Золотая Вспышка

даже и не предприняли ни одной попытки обратить ее ответ в положительный? Иными

словами, о чем можно говорить, если вы еще ничего с ней не обсуждали?

И, словно поставив в разговоре точку, Анабель испустила серебристый смешок, и пожала

плечами, как бы говоря о том что б'oльших глупышей еще свет не видывал. Но Роза, однако,

отнеслась к ее словам не так как Анабель того ожидала. Она наконец отняла руку от лица и

посмотрела на подругу:

– Я думаю, что достаточно разбираюсь в еe характере, Анабель, чтобы с уверенностью

сказать: она никогда не даст нам разрешения. Она никогда не сделает того, что по ее

мнению, идет вразрез с установленными на века принципами.

– С веками ты поторопилась.

– Подожди, Лео. Я, конечно, говорю абстрактно, но она действительно не станет давать

ответа, прежде чем не удостоверится в том, что данный вопрос проверен на наличие всех

принятых людьми моральных устоев. Взять, например, наш с ней разговор.

Роза вновь смутилась, но лицо закрывать не стала. Она посмотрела на прабабушку:

– Ты помнишь, Ань, какой она мне выдвинула ультиматум тогда? Собственно, в ультиматуме

не было нужды, я и так ее послушалась... Но дело совсем в другом: она не из тех, кто верит

собственной дочери на слово.

В голосе Розы послышалась такая горечь, какую Анабель еще от нее не слышала. Всем

сердцем понадеясь на то что родственница преувеличивает, она сказала:

– Но, вероятно, можно найти к ней подход. Она ведь не из камня сделана.

– Очень сомневаюсь в этом.

С минуту поразмыслив о незавидной участи своей правнучки, Анабель вздохнула, и встав,

пошла к открытому окну.

– Нам следует переговорить с ней и чем раньше мы это сделаем, тем быстрее избавимся от

сомнений насчет ее ответа.

Она облокотилась рукой об подоконник и посмотрела на аллею. Мысли ее витали далеко, и

она едва ли была способна оценить всю красоту открывавшегося ее глазам пейзажa. Если

бы можно было как-то убедить Олив во всей серьeзности их плана, добиться от нее

разрешения... Но разве оно так уж важно? Разве она нуждается в ее разрешении?

– Роза, - Анабель осторожно посмотрела на подругу, - а может тебе и не следует запускать

школу? Может, мне отправиться одной?

Но выражение лица подруги далo ей вполне точный ответ на заданный вопрос. Роза

посмотрела на нее недоверчиво и раздраженно:

– Ты шутишь? Кристофер примет тебя за меня. Ты не сможешь убедить его в том, что ты -

это ты. Да и к тому же, без моего присутствия ты мало того что не сможешь найти к нему

подход, так еще ты просто-напросто не сможешь его найти. По одним описаниям это

невозможно.

– Нo тогда...

– Анабель, - сказал Леон, с легкой ноткой недовольства в голосе, - нет и речи, чтобы одна

осталась дома, а другая отправилась на его розыски. Я думаю это ясно. Не стоит даже

говорить об этом.

Он встал с дивана, на котором до сих пор сидел. Роза еле слышно выдохнула.

– Спасибо, Лео.

– Ну, как знаете, - недовольно откликнулась Анабель, - я предложила это только лишь

потому что Олив будет против. Если вы знаете, как ее убедить в обратном - пожалуйста.

Буду только рада.

Минут через десять с лестницы раздались голоса Рафа и Олив - чета спускалась к

утреннему завтраку. Роза тут же вскочила и, шепнув собравшимся чтобы они молчали,

убежала. Анабель подняла глаза к потолку.

– Как маленькая, честное слово.

– Она правильно делает, что не дает матери лишнего повода для ссор. Ей и так сейчас не

сладко, - oткликнулся Леон, прохаживаясь по комнате и бросая взгляд на дверь, куда

должны были войти Флионелли.
– Думаю, не стоит начинать разговора без нее.

Анабель пожала плечами, и Леон вскоре ушел из комнаты вслед за Розой.

Она услышала его удаляющиеся вверх по лестнице шаги и встала, готовясь

поприветствовать внучат. Ей было приятно их так называть. Но про себя, естественно.

Олив, как оказалось, прекрасно выспалась, и вся лучилась воскресным настроением. Раф не

отставал от жены в радушии.

Сперва в гостиную влетели их смешки, а потом и они сами. Олив вздрогнула, когда

заметила стоящую у дверей Анабель, и едва ответила на ee приветствие. Как мама Розы, она

все еще не могла привыкнуть к внешнему виду этой гостьи Элизы.

Поинтересовавшись, все ли у нее хорошо, встала ли Роза, и не приближался ли к ней Леон,

чета Флионелли уселись за стол, уже готовый для них, и принялись за салат из помидоров и

огурцов, и горячие тосты, с маслом и джемом. Подсыпая в чай сахару, Раф обвел комнату

довольным взглядом.

– Неужели Роза, в такое прекрасное утро, предпочитает сидеть в своей комнате? -

недоуменно пожал он плечами.
– Или она в саду, а? Ты, Анабель, сказала, она проснулась?

– Да, я ее уже видела.

– А что Леон?
– Олив сосредоточенно намазывала тост маслом и не заметила, как Анабель

подавила смешок.
– Он, я полагаю, держится от нее как можно дальше?

Это был даже не вопрос, а что-то между ним и утверждением. Олив не могла бы допустить

того что ее дочь пренебрегла ее "просьбой".

– Нет, разумеется, - ответила Анабель, пряча глаза и перебирая браслеты на запястьях.

– И правильно делает, девочка моя очень послушный ребенок.

Едва удержавшись от того, чтобы не фыркнуть, Анабель едва заметно покачала головой, но

промолчала. Не хватало еще, чтобы Олив узнала, с кем проводит время ее дочь. Не заметив

выражения ее лица, Олив продолжала, откусывая громадные куски бутерброда за раз:

– Что-то мне подсказывает, что Леон настроен несколько более решительно, чем я полагала.

Бывали случаи когда я даже начинала беспокоится о его самочувствии. Он выглядел таким