Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Золотая лихорадка
Шрифт:

Мадрид действительно возведен с кукольной тщательностью. Нормальных двухэтажных домов пока не попадалось, исключительно одноэтажки, иногда с полухозяйственным чердаком; зато надстройки над основным этажом порой совершенно безумные. Скажем, миниатюрная, метров пять, Эйфелева башня – понятно, что работает громоотводом, как в общем и оригинальное сооружение, однако сама идея! Ну и купола от всяких там Альгамбр и прочих местных, в смысле заленточных испанских, архитектурных шедевров, также в уменьшенном формате, но условно узнаваемые. Условно – потому как я в Старом Свете на Иберийском полуострове побывать не успел, а картинки кое-какие хоть и видел, но не настолько, чтобы уверенно опознать, какой шедевр здешнего зодчества откуда уперт...

Та-ак,

а это что такое? А это я явно недопонял испанского капрала, он-то определенно имел в виду ориентиром "Белый Дом с башенками". Тот самый, отчетливый вашингтонский, только в один этаж, зато полукруглый портик у фасада присутствует. И по углам фасада две стандартные пулеметные башенки, на которых установлены – кто бы вы думали? "гочкисы", знакомый крупноребристый радиатор вокруг ствола ни с чем не спутаешь! Я, конечно, понимаю, что во время оно испанцы воевали именно с этим станкачом, но сейчас-то он иначе как в музей особо ни для чего и не годен... И какой поклонник музейного дела у нас тут, интересно, обитает – не минобороны, надеюсь? Нет, на деревянной табличке перед "Белым Домом" обозначено хотя и "MINISTERIO", сиречь "министерство", но дальше-то "DE FOMENTO", и как бы плохо я ни знал испанский, но "оборона" на ем как-то вроде "defensia", то есть совсем иначе [104].

А людей на улицах, кстати, немного. Понимаю, что сиеста, но все же. Видно, в городе и впрямь беспорядки, и народ старается не отсвечивать...

Дом номер шесть по улице Монтего выстроен из скромного желто-бурого кирпича, большие окна снаружи оклеены "противосолнечной" поляроидной пленкой – для офисных зданий Старого Света дело обычное, а вот в Новой Земле сей элемент дизайна встречается почему-то нечасто, хотя удовольствие вроде не из дорогих. Ни перед домом, ни на дверях никакой информирующей таблички нет. За дверью короткий, метра полтора, коридорчик, будка вохры и "вертушка".

Из будки раздается испанская фраза – ну ясно, "чего вы здесь забыли, господа хорошие". Отвечаю по-английски:

– Влад Щербань. Меня должны ждать.

– Позвольте взглянуть на ваш Ай-Ди, – по-английски же отвечает невидимый вохровец. Протягиваю в узкое окошко идекарту, изнутри доносится знакомый писк сканера. – Все в порядке, проходите по коридору направо, седьмой кабинет.

Прохожу через "вертушку", останавливаюсь.

– Пропустите и моего спутника, пожалуйста.

Ингольв предъявляет свой документ, но на сей раз охранник возражает.

– Сожалею, его в списках допущенных персон нет.

– Даже под мою ответственность?

– Извините, такого права нет у вас.

– Не парься, Влад, обожду снаружи, – говорит гренландец, – недалеко кафешка была, присмотрю за входом. Рация у тебя есть.

Ладно, действительно, с вохрой спорить бессмысленно, а если дело обернется совсем худо – на чужой территории один телохранитель, даже хороший, меня не спасет.

– Добро, Ингольв, до связи, – киваю я и сворачиваю направо, в полумрак коридора.

На простых деревянных дверях такие же простые белые таблички с номерами. Вот и седьмая дверь. Стучусь, открываю.

Кабинет-переговорная, за столом пятеро – женщина и четверо мужчин, ни одного не знаю, все неопределенного возраста "от сорока до шестидесяти", одежда скорее цивильная, чем военная, галстуков и пиджаков не наблюдается. На столе рабочий бумажный бардак.

Рядом с дверью с сонным видом подпирает стенку шкафчик-телохранитель; при моем появлении он просыпается и решительно воздвигается передо мной, что-то настороженно заявляя по-испански. Куда, мол, прешься, не видишь, совещание у важных людей... – ну если и не дословно, то нечто в этом роде.

