Золотая Вспышка

побледнело.

Не медля больше ни минуты, он взял ее за руку и повел подальше от двери, в которую вошел

новый посетитель. Протащил вверх по лестнице и остановился у двери в его комнату:

– Где Анабель?

– Я... я не знаю. Где-то в доме.

– Почему я не заметил раньше? Почему? Надо ее найти. А ты пока побудь здесь, они тебя не

найдут.

– Нет, Лео, я с тобой!

Хватая его за локоть, Роза в полуобморочном состоянии повернула его к себе лицом:

– Я не останусь здесь одна, зная что ты сейчас внизу с ними, Лео. Лучше я пойду с тобой!

Повисла короткая пауза, во время которой оба они услышали вой ветра за окном, и громкие

голоса внизу. К этим голосам прибавился еще один, до ужаса знакомый голос, который

изредка являлся Розе во снах, и обладателя которого она никогда не хотела больше видеть

поблизости.

Видя, как бледнеет ее лицо, Леон открыл дверь, и усадил ее на кровать. Вид у него был

пасмурный.

– Посиди здесь пока, ты не можешь спустится.

Не имея сил на противостояние, Роза проводила его круглыми от страха глазами, пока он не

закрыл за собой дверь, а потом вся превратилась в слух.

До нее долетели его шаги по лестнице, и то, как он шагнул в толпу.

Дрожа вся, от волос до кончиков ног, она продолжала слушать, но больше ничего различить

не смогла и в изнеможении повалилась на подушки.

Спустя полчаса на лестнице опять раздались шаги, и в комнату вернулся Леон. Он быстро

вошел, и, закрывая за собой дверь, приложил палец к губам.

– Я так и думал, что это он, - сказал он, - это Плутон явился, Роза.

– Плутон? Ты видел его?
– в ужасе пролепетала Роза.
– А Анабель?

– Мне нельзя было показываться ему на глаза, но его я видел. А твоя прабабушка вышла к

гостям немногим позже его прихода...

– Но зачем он здесь?

На лице Леона застыло странное, каменное выражение:

– Он не случайно пришел. Разве ты не поняла? Он и есть тот, о ком она писала, он

Сетернери, способный подчинить своей власти всех ему окружающих! Как я мог быть таким

идиотом? Ему ведь ничего не стоит очаровать кого бы то ни было... Он очаровал ее и бросил,

зная, что она не переживет его уход!

Леон запустил руку в волосы.

– И не было никакой всепоглощающей любви, о которой она писала перед смертью, была

лишь его над нею власть! Он подчинил ее себе и заставил умереть. Разумеется, он хотел хоть

как-то, своими силами, подействовать на народ Солтинера, хоть немного подпортить их

процветание на тот момент, пока они были в самом расцвете сил. А Анабель, такая легкая

мишень для удара, не знающая того, кем являются Сетернери, не знающая, что их следует

избегать потому что она Солтинера, и она ни в коем случае не может доверять такому

человеку как Плутон. Она ведь даже не знала, кем на самом деле является до нашего

приезда, и принимала свое к нему влечение за чистую монету... Да, теперь мне все ясно.

– Но... Значит ты считаешь, что это Плутон подстроил ее смерть?
– в ужасе воскликнула Роза.

– Но убить ее лишь за тем, чтобы отомстить вам за процветание, это же по крайней мере

глупо... Он ведь не ребенок, чтобы мстить за то, что кто-то более счастлив чем он сам.

– Ему необходимы были силы, - тихо сказал Леон, скрестив руки.
– Может быть он полагал,

что... С помощью ее запасов жизненной энергии сумеет чего-либо достичь сам. После

неудавшейся попытки...
– oн сжал кулаки.
– После того, как он потерпел крах с тобой, он

наверняка еще больше прежнего захотел все-таки выполнить свой план. Найти человека, из

которого можно было бы вытянуть необходимые ему жизненные силы. Беззащитного, не

способного на защиту человека, у которого не будет против него оружия.

Стиснув зубы, Роза сверкнула глазами.

– Убить ее лишь за тем, чтобы отомстить вам. Какой же он после этого негодяй!
– взвизгнула

она.
– Не брать в расчет ничего, ни ее положения в жизни, ни ее маленькой дочери, он

руководствовался только своими личными побуждениями. Теперь я начинаю понимать зачем

мы здесь, зачем нам надо спасти ее.

– И Элиза знала это, поэтому-то, я уверен, она и отравила нас сюда.

Ослепленные внезапным озарением, они не сразу осознали, что Плутон сейчас

беспрепятственно ведет разговор с Анабель, и то, чего они так опасаются, может случится с

минуты на минуту.

Роза, почувствовавшая внезапный прилив сил, встала. Леон тоже.

– Нам немедленно надо увести ее из гостиной, - сказал он ей, - но нельзя попадаться ему на

глаза ни в коем случае. Если он нас увидит - все рухнет.

С легкостью кошки они выскользнули из своего убежища и прокрались вниз по лестнице,

стараясь по возможности не попадаться никому на глаза, и побыстрей смешатся с толпой.

В толпе было не продохнуть, и Леон несколько раз предлагал ей вернутся. Но Розе было не

до того. Она считала своим долгом участвовать в судьбе своей родственницы и спасти ее.

Ради этого она, по сути, и покинула дом Элизы. Ради жизни Анабель.

Внимательно вглядываясь в толпу, она краешком глаза видела как Леон обеспокоенно следит

за ней, опасаясь, видимо, обморока.

– Ты видишь их, Лео?
– шепнула она, по возможности, бодрым голосом.
– Они не могли уйти

далеко. Где они могут быть?

– Где-то здесь... Ты чувствуешь что-нибудь?

Окунаясь в себя, Роза нахмурилась и почувствовала лишь усталость. Было прохладно, но

леденящего холода она не чувствовала.

– Его нет здесь, - сказала она, - я его не чувствую.

Они пробрались к двери, ведущей на балкон, где собрались те гости, что уже не помещались

в гостиной.

Выйдя на улицу, Роза едва не упала, такой на них налетел ветер. Хватаясь за вовремя

протянутую руку Леона, она окинула собравшихся внимательным взглядом, и вынуждена