Знаменосец

– Что?
– тот, видимо, не такой реакции ожидал.

« В чем дело? Аида же говорила, что зелье подействует!»

Осознав, что план провалился, Кунай с силой надавил на её плечи и прижал Минори к кровати своим телом.

– Как же ты не понимаешь? Я тот, кто тебе нужен. Я люблю тебя.

Глаза девушки распахнулись. Она заглянула в душу своего соотечественника, но ничего там не увидела, исключая злость и желание. Стало больно. Больно от того, что он ей врал, бросаясь такими важными для неё словами.

– И подумать не могла, насколько противно слышать это от чужого тебе человека.

После такого ответа в глазах мужчины зажглось бешенство.

– Ах ты шалава!
– не сдерживая себя, он ударил её.

В ушах противно зазвенело, зрачки расфокусировались и девушка перестала понимать, что за пятна маячат перед ней. В этот момент к ним вошла Аида с сопровождением.

– Не помешала?
– поинтересовалась она, завидев их.

– Аида!
– взревел Кунай, рванув к ней.

Охранники правительницы преградили ему путь.

– Что за грязные уловки?! Ты же говорила, что она будет моей!
– ревел он, не оставляла попыток добраться до неё.

– А разве ты не видишь, она полностью в твоем распоряжение. Вот она, аппетитно лежит на постели. Что же тебе еще нужно?

– А зелье? Оно не подействовало!

– Какая неприятность, - хихикнула Аида.- Но, честное слово, я тебя не обманывала — любовное зелье было настоящим. Может это просто в её планах не было быть зачарованной, вот Философский камень и избавился от чуждого колдовства, - пожала она плечами.
– Кстати, если бы ты и был достоин этой самой любви, то зелье тебе не понадобилось, так что смирись. Ну, я вижу вы уже повеселились, так что теперь мой черед.

Из-за её спины показался человек, облаченный в черный балахон и увешанный магическими амулетами. Он скользнул черной тенью к Минори.

– Что ты задумала?
– не унимался Кунай.

– Это входило в наш договор, идиот, - нетерпеливо заметила та.
– А тебе следует заняться своим делом.

Охранники по одному её щелчку пальцев выставили его за дверь.

– Да будь ты проклята!
– выкрикнул он, обозленный, и ударил кулаком по двери.

Аида взяла это оскорбление на заметку и решила ускорить приближение его “неожиданной” кончины.

Человек заглянул в глаза девушки и её тут же охватил ужас. Она вскрикнула, отскочив к стене, но глаз оторвать не смогла. Этот колдун взял её в свою власть.

– Не волнуйся, Минори, - пропел рядом с ней голос Аиды.
– Все хорошо. Я твой друг и я не причиню тебе зла, как этот мерзавец, что ударил тебя.

– Друг?
– её разум и чувства стали притупляться под властью гипноза.
– Но ты ведь… из Хосая. Ты мне враг.

Колдун выхватил из рукава амулет и поставил его перед глазами Минори. Ниточки реальности, за которые она так отчаянно хваталась, стали обрываться одна за другой. Её бросило в дрожь, тело покрыл холод. От ужасного напряжения она впилась пальцами в холодную стену.

– Не бойся, - звучал сладкий голос в голове.
– Я твой друг.

Вдруг её тело ослабло и глаза потускнели.

– Да, точно, друг, - монотонно проговорила Минори, подчинившись.

– Минори, я покажу тебе врагов твоих. Не сомневайся и слушай только меня, хорошо? Ты ведь послушная девочка.

Та кивнула в ответ, и только после этого колдун устало выдохнул, опустив руки.

– Никогда прежде не встречал такого сопротивления, - прохрипел он старым голосом.
– Это и есть сила Философского камня?

– Да, мой старый друг. Но, как я тебе уже говорила, он растворен в крови этой девчонки. Однако, ты получишь её столько, сколько твоей темной душе угодно только тогда, когда мой план завершиться. Не раньше.

Тот предупредительным взглядом окинул Аиду и ушел.

– Минори, - позвала она девушку.
– Иди за мной и я покажу тебе ту причину, которой тебе должно хватить, чтобы понять, что твои враги не достойны милосердия.

И девушка пошла за ней, подчиняясь воле своего кукловода.

========== Глава 8. Небесное знамя ==========

В камере Мицу было темно, грязно и сыро. Толщу тишины прерывали только упавшие мелкие капельки воды, которая собиралась в темном углу под потолком. Прикрепленные к стене цепи железной хваткой держали запястья невольника. Его избитое тело бессильно опиралось на неприветливый камень, а еще не застывшая кровь темными ручейками сбегала от плеч и ребер. Грудь слабо поднималась, с хрипом втягивая затхлый воздух, пахнущий плесенью. Такое место больше подходит диким животным, нежели человеку. Тут дверь с лязгом открылась, впуская тусклый свет факелов.

– Так-так-так, - раздался голос вошедшего.
– Жалко выглядишь, демон. Однако, цепи тебе к лицу.

Акихиро узнал этот голос. Это был никто иной, как Кунай.

– А что же мы такие грустные? Обиделся, что тебя сюда посадили? Не привык к решетке? Удивительно. А ведь именно в клетках ты и держал своих игрушек, а в этот раз ею оказалась Минори. Знаешь, она мне в объятьях шептала о том, как она ненавидит тебя за это, - он выглядел весьма самодовольно.
– О, кстати, у меня для тебя две новости: хорошая и плохая. Хорошая — тебя скоро выпустят из этой дыры, но прямиком на эшафот — это уже плохая для тебя, но прекрасная для меня. Мне кажется, что тебе еще повезло быть повешенным. Такую мразь, как ты, убивать мало.

Кунай подошёл к Акихиро и, вытащив нож, склонился над ним.

– Для начала вам нужно сдирать кожу.

Он приложил холодное лезвие к его руке и медленно стал снимать слой кожи, наслаждаясь не сдержанными криками заключенного. Кровь полилась на пол, а живодер с удовольствием отшвырнул отрезанный ошметок.

– Потом сломать один за другим все суставы и кости.

Руки Акихиро были скованны у него за спиной и Кунай, схватившись за цепи, рванул их вверх, ломая ему ключицы. Боль холодным ножом врезалась в голову, и Хиро еле не потерял сознание. Руки бесполезными плетьми упали за спину. Боль ослепила его и из-за этого он даже не увидел как его тюремщик занес над головой нож и загнал его по рукоять ему в ногу.

– Больно, да?
– плотоядно улыбаясь поинтересовался тот, наблюдая как тот с силой стиснул зубы.
– Но это еще цветочки, - он выдернул нож.
– Твой народ будет страдать от нескончаемых мучений и даже Ад, куда мы вас отправим, покажется вам домом родным! Тебе оказали честь, ублюдок, ты отправишься туда первым.

В мраке темницы, освещенной лишь тусклым светом факела, Кунай вдруг разглядел улыбку на лице Акихиро.

– Ты еще улыбаешься?!
– взревел он, взбешенный.

– Предлагаешь мне плакать от жалости к тебе?
– усмехнулся тот.
– И у такой гиены Минори была в объятиях? Не смеши меня.