Золото Черного Властелина

Тот-кто-суёт-хобот-куда-не-надо скосил взгляд на "своих" двуногов. Грустная-одноглазая весела, а лысый-непоседливый наоборот грустен. Лучше пусть они оба обрадуются и развлекут его чем-нибуть новым. Он набрал в хобот воды и щедро окатил стоящего на берегу двунога.

***

***

Солнце перевалило зенит, но всё ещё жарило землю. Трава, местами вымахавшая в половину человеческого роста весело желтела, пряча от сурового неба свои более зелёные побеги. Волны озера невозмутимо плескались о берег, а дикий вопль беспощадно рвал тишину.

– Отродье осла и лесной обезьяны! Ты что творишь?

Вид человека, возвышавшегося над съёжившимся подростком был страшен. Высокого мужика и в обычное время трудно было назвать красавцем, а сейчас он походил то ли на христианского чёрта, то ли на духа вонючей горы. С недавно ещё белой хламиды капала грязная вода, тёмно-зелёная тина свисала тухлыми соплями с головы и плеч, а из крупной прорехи с обожжёнными краями на мир хмуро смотрела бурая задница, покрытая следами недавнего конфуза.

– Сатанинский прихвостень! Я сейчас из тебя...

– Угомонись!
– ругань пострадавшего была резко оборвана подоспевшим воином в серой кожаной броне.
– Что разорался?

– Этот бесёнок чуть меня не убил!

– Сам виноват. Я тебе сказал идти обратно вокруг озера, - холодно ответил суровый оромо.

– Я... я...
– "праведный гнев" уступил место страху перед страшным солдатом принца-наместника, и мужик начал хватать ртом воздух.

– Ты, ты, - передразнил его Кааса, - бегом отсюда. И задницу не забудь помыть, - последние слова понеслись вслед улепётывающей фигуре.

– Фу! Спасибо, Кааса, ты вовремя!
– Бегемот успел перевести дух и прийти в себя.

– Не люблю баранов. С тобой он герой, а меня увидел и обгадился.

– Ну, обгадился он ещё раньше, - улыбнулся подросток.

– Второй раз обгадился. Мелкий, что у тебя с этой... летучей какашкой стряслось? Вчера, позавчера вихляла, а сегодня вообще с цепи сорвалась.

– Это не какашка, - обиделся юный рукодельник, - это ра-ката. Так принц сказал.

– Не важно. Важно, что она завернула вбок, догнала того осла, - воин махнул рукой на стремительно уменьшающуюся фигуру, - и подпалила ему дупу.

– Ну... я попробовал новый состав. Смесь говенной соли и сахара.

– Ха, я был прав! Твоя "рохата" - это летающий котях!

– Не обзывайся.

– Да ты сам посмотри!
– Кааса достал из-за спины слегка помятую, испачканную трубку из бронзовой жести, - вид, запах. Котях.

– А если я в тебя его запущу?
– поинтересовался Бегемот, глядя изподлобья на "воспитателя".

– То я это говно загоню тебе обратно в задницу, - невозмутимо ответил оромо.
– Хорошая игрушка. Здорового лба напугала.

– Можно сделать большую, и она понесёт на себе алхимическую бомбу!

– Да, Бегемот, и принесёт её обратно к тебе.

– Я работаю над этим, - вновь насупился подросток, - Абеба обещала мне приделать стабилизаторы.

– Кого приделать?

– Ну, как оперение на стреле, чтобы ра-ката прямо летела. Мне принц оставил рисунки, с разными идеями.

– Так эта... ра-ката, - Кааса решил больше не подначивать мальчишку, - летает как стрела?

– Ну, не совсем. Там ещё важна скорость сгорания смеси, форма сопла, центр тяжести...
– тут парень увидел, что спецназовец похоже не понял ни одного слова, - да, как стрела, но с хитростями.

– С хитростями... Ладно, если как стрела, то она сильно кривая, - и воин указал пальцем на заметные вмятины в жести.

– Ой. Надо будет сделать новую ра-кату. А лучше, попрошу Абебу. У неё всё так аккуратно получается. Кааса, смотри, что у меня ещё есть!
– Подросток залез в свой внушительный мешок и достал длинную охотничью стрелу.
– Держи.

– Что это такое?
– спросил мужчина, приглядевшись к жестяной трубке, примотанной к самой стреле. Трубка воняла, и из неё торчала жёсткая нить.

– Это... чха.

– Ты простыл?

– Нет, эта штука называется "чха". Так принц сказал. Она работает, как ра-ката, сейчас покажу!

Парень установил стрелу на станок, быстро собранный из досок, также сложенных в его мешке, и направил сооружение прочь от озера. Махнув Каасе отойти на пару шагов, мальчишка запалил факел, поджог им нитку, торчащую из стрелы, и отбежал к воину. Первые пару секунд ничего не происходило, только потрескивала тлеющая нить. Затем тусклый огонёк вполз в трубку и оттуда повалил белый дым. Сначала немного, но потом вонючее облако скрыло весь станок, а стрела резко улетела прочь, оставив лишь дымный след, медленно исчезающий в воздухе.

– Видел?! Ты видел? Она сработала! Представляешь, принц рассказывал, что большая чха может пустить сто стрел за раз! Мы теперь всех врагов убьём.

– Бегемот... Искать эту штуку ты будешь сам.

– А ты?

– А я пойду помолюсь Вааку.

– Какому Вааку? Ты же в церковь ходишь, я видел, - растерялся подросток.

– Я потом и Христу помолюсь, и Истифанию. Всем помолюсь...

У Каасы была хорошая память, и сейчас перед его глазами встал эпизод, когда пьяный в стельку принц держал за руку раненную индианку и шептал: "Ну, погодите у меня, содомиты арабские. Я вас всех на ноль помножу, как Содом с Гоморрой. Я вам устрою ядрён батон с баллистической ракетой." Полусотник спецназа не знал, что такое "ядрён батон", но сегодня он понял значение слова "ракета".

***

Что будет, если объединить широту русской души, с той же широтой, но эфиопской? Да ещё приправленной южными темпераментом и энергией. Правильно! Будет эпическая гулянка. Окончание сезона дождей на озере Тана в этом году праздновали от души. Светлокожий северный рас, присланный Негусом Нагаст, собрал народ нескольких окрестных деревень - таких многолюдных праздников не помнили даже старейшие из приглашённых дедов-старейшин. Пиво и медовуха текли рекой, столы ломились от забитого недавно бегемота, а тефовые инжеры лежали вперемешку с настоящими новгородскими блинами. Такой праздник живота был в новинку селянам, жившим чуть ли не впроголодь после регулярных поборов местного Негуса. Спасибо матушке-Тане - озеро спасало даже в самые трудные годы.