Золотая кровь

Мейстер Фернандо застыл, как изваяние, и покраснел. Его страх заметался по комнате тёмным влажным сгустком, и Эмбер, сама того не желая, зацепила его и ощутила, как свой собственный. От сеньора Виго исходила тяжёлая аура раздражения, гнева и боли, и она накрыла Эмбер, накатив бесшумно, как волна прилива, сбивая с ног и утаскивая в океан.

Она едва сдержалась, чтобы не поморщиться, таким неприятным было это ощущение. Словно поднесла руку к раскалённой сковороде, которую пустой забыли на печи. Именно такой она почувствовала исходящую от сеньора де Агилара волну, не вода — жар раскалённого металла. Лава…

И Эмбер испугалась ещё сильнее, ведь страх порождает новый страх, а её чувств никто не должен увидеть! Она боялась, что сеньор де Агилар поймёт, кто она такая. И хотя она не собиралась оставлять в этом доме никаких следов, но под тяжёлым взглядом чёрных глаз хозяина дома по-другому у неё не вышло. Ей тотчас нужно было стать незаметной, отрешиться от страхов Эмбер, закрыться и перевоплотиться в педантичного и скрупулёзного Лино Вальдеса, желающего служить этой семье верой и правдой до самой старости или внезапной смерти. Хотя перевоплощаться на глазах у всех и было рискованно, но ей нужна была хоть капелька эфира, чтобы окончательно стать кем-то другим…

О, Лучезарная! Помоги мне! Только бы он не был видящим! Только бы он не понял…

Но если бы сеньор де Агилар был видящим, то её бы уже повели отсюда в кандалах. А так…

Стоило воспользоваться этим шансом сполна, и Эмбер медленно отпустила невидимые крылья… Совсем немного, чтобы погасить эту ярость, раскалившую комнату добела. Она мысленно обратилась к образу несчастного Лино, отражая его мечты и стремления, выпрямилась так, как ей велели, и потупила взгляд ровно настолько, чтобы выглядеть скромно и уважительно, но не глупо. А ещё чуть повернула голову в сторону, чтобы сеньору де Агилару был виден её профиль. Чего уж там, профиль у неё благородный, это рассеет внимание.

— Как тебя зовут? — нетерпеливо спросил хозяин дома.

— Эмерт Лино Вальдес, ваша светлость, – ответила она, придав глубокой бархатистости своему голосу.

Немного, ровно столько, чтобы нельзя было заподозрить неестественность. Низкий голос всегда воспринимают более серьёзным.

— Ваша светлость? Хм, ну пусть так, — сеньор де Агилар криво усмехнулся. — Где работал?

— Я был помощником его светлости магистра Кордезо, да будет земля ему пухом! К несчастью, он скончался в прошлом месяце, а безутешная вдова отбыла на лечение в Старый Свет. Дом теперь пуст, а слуг рассчитали, — Эмбер добавила в голос искренней грусти и сожаления.

Крылья превратились в облако, рассыпались на частицы, и не видимая никому золотая пыль коснулась лица сеньора де Агилара…

— Ты служил профессору Кордезо? Хм, — в его голосе послышалась заинтересованность. — Как именно?

— Я помогал ему с бумагами, вёл его расписание, содержал в порядке кабинет, большую библиотеку и лабораторию. Читал для него почту, делал покупки по списку, готовил разные составы и препараты… У меня и рекомендации есть, – Эмбер указала на бумаги, так удачно позаимствованные у Лино, — вот, посмотрите…

– Аллилуйя! Может, ты и в самом деле не бестолочь. Ты умеешь читать и писать?

– Разумеется, ваша светлость, – ответила она так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что Эмерт Лино Вальдес не какой-нибудь там воришка из Тиджуки, – и не только…

Она не успела закончить, сеньор де Агилар отступил в сторону и, указав рукой на распахнутую дверь, произнёс тоном, не терпящим возражений:

— На кой мне твои рекомендации! Будь так добр, продемонстрируй свои умения. Очередного болвана с рекомендациями я только что выгнал! Пойдём в мой кабинет.

Значит, сеньор де Агилар не обладает третьим глазом. Он ничего не увидел и не заподозрил.

О, Лучезарная, какая же удача!

Эмбер даже немного растерялась. Всё складывалось даже слишком хорошо. В кабинет хозяина дома ей не нужно будет пробираться тайком, её саму пригласили пройтись по комнатам. И эта лёгкость, с которой она шла к намеченной цели, заставляла насторожиться. У судьбы ничего не бывает бесплатным, и что это, если не одна большая ловушка?

– Ну же, чего ты застыл? — нетерпеливо спросил сеньор де Агилар. — Давай, давай!

В этот момент Эмбер осмелилась поднять взгляд и посмотреть в глаза своему нанимателю. И взмолилась всем богам Тёмным и Светлым, чтобы туата не подвела, потому что глаза у сеньора де Агилара были словно черничный джем. Упадёшь в их густую темноту и сгинешь сразу же. Наверное, именно они были главной точкой притяжения во всём его облике, такой сильной, что она и утонула на миг в их тёмной бездне. Пусть на мгновенье, но позволила себе слабость.

Чувствовать…

Открылась, вдохнула и… Острое пряное послевкусие сразу же разлилось на языке. Закружилась голова, затрепетали ноздри, жадно ловя этот запах.

Остановись!

Она усилием воли погасила вспыхнувшую жажду. И только после этого смогла по-настоящему разглядеть черты лица сеньора Виго. Черты благородные, правильные…

Сразу видно: высшая кровь…

Чёрные волосы, чёрные брови, кожа, слишком бледная для южанина, выдающая в нём человека, только что прибывшего с севера. Выпуклые надбровные дуги…

Недюжинный ум? Самоуверенность? И то, и другое, пожалуй что…

Взгляд отметил ещё красиво очерченные губы и идеальную гладкость выбритого подбородка, по которому так и хотелось провести ладонью…

О, Лучезарная, какая глупость!

Строгий тёмно-серый сюртук идеально сшит по фигуре, да и фигура у хозяина дома такая, что всё сидит идеально. Шёлковый галстук, булавка из серебра…

Сеньор де Агилар был не стар, наверное, средних лет, хотя… она не смогла понять его возраст. Мешала тяжёлая аура, плескавшаяся вокруг него, как штормовое море.

Но, по-своему, он был довольно привлекателен, хотя и слишком строг, если не суров. Мрачен. Весь его облик говорил, едва ли не кричал об этой суровости, о порядке и педантичности. Они опутывали его коконом, заковывали, будто в футляр, куда посторонним войти было нельзя. Но разве для неё это преграда?

Нет, это, скорее, вызов. Даже хуже — это раздражитель, ведь так хочется заглянуть под эту броню и увидеть его ауру…

Крылья затрепетали где-то за спиной, разворачиваясь вокруг неё облаком, наполняя ноздри щекочущим ощущением предчувствия. И рассудок и воля отступили на второй план перед желанием.