Знание-сила, 2001 №03

В 547 году до новой эры философ Анаксимандр первым среди греков соорудил солнечные часы, с устройством которых познакомился в Вавилоне. Кроме того, как пишет Диоген Лаэртский, «он же первый изобрел гномон, указывающий солнцестояния и равноденствия, и поставил его в Лакедемоне на таком месте, где хорошо ложилась тень».

А уже в середине V века до новой эры в Греции появились особые водяные часы – клепсидра. Первоначально это был бронзовый сосуд с длинным горлышком. Внизу имелись одно или несколько отверстий. Сквозь них сочилась вода. Часы отмеряли время выступления ораторов на судебных заседаниях. Оратор говорил, пока «текло» время.

ВIV веке до новой эры в Аттике пользовались часами в виде амфоры метровой высоты. Оттуда в течение десяти часов выливалось около ста литров воды (диаметр отверстия – 1,4 миллиметра). Поплавок, скользящий по глади воды, понемногу опускался, минуя одну отметку за другой. По сообщению греческого писателя Энея Тактика, такими часами пользовались в войсках, чтобы определять, сколько длится ночной караул.

В саду платоновской Академии стояли часы, отмечавшие начало дня свистком. Этот звук будил учеников, живших в соседних домиках. Часы были водяными. Всю ночь вода стекала в стоявший внизу сосуд и к утру, в назначенный час, переполняла его, переливаясь в другой сосуд, откуда с громким, свистящим звуком вырывался воздух.

В эллинистическую эпоху греческие инженеры придумывают разнообразные автоматы. Не обошли они своим вниманием и часы. Их облик заметно усложняется. Здесь движутся человеческие фигурки и вращаются барабаны, раздаются трубные звуки и звон падающих металлических шаров. Подобные сигналы отмечают наступление нового «часа».

Почему римляне жили по чужому времени?

Первые солнечные часы появились в Древнем Риме в 263 году до новой эры. Их соорудил на центральной площади Рима – Форуме – консул Манлий Валерий. Он привез часы из Сицилии, и потому их шкала была рассчитана на иную географическую широту. Город, откуда их доставили, лежал на четыре градуса южнее Рима. Почти сто лет Рим жил по неверному времени, и лишь в 164 году до новой эры были установлены часы, рассчитанные на положение Солнца в самом Риме. Вскоре среди знатных горожан вошло в гривычку отсылать на площадь, где красовались часы, рабов-скороходов, чтобы узнать время.

Там же, в Древнем Риме, появились первые переносные часы. Они были не механическими, а солнечными. Это – маленькие диски, вырезанные из слоновой кости или бронзы. По краям их имелись два отверстия. В одно вдевали нить, чтобы подвесить часы, в другое, побольше, падали солнечные лучи. На нижнем краю диска были прочерчены два вида линий. Одни – общим числом семь – шли от центра диска к краю. Они обозначали месяцы: дальняя боковая линия – январь, чуть ближе – февраль и декабрь и так до последнего месяца – июля. Другие, короткие линии отмечали дневные часы. Посреди диска имелась бронзовая стрелка. Ее направляли в сторону месяца, а затем разворачивали часы так, чтобы свет падал прямо на них/ проникая сквозь отверстие. Световой луч ложился возле короткой метки. Это и был текущий час.

Когда часы считались королевским подарком?

В средневековой Европе редки упоминания о часах. Секреты их надолго забылись. Всякое их появление казалось чудом.

Так, в 761 году король франков Пипин Короткий был изумлен подарком, который прислал ему папа Павел I. Это – водяные часы, редкостный и несравненный предмет.

В 807 году уже император франков Карл Великий восхищен водяными часами с боем, которые прислал ему багдадский халиф Харун ар-Рашид. Каждый час раздавался громкий удар: металлический шарик падал на решетку, удивляя зевак. В полдень же на часах открывались ворота, и оттуда выезжали рыцари.

Традиция подобных даров не забылась даже в эпоху крестовых походов. В1232 году египетский султан прислал германскому императору Фридриху II астрономические часы.

В ту пору часы не только определяли местное время, но и показывали положение Солнца и Луны, а также знак зодиака. На циферблате арабских часов было указано даже направление к Мекке.

Имелись и другие применения часам. В одном из своих сочинений немецкий ученый Николай Кузанский предложил, измеряя пульс больному, пользоваться водяными часами. Это было в новинку. Он же придумал простой способ измерения скорости судна: следовало бросить в воду, рядом с судном, какой-либо предмет, а затем с помощью песочных часов определить, за какое время судно минует зтот предмет.

Почему часы звались «часами»?

Можно подобрать колеса такого диаметра, чтобы они совершали оборот за минуту или секунду. В таком случае стрелки, скользя по циферблату, будут указывать еще минуты и секунды. Впрочем, подобные механизмы появятся лишь в XVIII веке. До этого часы грешили неточностью, а люди были в основном равнодушны к бегу времени. Вот почему на башенных часах в течение многих веков красовалась лишь одна-единственная стрелка, отмеряя один час за другим. Старинные часы были «часами» в самом прямом смысле этого слова.

БЕСЕДЫ ОБ ЭКОНОМИКЕ

Долой абалканизацию всей страны

Беседа вторая

Мы продолжаем публиковать беседы главного редактора радио «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова с известным экономистом, бывшим министром экономики Евгением Ясиным.

А. Венедиктов: – Был ли резерв у советской экономики в первой половине восьмидесятых, о котором думал Андропов, начиная свои реформы? Действительно ли было такое разгильдяйство, и, как нас учили в школе, треть урожая терялась, потому что она не собиралась?

Е. Ясин: – По инициативе Андропова в свое время начался так называемый широкомасштабный экономический эксперимент, который охватил четыре союзных министерства и несколько республиканских. Он воплощал тогдашнее представление о том, как можно было бы хоть немного поправить дело. Сейчас это интересно только для историков как пример того, насколько извращенной с точки зрения экономических стимулов была система. Нужно было придумывать стимулы для каждого шага: плохо было с качеством – знак качества, плохо с выполнением заказов – надо было стимулировать это, плохо с себестоимостью – опять чего-то придумывали. Плохо было со всем – все придумывали.

А. Венедиктов: – А правильно ли мое ощущение, что после Андропова был откат?

Е. Ясин: – Это правда, никаких новых идей при Черненко не появилось. Но и те идеи, которые пытался реализовать Андропов, были не новыми, они достаточно четко звучали в первых проектах постановления 1979 года о совершенствовании экономического механизма хозяйствования. Правда, после всех уточнений и визирования там осталось ровно столько, чтобы ни о каких реформах уже не могло быть речи. Потом удивительным образом из всего записанного в постановлении было выполнено только то, что было выгодно аппарату – какие-то там дополнительные премии. Поэтому первый шаг Андропова был: давайте сделаем то, что уже придумано в этом самом широкомасштабном эксперименте.

А. Венедиктов: – Черненко запомнился восстановлением Молотова в партии и отсутствием движения реформ. Почему Горбачев и его команда решили поставить экономику, а не идеологию во главу угла?

Е. Ясин: – Во-первых, Горбачев, которого многие потом поносили и продолжают поносить, с моей точки зрения, действительно выдающийся деятель, заслуги которого перед нашей родиной колоссальны. Это – наш поворот в сторону демократии, рыночной экономики, прав человека, правового государства, гражданского общества и т.д. Как бы я ни критиковал его экономическую политику, я бы хотел, чтобы эта моя позиция была ясна.