Золото и мишура

— Кай Йи, надо что-нибудь предпринять! — настаивал Ли Ванг Ю. Почти все члены тонги Суэй Синг набились в подвальное помещение штаб-квартиры на Споффорд-Элли. Крейн, одетый в ярко-красные одежды, сидел неподвижно, словно Будда, на коврике перед алтарным возвышением, на котором стояли сосуды, раскрашенные в типично китайском стиле. — Если мы не начнем действовать, — продолжал Ли, — то потеряем контроль над Чайнатауном.

— Он прав, Кай Йи, — сказал Квонг Си, другой молодой солдат тонги. — Наши люди боятся круглоглазых, которые враждебно настроены по отношению к китайцам. Если не мы защитим китайский народ, то кто?

Воцарилась тишина, и все бойцы тонги обратили взоры на своего лидера, ожидая, что он скажет. Лицо Крейна было словно высечено из камня, глаза напряженно смотрели вперед, не мигая. Наконец Крейн поднялся, повернулся к алтарю и поднял с него тот самый меч, которым он обезглавил молодого шпиона из тонги Хоп Синг. Несколько мгновений Крейн держал меч двумя руками, затем обернулся и передал его Ли Ванг Ю. Смутившись, Ли смотрел, как Крейн снял с себя ярко-красные одежды и положил их на алтарь. Обнаженный до пояса, он повернулся лицом к своей тонге.

— Братья мои, — сказал он. — Все вы знаете, что я ставлю тонгу Суэй Синг превыше своей жизни. Но есть одна вещь, которая еще более дорога мне, и это — Стар Коллингвуд. Как вам известно, Чарли Конг захватил Стар и согласен отпустить ее только после того, как я сдамся ему. Он оказался более умным, чем я, поскольку мне никогда в голову не приходило, что он может использовать Стар Коллингвуд, чтобы поймать меня. Поэтому у меня нет иного выбора, кроме как отдать себя в руки тонги Хоп Синг. Когда я сделаю это и когда Стар вернется в свою семью, опасность со стороны круглоглазых исчезнет и мир вновь возвратится в Чайнатаун.

Но поскольку Чарли Конг желает моей смерти, я оставляю за собой право умереть среди друзей, а не среди врагов. Вот почему я прошу тебя, мой любимый кровный брат Ли, которому я отдал меч нашей тонги, осуществить мою казнь.

Среди потрясенных бойцов тонги послышалось тихое бормотание, Ли начал было протестовать, но Крейн поднял руку, приказывая ему замолчать.

— Отошлите мою отсеченную голову хоп-сингам. Это удовлетворит их. Затем, как только они отпустят Стар, вы, братья мои, под руководством Ли Ванг Ю будете продолжать борьбу за сохранение нашей власти в Чайнатауне. Прощайте же, братья мои. Я пытался верой и правдой служить вам. Однако сейчас самая большая служба, которую я могу сослужить — это покинуть вас.

Он опустился перед Ли на колени и нагнул голову.

— Размахивайся сильнее, — сказал он. — Сделай все как следует. Не доставляй мне ненужной боли.

Ошеломленный Ли посмотрел на Квонг Си, у которого был сейчас такой же ошеломленный вид. Затем оба они обвели взглядом остальных бойцов тонги.

— Делай! — приказал Крейн, и его склоненная шея напряглась.

— Кай Йи, — умоляюще сказал Ли. — Я не могу сделать эту ужасную вещь. Ты не можешь просить об этом меня.

— Я не прошу, — сказал Крейн, — я приказываю. Ну же, давай!

Ли, которого трясло, как в лихорадке, схватил меч обеими руками, медленно поднял его над головой. Глядя на шею Крена, он начал опускать клинок, потом резко остановился.

— Нет!!! — закричал он. — Я отказываюсь взять на себя ответственность за отнятие твоей жизни. Пусть кто-нибудь другой сделает это. — И он повернулся к остальным. — Кто вызовется казнить Кай Йи?

Молчание. Крейн обвел взглядом бойцов тонги и наконец поднялся.

— В таком случае, — сказал он, направляясь к двери, — вы обрекаете меня на жестокую и жуткую смерть. Прощайте, братья мои. Я один иду к хоп-сингам. — Он чуть задержался в дверях и еще раз оглянулся. — Впервые в жизни со мной такое, — тихо добавил он, — я боюсь…

Влекомый парой лошадей, полицейский фургон грохотал вниз по Ноб-Хилл. У подножия холма капитан Броудер заметил полицейское отделение, расположившееся за квартал отсюда, на Пайн-стрит.

— Туда! — скомандовал он.

Фургон завернул и помчался к пересечению Грантавеню и Пайн-стрит. Большая толпа «поднебесников» собралась, наблюдая за действиями полиции, однако внешне все казалось спокойным. Один из полицейских подошел к затормозившему фургону и отсалютовал.

— Не так давно тут были настроенные против китайцев люди, капитан, — сказал он. — Однако мы воспрепятствовали их проникновению в Чайнатаун, и они убрались.

— Куда они направились?

— В доки.

— В доки? — Броудер изумился. — Но почему туда?

— Ну, раз уж им не удалось попасть в Чайнатаун, — сказал сидевший рядом с капитаном Арчер, — тогда они решили, видимо, попытаться сжечь несколько кораблей тех пароходных компаний, которые принимают «поднебесников» на работу, например «Пасифик Мейл».

— Пошлите кого-нибудь к мэру, — сказал Броудер. — Пусть он свяжется с военно-морской базой на острове Map, чтобы они прислали военный корабль для защиты доков.

— Слушаюсь, капитан.

— И пропустите нас. Мы направляемся к Крейну Кангу.

Полицейский дал знак своим парням, и они разомкнули живую цепь. Лошади галопом проскакали в Чайнатаун.

Однако когда они достигли особняка на Грант-авеню, тот оказался пуст.

Смотровое окошко в двери, выходившей на Аллею Убийц, приоткрылось, и в него выглянул какой-то мужчина в белом капюшоне с прорезями для глаз. Перед ним в пыли стоял Крейн Канг. Боец из Хоп Синг отомкнул замок. Держа ружье наизготовке, открыл дверь и высунулся наружу.

— Я один, — сказал Крейн.

Как только человек в капюшоне удостоверился, что Крейн сказал правду, он отступил чуть в сторону, давая возможность пройти. Крейн, облаченный в шелковый черный костюм, похожий на пижаму, вошел внутрь. Под масляными светильниками, свисавшими с низкого потолка, стояли четверо бойцов из тонги Хоп Синг. На головах у них были капюшоны, двое были вооружены мачете, один — топориком, а у четвертого в руках было ружье. Как только впустивший Крейна закрыл дверь на засов, вооруженный ружьем подошел к Крейну.