Золотая Вспышка

оптимистично говорила ей о своих планах...

Не сдержавшись, Роза закрыла лицо руками, и не открывала его, пока Леон не кончил

читать.

Он молча протянул письмо хозяйке, и пока тa прятала его обратно в гардероб, крепко обнял

дрожащую Розу, но тут же быстро отпустил и задумался.

– Вы знаете, что сталось с этой самой Розой?
– немного погодя спросил он, удостоверившись,

что она может спокойно слушать.
– По словам вашей матери, она была ее подругой. А что вы

о ней знаете?

– О, совсем ничего, - пожала плечами София, - мои приемные родители говорили, что она

только передала им меня, а потом исчезла.

Еле сдержавшись, чтобы не воскликнуть "Как я могла?", Роза спросила:

– А как нашли это письмо?

– Говорили, что эта самая Роза, ее подруга, придя однажды ее навестить, обнаружила ее в

темной комнате, с задернутыми шторами, лежащей на полу с пером в руке, и с этим самым

письмом на столе. И еще поговаривали, что на ее теле не обнаружили не одной смертельной

раны, ни смертельного яда в крови, ни какой бы там ни было другой причины смерти. Ее

похоронили, так и не узнав, от чего именно она умерла. Врачи терялись в догадках, и в конце

концов сказали, что причиной смерти послужило разбитое сердце.

– Ну еще бы, - пробормотал Леон.

– Как она и просила, на ее гроб возложили целый букет лилий, хотя ей до этого наверное уже

не было никакого дела.

София стиснула оба письма и вздохнула.

– Кроме этих писем я ничего не знаю о ней. По крайней мере ничего, что не опиралось бы на

факты... Конечно, мне рассказывали о ней ее родственники, но это было совершенно не то,

чего бы я хотела... или ожидала на самом деле. Вы понимаете? Ничего не знать о

собственной матери, какого?
– oна горько усмехнулась.
– Я даже не знаю, как она выглядела.

Взгляд Софии остановился на Розе и той стало неловко.

– Но разве не было ни одной фотографии?

– Нет.

Несколько минут протекли в неловком молчании. София ругала себя за то, что сама же

завела разговор на такую неудобную тему, тем самым испортив настроение этим двум

ребятам. За то же самое ругали себя и Роза с Леоном. Наконец последний сказал, что Олив,

кажется, заснула.

Решив загладить ситуацию, София принялась им рассказывать, какая ее дочь прелестная

девочка, и как любит тихие, спокойные игры.

– Она ведь у меня очень спокойный ребенок, - София нежно улыбалась спящей девочке, -

очень любит поспать, посмеяться... Из нее в будущем выйдет замечательная мать, я уверена.

Такая же спокойная, милая и веселая.

Роза поймала брошенный на нее взгляд Леона и подавила смешок. Не заметив этого, София

продолжала:

– Знаете, она ведь поздний ребенок, и поэтому я боялась что что-то пойдет не так как я с

Чарли того хотели бы. Все-таки я забеременела в тридцать восемь лет... А это вам не

двадцать. Но все настолько хорошо, что я даже немного боюсь... Даже сама не знаю чего, но

мне кажется слишком чудесным то, что моя жизнь так наладилась.

Она светло им улыбнулась.

– Прожив целых тридцать пять лет у друзей матери, я уже и не надеялась встретить кого-

нибудь. Думала, что до конца жизни останусь старой девой...
– oна даже вздрогнула от этой

мысли, - до самой старости сидеть у окошка на подоконнике, и оплакивать свое

неудавшееся, семейное счастье... И тут появился он. Чарли гостил в нашем городе, и зашел в

наш магазинчик. Вот там-то мы и встретились. А потом... Потом он начал приходить к нам

все чаще и чаще, чтобы в конце концов не предложить мне то, o чем я уже и не мечтала. Он

предложил мне уехать с ним во Францию и поженится. Что я тогда почувствовала...

Наверное можно сравнить это чувство с ощущениями человека, спасенного из горящего

дома, когда ему уже кажется, что eгo уже никогда не найдут и не спасут.

Вскоре они на цыпочках покинули комнату и вернулись в гостиную. А спустя еще полчаса

распрощались. Леон переговорил с Софией и сказал, что они очень спешат и не могут

остаться. На самом же деле им было больше незачем задерживаться - они узнали все, что

хотели.

Глава 7: Предчувствия

– Ну, что ты скажешь?
– Леон кинул сумку себе на кровать и сам сел на нее.
– Похоже мы

знаем, что с ней стряслось. Честно говоря я думал, что ее просто-напросто убили, хоть так и

не смог придумать ни одного мотива, а теперь оказывается, она сама решила покончить свои

счеты с жизнью.

– Зачем, хотела бы я знать?
– садясь на стул, задумчиво протянула Роза.

– Любовь, Роза, - странным голосом ответил Леон, - вот и все. Она просто-напросто не

смогла пережить уход того, о оком писала.

– Как это глупо... - воскликнула она, всплеснув руками, - лишать себя жизни, зная что

обрекает дочь на сиротскую жизнь! Умирать, не думая ни о ком, кроме себя одной.

– Вовсе нет, бывают случай, когда без человека невозможно жить, и в этом нет ее вины.

Когда встречаешь такого человека, то сразу понимаешь, что без него ты погибнешь. Рано

или поздно, но погибнешь.

– Допустим что так, - отозвалась Роза, стараясь чтобы ее голос звучал твердо, - но разве в

таких случаях этот самый человек способен жить без того, другого?

– Это и ставит меня в тупик. Она ведь Солтинера, Роза. Для нее влюбится, и влюбится для

любого другого человека - это две разные вещи. Когда влюбляется Солтинера, он отдает

всего себя, в то время как другие - нет. Из этого выходит, что Анабель истинная Солтинера, а

ее предмет - истинный идиот.

Он кашлянул и Роза покачала головой.

– Теперь, если мы хотим помешать ей умереть, а я думаю мы хотим этого, нам следует как

можно чаще навешать Анабель, и не дать ей увлечься.