Знают только горы

Что же такое он испытывал по отношению к девушке? Если это была ревность, а это была именно она, то, как она могла возникнуть без любви? Ведь не ощущал он не трепетного биения сердца, не желания нежного прикосновение, и уж тем более, не испытывал вожделения. Или это обычное чувство собственника? Но Наксатра не потерпит к себе подобного отношения! Да и собственником он никогда не был. Ведь с раннего детства привык всё делить со своими названными братьями. Разве что пончики… Но Анха не пончик! А смог бы он поделиться Хранительницей с кем-нибудь из парней, если бы Свейн или Фрост влюбились бы в девушку?

Нет! Нет! И нет! Она его, и только его Хранительница, его талисман, его надежда!

Арн, исподтишка бросал на девушку хмурые взгляды, и с каждым разом убеждался, что ни с кем её делить не собирается. Слишком безупречна именно для него она была. Красива. Но о красоте Наксатр по миру гуляла не одна легенда. Манеры и нрав. Не надо забывать, где и кем она воспитывалась. Естественная простота. Так и это свойственно Звёздным Хранительницам. Ведь, когда они берут под своё покровительство ведомого, то становятся для него, зачастую, роднее матери, так как возможности у них не ограничены. Его головную боль сняла одним прикосновением, а у жрецов с их снадобьями и обрядами уходило порой по несколько часов, да и то не всегда успешно.

Получалось, что у Анхи нет недостатков, но так не бывает. У любого человека есть пристрастия, или странные привычки, не говоря уже о слабостях. Но, Наксатра не совсем человек, или… совсем не человек.

Последнее умозаключение поразило и напугало князя. Да, Анха была дочерью короля, следовательно, плотью от плоти человека. Но мать… Бегущая-по-Лучам. Кто она такая? Сотканная из звёздного света небесная посланница? Или воплощённая в живую женщину древняя богиня? А, быть может, искусственно созданная каким-нибудь древним чародеем из магических составляющих, волшебная дева, способная жить почти вечно? Ведь говорят в народе, что настоящая Наксатра имеет девять жизней. Правда, обычный человек проверить этого не может, не тот у него век.

Неожиданно вспомнился коленопреклонённый Алосион, и как Анха гладит его по щеке. Новый приступ ревности всколыхнул душу. Арн попытался отогнать гнетущие мысли. Ему захотелось поговорить со своей Хранительницей, услышать её нежный голос, увидеть улыбку.

Князь чуть придержал Лоста, пропуская вперёд мужчин, и подождал отставшую девушку.

— Анха, а где ты ночевала? — задал, казалось, безобидный вопрос.

Наксатра открыла уж было рот, но на секунду замешкалась. Словно наяву Анха увидела неприятную сцену:

'В доме у Ривера', - честно признаётся она Арну. А тот, и так снедаемый муками глупой ревности, меняется в лице, бледнеет и с остервенением пускает Лоста в галоп, оставляя Хранительницу далеко позади себя. Конёк Анхи догнать скакуна князя не сможет, даже если будет бежать без седока. И ей придётся переместиться вперёд, опережая несущегося Лоста, пытаться остановить его, а потом долго и обстоятельно объяснять взбешённому Арну, в чём он не прав.

Такое развитие событий не устраивало девушку.

— Я была с мамой… в одном удивительном месте. Она выясняла, как можно избежать… — Анха снова на секунду задумалась, как правильно сформулировать общую беду правителей Гнёзда и Навакра, — проблемы, которая довлеет над твоим родом.

Арн понимающе кивнул, правда, какой-то неясный, ещё не сложившийся вопрос заскрёбся в глубине подсознания. Но девушка всё тут же разъяснила:

— Она недавно снова стала Хранительницей для… Ривера, — спутник удивлённо вскинул брови. — Ему, как и тебе нужна помощь. Ты же помнишь, в ту ночь…

Князь вспомнил лесную поляну и появившуюся перед ним девушку.

— Да, ты говорила, что Инис тоже… И что?

— Теперь, когда Богиня Бакстра дала ответ, ему ничего не угрожает, — 'если он сделает всё так, как надо', - додумала она про себя. — А тебе помогу я.

— Подожди, — Арн нахмурился, пытаясь понять то, о чём умолчала Анха. — Богиня Бакстра дала ответ… В такое верится с трудом, но обманывать меня ты не стала бы. Значит, каким-то способом она ответила вам. И у нас с Ривером аналогичные проблемы… То есть и у них существует бич рода. Его отец при смерти… Так в чём причина?

— Гадар, — Анха посмотрела на него с сожалением. — То, что оберегает вас, пока вы наследники, губит, когда вы его снимаете. Ваши амулеты наполнены энергией смерти, она вас и отравляет. Богиня сказала, что гадар нельзя снимать!

— А я уже снял, — подавленно констатировал Арн.

— Его можно снова надеть… — князь отрицательно помотал головой, подтверждая слова Ривера. Анха дотянулась до спутника рукой и уверенно произнесла: — Пока я с тобой рядом, ты не сойдёшь с ума! Только ты должен мне верить!

— Я верю! — твёрдо ответил Арн.

А вот Фрост сомневался. Сомневался в том, стоит ли знать Анхе о существовании новых тоннелей? Да, она Хранительница Арна, но, она также дочь короля Ранхуса. Не специально, но девушка может проговориться отцу, обронить неосторожное слово, и тогда многолетний труд сотен людей пойдёт псу под хвост. А этого допускать было никак нельзя.

Когда Арн, молчавший всю дорогу, отстал от них с Маркусом, и о чём-то заговорил с Анхой, Фрост обеспокоился не на шутку. Его так и подмывало придержать своего Кобальта и бесцеремонно вклиниться в беседу. Всего несколько дней назад он именно так и поступил бы. У друга, хоть и дофина, никогда не было секретов от них со Свейном. Теперь же появилась преграда, которую не обойти и не объехать, так как отделила она приятеля не материально, а на тонком подсознательном уровне, затронув душу Арна. Вступи он в их разговор, девушка тут же отойдёт на задний план, позволяя мужчинам говорить без стеснения и оглядки, но сама беседовать с ним не будет.

Но Фросту нужно было не это, не странная учтивость, не привитая покорность, не подчёркнуто вежливая предупредительность. Ему нужна была правда, которую Анха вряд ли скажет ему. Кто он такой, чтобы желать откровенности от Звёздной Гостьи, преходящей только к помазанникам? Да и то не ко всем…

Так и не обсудив сложившейся неоднозначной ситуации, они достигли предгорья Скальных порогов. Первый тоннель оказался сравнительно небольшим, так-как и горущка была невелика, и до настоящих скал оставалось, если по прямой, около трёх миль. Миновав его, всадники выехали в довольно широкое ущелье, которое ещё больше раздавалось в правую сторону. Прямо от тоннеля начиналась длинная, петляющая эстакада, идущая над макушками деревьев и упирающаяся в строение, похожее на небольшую крепость, задней частью примыкающее к скале.

Когда путешественники подъехали ближе, то с удивлением увидели, что дорога подходит не к основанию здания, а к верхней трети строения. Четыре яруса крепости уходили вниз, в ущелье, по дну которого бежала река. Ещё два этажа возвышались над крытой эстакадой, переходящей дальше в горную дорогу длиной с пол мили. По обочинам дороги располагались жилые и хозяйственные постройки, возле которых суетились люди.

— Это форпост, — пояснил мастер Маркус. — За ним главный тоннель. Вон, видите? — указал на тёмный проём в скале. — По нашим расчётам…