Золотая Ослица

Через пять минут официанты принесли дымящихся рябчиков.

Ли и Т нашли самый удаленный от эпицентра угол в самой дальней комнате и принялись спорить: что из царского набора на столе может сойти за бутерброд с докторской. Дискуссия была в самом разгаре, когда на правое плечо Ли вдруг легла маленькая прохладная ладонь с остроконечными пальчиками. За спинами спорщиков стоял господин У.

– А вот и мой самый старинный друг!
– воодушевленно выкрикнул У, возлагая вторую руку на плечо Т.

Самый старинный друг встал, отчего ладошка У скользнула на левое плечо Ли. Нарушая этикет, дама тоже встала, отчего теперь обе ладошки У соскользнули на спинку стула.

Ли подумала, что стул тоже встал бы и даже ушел с превеликим удовольствием, но не может.

– Поздравляю тебя!
– с чувством сказал Т другу и поймал его пальчики для пожатия.

– Ну что ты, что ты, спасибо, пришел, молодец, умница. Кто же эта красота?
– не без кокетства спросил У, чуть склонив нос в сторону Ли.

– Это Лиит. Моя дорогая Ли. Звезда...

– Не может быть!
– восхищенно перебил У.
– Какая кожа! Неужели грим не влияет? Или вы делаете пластику?
– господин У умел запросто спрашивать что угодно.

– Немного, - неопределенно ответила Ли, не имевшая возможности пересказать господину У всё описанное выше, начиная с первой страницы.

– Вы восхитительны! Я хочу представить вас всем моим гостям!
– решил У.

Ли взяла под руку своего Т и всем выражением дала У понять, что готова представиться кому угодно и не видит причин задерживаться у пленительного обеденного стола. Т покорился ее игре, а У воспринял естественно. Как должное.

– Идемте же!
– и он увлек смиренную пару в тот самый зал, из которого они сбежали десять минут назад.

– Я покажу вам самых интересных людей нашего общест-

ва!
– шепнул У.

– Что вы имеете в виду?
– уточнила Ли, не глядя на об-щество.

– Интересные - это...
– начал было У.

– Нет-нет, я про "наше общество", - пояснила Ли.

– О, простите, но вы кажетесь мне чуть-чуть иностранкой. Не знаю - почему, но кажетесь. Хотя внешность типично славянская, - У внимательно вгляделся в лицо Ли, - и русский без акцента, но что-то есть, признайтесь, а?

– Призналась бы, да не в чем. Я родилась в самом сердце России. Во всех известных мне коленах - русская. Может быть, профессия отпечатывается - от роли к роли, послойно?
– предположила Ли.

– Я уже подумал об этом, - возразил У, - но есть что-то еще. Правда, дружище?
– обратился У к безмолвному Т.

– По-моему, Ли насквозь русская женщина, а то, что тебе кажется - просто один из признаков абсолютной русскости. Нация-губка, причем молодая.
– Т повёл плечами, дескать, не вижу темы для развития.

– Вот-вот - губка!
– радостно подхватил У и невесть почему хихикнул.

Втроем они вошли в центральную гостиную, где оттаявшие в отсутствие хозяина гости бодро уплетали кулинарные диковины, запивая тонкими напитками. По-над столами летал легкий гур-гур, местами взвился ароматный дымок, - общество восстановило свою светскость и расслабилось.

– Какая красота!..
– счастливо вздохнул У, оглядевшись.
– До чего я люблю людей!

Поднялась дородная дама в панбархатной пелерине и

крикнула:

– У!!! Дорогой вы наш! Мы все хотим поздравить вас и

выпить за ваш талант, за новые прекрасные произведения и

вечное здоровье!!!
– и показала ему хрустальный бокал с шам-

панским.

– Поздравляем! Поздравляем!
– подхватили остальные и показали свои бокалы.

– Спасибо. Спасибо, - У покивал головой и поднял руку.
– Я рад, я счастлив. Именно сегодня, здесь, среди вас, моих друзей, я хочу обнародовать тему нового - главного!
– произведения моей жизни.

Гости почтительно смолкли.

– Жизнь прожить - не поле перейти!
– вздохнул У.
– Я много думал, чувствовал, стремился постичь суть вещей и написать нечто истинное. Меня кидало в крайности, заносило то в кино, то в скульптуру, то в живопись, но потом всегда откидывало обратно к живому слову... Ну, это вы знаете... Я не люблю писать указы...

– Знаем... Знаем - откидывало...
– подтвердили гости дружно.

Ли с тоской посмотрела на Т. Он не шевелясь слушал речь У. Ли легонько толкнула Т в бок. Никакой реакции.

– И теперь, - возвысил голос У, - я нашел дорогу к самому себе. Это оказалось очень просто. Вы сейчас сами в этом убедитесь.

– Да... Слушаем... Говорите!
– раздалось отовсюду.

Юбиляр победно обвел взором аудиторию и лукаво подмигнул:

– Упомянутое с е й ч а с будет на десерт. Подождите.

– Нам не терпится!!!
– заморгали гости повлажневшими ресницами.

– Уж такой я вредный!
– засмеялся У.
– Уж возьму паузу - так подержу её! Садитесь и отдыхайте! Спасибо за поздравления! Сначала я просто похожу тут, полюбуюсь на вас, а потом и скажу.

Гости вразнобой выпили, сели, взялись за вилки. На всех лицах укрепилось сладостно-выжидательное выражение без малейших признаков разочарованности тонким коварством гения.

Юбиляр вполголоса обратился к Ли:

– Я уверен, что вы знаете тайну моего открытия, мою последнюю тему... Прежде чем представить вас гостям, я хочу удостовериться именно в этом. Вы ведь знаете?

– Я впервые вижу вас, - напомнила ему Ли.

– Полноте! Не играйте со мной. Я слишком стар для моих пятидесяти земных лет. Друг мой Т, - повернулся он к спутнику Ли, - ты не мог бы одолжить мне свою даму на этот вечер в качестве самого драгоценного подарка? Для задушевной беседы, разумеется, только для беседы!
– и он просительно-повелительно наклонил голову.

Т вынул руки из карманов превосходного костюма и взглянул в глаза Ли, чуть приподняв свои элегантные брови. Ли быстро хлопнула ресницами, дескать, пусть его резвится; Т сказал:

– Да.

Юбиляр сначала взял Т под руку и повел к малому столу, где обнаружилась одинокая женская особь лет двадцати, неприкаянно ковырявшая салат серебряной вилкой.

– Познакомься, друг мой, с единственной дочерью моей, - сказал У, и Т сел, и познакомился, и затосковал, поскольку давным-давно не имел счастья беседовать с девственницами, а в данном случае диагноз был налицо.