Знают только горы

— Нашёл!

Из недр дворца раздался чей-то радостный вопль. Мэтр Хуакин от неожиданности даже вздрогнул, так как, по его мнению, дееспособных людей, кроме него самого, в здании должно было быть всего двое, и оба они были в этой комнате.

— Джент, пропустите!

Бесцеремонно отодвинув старого мага в сторону, в кабинет ворвался Мерлой, радостно потрясая правой рукой, в которой был зажат самородок, обвитый серебряной проволокой. Кто это такой, Хуакин даже рассуждать не стал. Старый пройдоха чутьём Крысёныша почувствовал, что бороться с этим восторженным мальчишкой ему не стоит. С силой толкнув конкурента в объятия разъярённого Арна, он спешно покинул кабинет. Пусть пока разбираются, а у него там Наксатра на алтаре лежит и ждёт, когда её жизненную силу заберут и используют более целесообразно.

Арн тяжело дышал, глядя на то, как Мерлой быстро сматывает проволоку с камня. С каждым витком злость утихала, огонь в крови успокаивался и силы оставляли его измученное тело. Правитель с тихим стоном повалился в кресло. Рядом проявилось обмякшее тело Эримы.

— Мама… — Арн попытался дотянуться до чуть живой матери, с ужасом глядя на огромные красные пятна на её горле, синевшие прямо на глазах. — Что я наделал!..

— Сейчас, — Мерлой закончил свои манипуляции, сунул добычу в карман и склонился над женщиной. — Ох ты ж жуть какая! Ну, ты и…

Арн застонал повинно, не зная, как можно оправдать свой поступок.

Маг оглянулся, словно искал что-то.

— Нужно… вынести её на воздух…

— Подожди… — тихий голос Эримы был едва слышен. — Анху… убьют…

Арн вспомнил приказ старика, и ему стало совсем плохо. Как он мог ударить девушку, отдать её в руки врагу, обречь на смерть? С трудом поднявшись, он собрал всю волю в кулак и с самой большой скоростью, на какую был способен, направился в сторону храма.

— Иди… с ним, — прошептала Эрима Мерлою. Парень не знал, что ему делать. Две женщины нуждались в его помощи одновременно, и он не мог решить, которой он нужен больше. — Я справлюсь, иди…

Маг быстро прошептал поддерживающее заклинание и кинулся догонять Арна.

Монтри со страхом наблюдал за Анхой, держа над её грудью клинок, и молил Богов лишь о том, чтобы девушка не очнулась до прихода мэтра. Его не трогали ни её красота, ни беззащитность, ни юность. Он ничего этого сейчас не осознавал. Перед ним лежало лишь средство для осуществления его мечты, которое неожиданно могло всё испортить. Не таким он видел путь к богатству, не так представлял свою помощь старому магу, но отступать от задуманного, зная, что ждёт впереди… Да, придётся нарушить закон. Но Монтри с детства знал, что для богатых существуют иные правила и принципы возмездия. Бедные расплачиваются за содеянное свободой или жизнью, богатые — деньгами, вот и вся разница. Но именно расплачиваться и не хотелось!

Блондин отчаянно трусил, опасаясь, что кто-нибудь посторонний войдёт в зеркальную комнату. Слишком очевидны были его намерения, слишком красноречиво он целился в сердце жертвы. Салазец напряжённо прислушивался к любым звукам, доносившимся из-за двери, в надежде услышать шаги старого мага. Тихий стон девушки прозвучал для него как раскат грома. Страх холодной волной прокатился по всему телу, стиснул судорогой горло, сковал морозом разум. И лишь одна мысль болью билась в висках: 'Уйдёт! Уйдёт! Уйдёт!!!'.

Если Наксатра сможет переместиться, мэтр сотрёт его в порошок и примет вместо омолаживающего средства. Он так ему обещал.

Второй стон, не успев начаться, оборвался. Монтри резко оторвал руки от рукояти кинжала и оцепенел от ужаса. Пронзённое тело неожиданно выгнулось, чуть приподнялось над алтарём и зависло, словно невесомое, и вдруг исчезло в невыносимом белом сиянии, затопившем небольшое помещение. Свет бился о зеркала, отражаясь стократно в стенах, потолке, полу, заставляя их вибрировать и низко гудеть. Через несколько секунд свечение погасло, неприятный звук смолк, а комната погрузилась в кромешную темноту. Даже лампа погасла.

