Золотая Ослица

– Я бы и сейчас с удовольствием вернулся домой, - сказал Т, - но надо заехать на работу - не случилось ли и там чего...

– Конечно, - согласилась Ли, точно знающая, что уж где-где, а на работе у Т ничего не случилось.
– Я буду готова к пяти.

– Годится. Я тебя люблю.

– Да, годится.

Положив трубку, она подошла к балкону, откинула портьеры и открыла все дверцы. Белый морозный порыв накинулся на нее, стиснул в мелкоигольчатых объятиях. Ли счастливо рассмеялась. "Ветер принес издалёка..." - подумала она.

***

Алфавит: У, Ф, Х, Ц...

Вечеринка, на которую она и Т явились в тот день, оказалась многолюднейшим юбилеем известного поэта У, недавно объявленного главным поэтом страны.

В громадной двадцатипятикомнатной квартире пахло свежей восточной зеленью, в тонких венецианских бокалах плескалось настоящее французское шампанское, дамы блистали изысканными туалетами, кавалеры прогуливались независимыми походками, столы ломились от яств первейшей свежести.

В середину каждого стола официанты поставили по хорошему золотому блюду с незабываемыми композициями: там печеный белоснежный поросенок, окруженный малюсенькими скульптурами поросят из овощей; здесь хитромордый осетр, обложенный, как Соломон наложницами, русалочками из тигровых креветок; а вот и небольшая серебристая акула с отрядом марципановых прилипал по кругу и розоватой чесночного терпкого аромата ножкой в хрустальном башмачке, кокетливо выглядывающей из начищенных фарфоровых зубов рыбки...

На фруктовом столе царил циклопический глобус-арбуз со срезанным верхним полюсом, а в чреве гиганта колыхался крюшон с кусочками пятнадцати заморских плодов и ягод. Число "пятнадцать" сообщалось каждому - негромко, приватно, его все быстро усвоили и стали было задавать вопросы, дескать, почему именно пятнадцать и какой в этом таинственный смысл. В ответ был тихо запущен слух об экзотичной антикварной ностальгии юбиляра - по СССР, выразившейся в столь элегантном кулинарном жесте.

Ли с удовольствием оглядела шикарное помещение, неописуемые столы, попринюхивалась к букету ароматов и сказала:

– Дорогой Т, мне безразлично, откуда твой друг У черпает золото для таких банкетов, но если его нынешнее творчество пронизано той же идеей, что и число ингредиентов в крюшоне, и ему платят именно за ностальгию, то познакомь нас немедленно - и я зарезервирую себе место на его следующем юбилее.

– Сначала скажи, как будешь резервировать, - галантно отозвался Т.

– Подкину идею еще более доходной ностальгии, - полушепотом ответила Ли, стараясь сдвинуть Т с места и заставить прогуливаться.

– Какую же?
– сойдя на шепот, спросил Т, не поддаваясь Ли.

– А не скажу! Сначала познакомь. Я еще подумать должна.

– А ведь ранее в кокетстве не была замечена!
– констатировал Т и, взяв Ли под руку, послушно повел на поиски юбиляра.

Гул в комнатах понемногу нарастал в соответствии с усилением звона бокалов.

Ждали торжественного начала с речами.

Ли заинтересованно разглядывала картофельных поросят.

Невесть откуда прозвучали фанфары, и грянул марш "Прощание славянки". Гости вздрогнули и чуть заметно переглянулись. Марш плавно перешел в барабанную дробь - и еще через минуту внезапно наступила полная тишина. В дверях навытяжку замерли официанты с непроницаемыми лицами и очень широкими плечами.

Дамы явно прижались к кавалерам. Ли на всякий случай тоже прильнула боком к Т. Быстро отворилась самая высокая, двустворчатая дверь, решительно вошел маленького роста человек в смокинге и приветственно воздел маленькие руки с узкими остроконечными пальчиками. Все взоры устремились на его сияющее, как скальпель, розоватого оттенка лицо, а все ладони бурно застучали друг об друга, как обезумевшие медные тарелки.

– А вот и мой прославленный друг У, - не разжимая губ, сказал Т.

– Угу, - так же ответила Ли.

Человек в смокинге, не опуская рук, резво прошелся по залу кругом, здороваясь, как из пулемета, с гостями, которых знал по именам каждого, и вдруг выхватил из кармана хорошенький маленький пистолет. Видеть это могли исключительно те, кто собрались в центральной гостиной, однако замерли все двадцать пять комнат.

– Ха-ха-ха, - развеселился юбиляр и прицелился в по-

толок.

Все втайне ожидали увидеть какие-нибудь шифоновые платочки, связанные уголками в длинную пеструю ленту. Как в цирке. Но раздался самый настоящий выстрел, вылетела и впилась в потолок самая настоящая пуля, в клочки разнесшая потолочное покрытие над головой стрелка. Белая мелочь посыпалась вниз и окутала черный смокинг неровным слоем.

– Друзья! Это прекрасно!!!
– закричал юбиляр, сунул пистолет в карман и провозгласил: - Это моя юбилейная речь! Я приветствую вас - а вы меня! И не надо других слов!!! Всё на свете уже сказано! Веселитесь!
– И сел в пышное велюровое кресло, тут же поднесенное одним из невозмутимых официантов.

Гости заулыбались и заговорили, насколько могли справиться с челюстными мышцами, а юбиляр со сладостным выражением прикрыл глазки. Было видно, что жизнь доставляла ему абсолютное удовольствие.

Ли покосилась на позеленевшего Т и тихо попросила принести ей бутерброд с колбасой типа докторской вкупе с водой минеральной типа "Нарзан".

– Ли, - наконец очнулся Т, - у тебя нету каких-нибудь других желаний? Например, прокатиться на хорошей машине по зимней Москве, вбежать в теплую квартиру, запереться изнутри на все замки и задвижку - и в постель, в постель...

– Сначала бутерброд. Потом я посмотрю, как будут кушать акулу и запивать из глобуса. Всё остальное я уже где-то видела. Или читала. Претензий на личное знакомство с твоим У больше не имею.
– Ли была гораздо спокойнее Т, и он, почувствовав это, взял себя в руки.

Гости разбежались по комнатам и сели за столы. Сведенные пережитым челюсти кое-как разжались и нервно вцепились во что потверже, для разминки, однако вся еда была безукоризненно мягкой, нежной, сочной, красивой, так что некоторые незаметно подоставали из карманов и сумочек жевательные резинки и принялись мять зубами по пять-десять пластинок одновременно. Дабы прогнать судорогу. Незапасливые навалились на алкоголь, но тут обнаружилось полное отсутствие крепких напитков. Только легкие французские вина. Чешское пиво. Испанская сангрия.