, разбаловал я его.

– Марина с пятого этажа к тебе раза три заходила - тем временем сообщил мне подъездный - И звонила в дверь, и ногами в нее стучала. Особенно в прошлые выходные. У нее компания собралась, они всю ночь водку пили, разные разговоры вели, тебя вспоминали.

– О как - заинтересовался я - Что за люди?

– Коллеги ее по работе - тут же ответил Вавила Силыч - Я их до этого всех видел уже. И еще крепкий паренек один был, на имя 'Стас' откликался. Полицейский, похоже, эту публику ни с кем не спутаешь. Он, кстати, водку и принес. Целый ящик.

А, понятно. Стало быть, дали приятелю Севастьянова внеочередную 'звездочку' на погоны. Он еще тогда обещал, что если дело выгорит, то с него ящик водки.

Однако - быстро как. Времени-то прошло всего-ничего.

– Вспоминали-то по-доброму?
– поинтересовался я.

– А как же - заулыбался Вавила Силыч - Правда, о том, что ты себе на уме, тоже говорили. Но без злобы. Так, шуткой.

– И хорошо, что меня не было - порадовался я - В такую жару водку пить - себя не жалеть. Больше никто не заходил?

– Нет - покачал головой подъездный - Я бы рассказал.

Впрочем, - а кого мне еще ждать? У меня не так много знакомых, а таких, которые знают где я живу, вообще по пальцам пересчитать можно.

Зато на телефоне, который я поставил на 'зарядку' и после этого сразу включил, обнаружилась целая куча пропущенных звонков, и вот там было то еще разнообразие. Например, меня разыскивали сослуживцы, которым что-то внезапно понадобилось. Что именно - понятия не имею, и прямо сейчас выяснять не собираюсь. Все вызовы прошли в один день, стало быть, какую-то бумажку не нашли и пошли по пути наименьшего сопротивления, то есть - начали мне названивать. Десять звонков за три часа. А потом - как отрезало. Значит - либо нашли желаемое, либо меня уволят в первый же день после отпуска. А что? Такое бывает, я сам видел. Вышел человек на работу - веселый, загорелый, пакет магнитиков в руке, а ему под нос заявление тычут и говорят:

– Подписывай по-хорошему.

Еще звонила мама три раза, Маринкин телефон раз пятнадцать отметился, пять вызовов прошли с неизвестных мне номеров, скорее всего кто-то жаждал предложить мне положенную законом юридическую помощь или бесплатное медицинское обследование. И два раза со мной хотел пообщаться Нифонтов.

А вот это уже серьезнее. Тут придется перезвонить. Как ни крути, а у меня перед ним должок имеется, который все равно придется возвращать. Жизнь-то он нам с Маринкой тогда в лесу спас, что было - то было. И ночная заварушка на кладбище этот долг не списала, там каждый из участников решал свои собственные вопросы. Кто устранял угрозу для жизни, кто преступника, причем физически, кто звездочку зарабатывал. Каждому свое.

Я решил не откладывать разговор с оперативником отдела 15-К в долгий ящик, и сразу набрал его номер, но безрезультатно. Он был недоступен.

– Вот, больше ничего нету - сообщил Родька, тем временем накрывавший на стол - Хоть убейте.

К чаю у нас дома были только сушки, дошедшие до состояния каменной твердости.

– Не шуми - попросил я его, убирая телефон в сторону - Схожу я сейчас в магазин, схожу. Надо же тебе что-то три дня есть, пока меня не будет.

– Опять куда собрался?
– уточнил Вавила Силыч, шумно хлюпая чаем - Вот ты, Александр, неугомонный стал. Раньше все дома сидел, фильмы глядел или в интернете лазал, а теперь как шило тебе в одно место воткнули.

– На дачу к родителям поеду - объяснил я ему - Надо стариков проведать.

– Это правильно - одобрил подъездный - А за этого неслуха не волнуйся, пригляжу за ним. Или к делу какому приставлю.

– Опять удава ловить?
– хмыкнул я.

– Ииии, где тот удав!
– хихикнул Вавила Силыч - Съели его уже.

– В смысле?
– опешил я.

– В прямом - невозмутимо ответил подъездный - Один умник из четырнадцатого дома вычитал в какой-то книжке, что копченый удав сильно вкусный. Вот они его в подвале и зажарили, там же и схарчили. И чуть не потравились насмерть! То ли приготовили неправильно, то ли еще чего не так с этой змеюкой. Митрич, их старшой, цветом лица как фрукт апельсин стал, весь оранжевый. Зрелище, я тебе доложу! Прямо такая радость на душе у меня была, когда на него смотрел, словами не опишешь.

Нет, все-таки какая у меня жизнь теперь интересная началась! Кому расскажи, что домовые зажарили и съели в подвале обычного московского дома удава, ведь не поверит никто. Да что там - за психа примут. А ведь оно так и было на самом деле.

– Когда поедешь-то?
– уточнил у меня Вавила Силыч, хрустя сушкой - И на сколько?

– Завтра - потянувшись, ответил я - Сегодня уже лень. И до воскресенья.

Хотя, может и до субботы. Тут все зависит от того, до какой степени маму пробьет на хозяйственную деятельность и насколько удачлив я буду при побеге с родных шести соток.