Золотая Вспышка

он и никто другой, Олив. Он, если память мне не изменяет, плюс ко всему, ее вылечил и

спас. И после всего этого ты не будешь ему верить?

Две пары глаз уставились на смутившуюся Олив.

– Возможно, возможно, вы и правы, - сказала, немного погодя, та, - но я все равно

придерживаюсь мнения, что все эти сказки про него, и про тебя, Роза, чистейшей воды

нелепица и вздор.

Раф кинул на дочь обреченный взгляд и, вздохнув, встал.

– Через час чтобы все было собранно, - спокойно сказал он и покинул комнату.

Олив несколько минут сверлила взглядом дверной проем где исчез ее муж, потом встала и

отошла обратно к шкафу

– Ничего не говори, мне нужно время для раздумий.

– А я и не собираюсь...
– отозвалась, сдерживая улыбку, Розa, и принялась укладывать в

чемодан свои шарфики.

* * *

Спустя два часа, из своих комнат вышли Рем с Джоном, таща за собой пару больших,

цветастых чемоданов, и с сумками в руках.

– Мама, зачем ты запихала мне в чемодан свои чашки с цветочками?.. Мой чемодан

развалится, я уже чувствую как он трещит!
– прокричал Рем, и затем поморщился: чемодан

брата наехал ему на ногу.
– Джон окончательно потерял зрение...

– Вот еще. На себя посмотри. До сих пор не стер с себя зубную пасту!

– Мальчики, мальчики, - Раф протиснулся между уже покрасневшим Ремом, и мрачным

Джоном, неся у себя над головой черную сумку-чемодан, - поторопитесь.

– Дорогой!
– донесся из спальни четы усталый голос, - ты забыл статуэтку дельфина от

мамы! Ее нельзя вот так запросто перевозить в дорожной сумке, она ведь разобьется!

– Бедная наша хрупкая бабуля... Как она может помещаться в сумке папы?
– нахмурившись,

спросил Рем у брата.

– Рем! Олив... я сейчас вернусь, одну минуту.

– Но ты еще забыл и шкатулку с моими драгоценностями!

Раф наконец протиснулся между уже успевшими развеселится близнецами на лестницу, и

спускаясь, выкрикнул:

– Одну минуту, Олив! Я уже спускаюсь. Мальчики, за мной.

Спускаясь, они чуть не сбили с ног в свою очередь поднимавшуюся Розу, с пустой сумкой

для пляжа в руках. За ней шел Леон, во время успевший подхватить ее, когда Рем нечаянно

толкнул ее своим чемоданом. Пропуская их вперед, Раф тихо хмыкнул, и в его глазах

заплясали веселые огоньки.

Не обращая внимания на вылупившихся на них близнецов, Леон с Розой поднялись наверх.

– А чего это он себе позволяет?
– поинтересовался Джон, скидывая свою сумку на пол у

изножья лестницы, и глядя как Леон что-то говорит его сестре и та смеется.
– Кем он себя

возомнил?

– Тем, кем он является Джон...
– глубокомысленно пропел Раф, с пыхтением опуская свою

поклажу на пол и снова поднимаясь наверх.

– Вот ведь морской угорь, - весело сказал Рем брату и тот хихикнул, - такой же

изворотливый, хитрый...

– Рем!

– Ладно, пап!
– взревел тот, и тихо добавил, обращаясь к брату.
– Помяни мое слово, не

пройдет и месяца, как от Poзы останутся одни косточки.

– И пустое место, - размечтался Рем и добавил со скорбной миной, - вот бедняга Роуз. Нам

надо бы пожалеть ее.

Глава 12: Подозрение

А Роза тем временем стояла рядом с комодом в своей комнате, складывая всякие безделушки

себе в сумку и бросая косые взгляды на смотревшего в окно Леона.

– Знаешь, Леон, а ведь ты мог бы мне помочь.

– Чем именно? Собрать все это лучше получится у тебя.

– Извините, зачем ты поднялся тогда?

Леон наконец отвернулся от окна, и повернулся к ней.

– В целом... отнести этот чемодан вниз.

– Ну так...
– она дотянулась ногой до крышки вышеупомянутого чемодана и захлопнула его, -

можешь относить.

Леон усмехнулся, и, перешагнув через него, сел на кровать.

– У тебя отличные родители.

– Да?
– Роза не слушала. Она в задумчивости смотрела на старенький, уже видавший виды

браслетик, отчаянно проблескивающий отдельными своими частями у нее на ладони.
– Так

ты отнесешь чемодан?

– Надо отдать им должное, они не совсем тебя испортили.

– Серьезно?
– oна повертела в руках шкатулку, подаренную ей на пятнадцатилетие мамой, и,

кинув туда клубок всяко-разных цепочек, принялась ее встряхивать.

Потом oна вдруг перестала ее трясти, и в комнате на миг воцарилась тишина. Роза

недоуменно уставилась на Леона.

– Что?

– Твои родители, Роза, я говорил о твоих родителях - Леон мягко забрал шкатулку из ее рук и

положил ее в сумку для пляжа.
– Oни тебя совсем не испортили.

Роза так и осталась стоять с протянутыми руками и недоуменным видом. Леон, глядя на нее,

слегка улыбнулся. Глаза его блеснули.

– Я очень благодарен твоим родителям. За тебя, Роза.

Повисла тишина, нарушаемая разве что еле слышными звуками пыхтения, и перетаскивания

чего-то тяжелого, из комнаты близнецов в коридор.

Роза отнюдь не была уверена в том, что правильно поняла значение его слов, хотя

интуитивно почувствовала что-то не совсем обычное, и даже странное, витавшее в воздухе.

Если она не совсем грубо ошибалась, то это самое "что-то" исходило ни от кого иного, как от

Леона. Она недоуменно подняла на него глаза.

– Благодарен?
– сбивчиво переспросила она.
– Но почему?

– За тебя, - просто ответил Леон, не отводя от нее внимательного взгляда. На его губах

играла странная улыбка.

Слушая, как в соседней комнате что-то с грохотом падает на пол, и кто-то что-то быстро

говорит, Роза всмотрелась в золотистые глаза стоящего перед ней парня. То, о чем он

говорил, и как она это поняла, если верно судить о его словах, сводилось к тому, о чем она в