Повторяю по-английски:

– Влад Щербань. Меня должны ждать.

Мгновение молчания.

– А, это вы от Рамиреса, – произносит женщина почти без акцента. – Наконец-то. Педро, пропусти. Проходите, сеньор, присаживайтесь.

Прохожу,

присаживаюсь на один из свободных стульев.

– Habla usted Espanol? – интересуется мужчина слева.

– Увы, – честно развожу руками, – с испанским у меня все очень плохо. Английский, немецкий, русский или украинский. Переводчика моего охрана не пропустила.

– Ладно, обойдемся пока без переводчика, – хмыкает он. Его английский даже лучше моего. – И давайте сразу договоримся, без церемоний, времени и так ни на что нет. Главная тут у нас Санча, – это женщина, – а дальше сидят Диего, Хуан и Роберто, – все трое чуть наклоняют головы, тем ритуал знакомства и исчерпывается, – ну а я Конрад.

– А меня зовите просто Влад, – я до церемоний тоже не охотник. – Жду объяснений, зачем меня вызвали. С комиссаром Рамиресом пообщаться не успел, сразу сюда направили.

– Вам как объяснять, кратко или с подробностями?

– Как хотите, Конрад. Но времени, сами сказали, ни на что нет.

– Это верно, – вздыхает он. – Что ж, если коротко: у нас политический кризис, забастовка горнодобывающей промышленности и митинги протеста вокруг сената. Пока мирные, но сколько еще наш общий знакомый Рамирес сможет держать эту толпу, никто не знает.

Весело, хмыкаю я. Шахтеры на демонстрации протеста – это мы по Киеву проходили не раз, как дело к выборам, так донецкие горняки внезапно вспоминают, что местная власть им не выплачивает зарплату уже с полгода, ну и по давнему русскому обычаю отправляются искать управу на собственных директоров и прочих мелкомасштабных олигархов – в столицу, за отсутствием в исторической перспективе царя-батюшки... Не очень понятно, правда, какое я имею отношение к испанским политическим пертурбациям.

– А теперь подробности, пожалуйста...

Пока Конрад меня просвещает, остальные снова принимаются спорить по-испански, впрочем, одним ухом прислушиваясь к нашей беседе. Я бы к их спору тоже прислушался, да по-испански не копенгаген.

По мере объяснения глаза у меня медленно лезут на лоб. Наворотили, нечего сказать. Тезисно: еще в мокрый сезон поползли слухи о золотой жиле в холмах Месета, где-то к северу, а может, к северо-востоку от столицы, и разумеется, "власти скрывают", придерживая сей лакомый кусочек то ли стратегическим резервом, то ли только для своих, не допуская туда честных старателей. Вот-вот, обнесли колючкой стокилометровую зону и не допускают, издевался кадизский листок "Канделария". Напечатали выдержки из отчетов геологоразведки, мол, не находили пока в холмах вокруг Мадрида признаков золота: из металлов в местных породах есть разве что чуток цинка и сурьмы, но такой мизер, что добывать в ближайшие годы не эффективно. Излечить золотую лихорадку, однако, этими разумными доводами не удалось, истерия продолжала набирать обороты... Комиссар Рамирес к концу мокрого сезона понял, что само по себе дело не утихнет, потому и "одолжил" меня у Крофта, наверняка в надежде, что я изобрету чего-нибудь этакое... но в каком направлении изобретать, даже и он сейчас не подскажет, ибо полностью переключил все местные службы на сдерживание толпы, митинги протеста – еще ладно, только ведь они и во взятие Бастилии могут перерасти... не помню, какой там у испанцев исторический опыт в данном вопросе, но он наверняка есть, дело это интернациональное.

Набулькиваю стакан минералки, не из кулера, ничего, сойдет; залпом высасываю. Понятно, что за всей этой истерией кто-то стоит, понятно, что этого кого-то Тайная служба второй месяц пытается вычислить и взять если не на месте преступления, то хотя бы за нежные места, и в этом деле я им не помощник – тут надо быть в курсе местных подковерных течений на таком уровне, какой мне и у нас в протекторате пока недоступен.

Но задача у меня скромнее: сделать хоть что-то, соорудить отвлекающий маневр и выиграть время. Главное – со стороны и неожиданно. Ресурсы... ну, если план покажется стоящим, ресурсы найдут.

Поделиться с друзьями: