Золотая Вспышка

совершенно невозможно.

– Это так, по крайней мере насчет меня. Роза пока что является самой обычной девушкой,

просто у нее появились некоторые признаки, как вы выразились, другой эволюции. Я

понимаю, как вам сложно это понять, но тем не менее это так, и если бы вы немного

прислушались к вашей дочери, и понаблюдали за ней все эти недели, вы бы тоже заметили

разительные перемены. Как и во внешности, так и внутри.

Он говорил совершенно спокойно, но Роза, как и ее родители, уловили в его голосе

прохладные нотки, которые каждый истолковал по своему. Олив с Рафом недоуменно

переглянулись.

– Если бы ты привел хоть какой-то пример...
– Олив, беря пример с рассказчика, пыталась

говорить спокойно, но то и дело цеплялась руками в сидение стула, - мы может быть и

поняли, но ведь... Ты меня извини, но это только слова.

Роза небрежно перебросила волну белых волос через плечо.

– Вот это, например, может послужить тебе примером.

– Элементарная краска.

– Что ж, тогда, - Раф, все время смотревший на Леона, перевел взгляд на дочь, - как ты мне

объяснишь то, что ты не разу даже и не заикнулась о каких-то силах, а объяснила все

красками, парикмахерами, и прочей ерундой?

– Элементарная предосторожность, - Леон улыбнулся, - по-вашему, ей следовало еще тогда

все рассказать?

– Почему бы и нет? Лучше было бы сразу. И почему, тогда, именно сейчас, а не через десять

лет?

И Леон пустился в объяснения. Наконец, когда он им поведал, что эти самые Сетернери

пожалуют к ним в дом через два-три часа, Олив насторожилась.

– Но почему ты рассказываешь все это нам, если этa тема под строгим запретом, и если ты

сам, по твоим словам, не можешь нарушать закон?

– отому что в нашем случае соблюдение закона уже не является таким важным фактором.

Разве вы не понимаете? Ваша жизнь теперь под угрозой, о каком законе здесь может идти

речь?

Олив посмотрела на него, а потом на дочь. На ее лице застыло странное, недоуменное

выражение, к которому теперь примешивалась еще и малая толика уважения.

Видимо, как с удовольствием отметила про себя Роза, он наконец снискал к себе ее

расположение.

Медленно, взвешивая каждое свое слово, Олив сказала:

– По-твоему выходит, что мы, Раф и мальчики, теперь в опасности из-за того, что ты, - она

кивнула Леону, - и наша Роза, нарушили некий закон...

– Именно.

– А можно узнать, - Раф пристально посмотрел на парня - почему, и какой именно закон вы

нарушили?

Вероятно он надеялся этим вопросом поставить гостя в тупик, или, по крайней мере,

смутить его, но Леон похоже ожидал нечто подобного. Он любезно улыбнулся.

– Потому что я встретил вашу дочь, и позже узнал, что она в опасности. В смертельной

опасности. А закон в таких случаях... Одним словом, я нисколько не раскаиваюсь в

содеянном.

– Ах вот как?
– Олив, похоже, уже начинала получать немалое удовольствие от разговора.

В ее вопросе одновременно, и очень причудливо, сочетались два чувства: любопытство и

насмешка. По тому, с каким выражением она посмотрела на Розу, можно было заметить, что

к вышеупомянутым чувствам прибавилась еще и ехидность.

Леон с Рафом одновременно поняли, к чему она клонит, и последний тихо хмыкнул. Леон

закусил губу.

– Как ты узнал, что ей угрожает опасность?
– гнула свое Олив.
– И от кого? Не думаю, что

кто-либо, помимо ее школьных врагов, и некоторых друзей, может желать ей зла.

– И за что? Наша девочка всегда была очень примерным ребенком.

– Она была свидетелем моего перемещения. С этого, собственно, все и началось. Я не мог

все оставить так как есть, не рассказать ей о случившемся. Она могла выдать нашу тайну, и

тогда... и ее и меня уже не было бы в живых. Так что надо было ей все объяснить.

– Но... - Олив нахмурилась, - когда именно это произошло? Когда она увидела тебя? И

почему мы ничего об этом не знаем?

– Да ведь я говорила тебе, мама, только ты мне не поверила. Помнишь тот пикник?

Раф переглянулся с женой и глубокомысленно бросил:

– Что-то такое я припоминаю, да. Ну, а дальше?

– Потом я случайно узнал, что вашей дочери угрожает опасность.

– Но с какой стати тебя это озаботило?

Леон весело блеснул глазами:

– О... На это было множество причин.

– А что именно...

– Олив, дорогая, - Рафа похоже совершенно не интересовали подробности знакомства уже,

оказывается, повзрослевшей дочери с парнем, как они интересовали его жену, и он еле

перекрыл поток вопросов, - сейчас, как нам любезно сказал молодой человек, время дорого.

Надо поторопится с вопросами.

Он посмотрел на Леона и тот ответил ему взглядом, в котором наконец-то начало

проскальзывать уважение.

Олив недовольно поерзала.

– Ну хорошо, - наконец бросила она.

– Прекрасно.

Леон улыбнулся и встал.

– Одну минутку, - по-видимому это было одно из последних испытаний от Рафа. Он сощурил

глаза, глядя на гостя, и тот остановился.

– Да?

– Для полной уверенности было бы неплохо все-таки убедится в том, что...
– oн замялся, - ну,

ты понимаешь, в том, что это все правда.

Роза невольно покраснела и украдкой посмотрела на Леона. Тот, к ее изумлению, не

проявлял никаких внешних признаков гнева. Наоборот, он дружелюбно улыбался.

– Понятно, доказательства вы получите, будьте уверены. Но немного погодя, когда мы

переместимся в убежище.

– Ну, а моя работа? Разве я могу вот так взять и исчезнуть?
– вдруг встрепенулся Раф и весь

содрогнулся, укоряя себя за недостаточную сообразительность.
– Как же я мог забыть?