Монтри попытался на ощупь найти выход, но вокруг было лишь холодное стекло. Неожиданно его руки упёрлись во что-то мягкое.

— Мэтр? — с надеждой спросил салазец.

— Кретин! — скрипучий голос Хуакина обрадовал блондина, но дальнейшие события повергли в шок. Его бесцеремонно схватили за шиворот, куда-то выволокли и сильно толкнули в спину. Монтри инстинктивно выставил вперёд руки и упёрся в шершавую каменную кладку. — Проветрись, недоумок, — посоветовали ему из темноты.

Монтри стал продвигаться дальше, но не мог уразуметь, почему в коридоре так темно? Понятно, что он ведёт в подземелье, но до этого здесь достаточно хорошо всё было видно.

Хуакин со злостью захлопнул дверь в свою сакральную комнату и запер её на задвижку. Бестолковый помощник, запоровший ритуал с Наксатрой, был ему абсолютно не нужен. Пусть его там пока свихнувшийся правитель поспрашивает… с пристрастием, а мэтру некогда, он гостью ждёт.

Она не только не заставила себя долго ждать, она уже была там, в зеркальной ловушке, выстроенной специально для неё.

— Явилась, — радостно констатировал Хуакин, тщательно закрывая зеркалом проход. Не должно было остаться ни одной самой маленькой щели.

— А ты, я смотрю, подготовился, — без трепета в голосе отозвалась Наксатра. Для женщины, попавшей в западню, она была слишком спокойна.

— Всё ради твоего удобства, — ехидно оскалился маг и жестом предложил Ксоре самой взобраться на алтарь.

Наксатра не двинулась с места, наблюдая, как бережно Хуакин поглаживает клинок, который должен лишить её жизни.

— И зачем тебе моя смерть, человек с чужим именем?

Маг недобро прищурился. Гадать, узнала ли эта нахальная баба его тайну или просто оскорбить таким образом пытается, у него не было времени. Как бы ни был ослаблен правитель Гнёзда, он наверняка уже отдал приказ о его аресте. Ну, пока бравые стражи очухаются, пока поймут, куда нужно бежать, пока сумеют выломать дверь… Минут десять — пятнадцать у него есть. Этого вполне достаточно для того, чтобы умертвить Наксатру, заполнить приготовленный накопитель её жизненной силой и активировать амулет, отводящий глаза. Потом он выйдет в город и попытается затеять беспорядки. Обвинить правителя в покушении на жизнь всеми любимой вице-королевы не составит труда. Стоит людям только увидеть вещественные доказательства на её шее, и молодому князю несдобровать. Если Арну тут же не открутят голову, так после осудят. А сам он будет действовать по обстановке. Не всё ещё потеряно! Не всё…

— Вам, блохастым стервам, Боги слишком много жизненной силы отмерили, — решил пооткровенничать Хуакин. А что, пусть знает, кому после смерти служить будет. — Хочу исправить этот несправедливый перекос.

— Думаешь, приживётся? — Наксатра тоже предпочитала честный разговор. — Ты же некрос после моей смерти получишь, а не зой.

Маг на секунду опешил, но быстро нашёлся.

— Значит, буду тянуть из живой. Так даже предпочтительней! Смотреть на твои страдания…

Мощный удар в дверь заставил мага быстро пересмотреть план действий. Как он мог забыть о жрецах?! На людей, приобщённых к тайным знаниям и прошедших ритуал посвящения, наведённый сон не подействовал.

— Быстро они дверь не смогут выломать, — хищно пообещал он на удивление невозмутимой жертве. — Ты не уйдёшь по этому своему лучу! Я тебя всё равно выпотрошу!

— Что тебе позволяет так думать, имярек? — с улыбкой осведомилась Ксора. — Эти безусловно качественные зеркала?

— Они прочнее, чем ты думаешь, — со злой гордостью заявил старик.

— Ты действительно так считаешь? — отвратительный скрежет железа по стеклу заставил Хуакина усомниться в собственных словах. Он посмотрел, чем же это Наксатра извлекла столь неприятный звук и похолодел. Настоящая, живая лапа огромной кошки с внушительными алмазными когтями составляла серьёзную конкуренцию его кинжалу. А он надеялся, что женщина будет безоружна. Ксора снова провела лапой по стеклу, оставляя на нём заметные следы. — Я бы не надеялась так безоговорочно.