Золото и мишура
Шрифт:
— Даже после того, как он назвал тебя шлюхой и ударил?!
— Может быть, я это заслужила. Я была причиной всего этого ужаса. Я была страстно влюблена в Крейна, поэтому у Хуанито были причины злиться. Мамочка, сделай как-нибудь так, чтобы он вернулся ко мне. Хуанито — мой последний шанс. Если он бросит меня, ни один мужчина на свете не захочет быть со мной… — И она снова принялась рыдать.
Эмма обняла и прижала к себе дочь.
— Если ты и вправду хочешь его, у меня есть способ, как можно заставить его вернуться. Но должна предупредить тебя, что
— Это не важно. Я не хочу до конца своих дней жить в одиночестве!
— Ну, знаешь, лучше быть одной, чем жить с человеком, который тебя ненавидит.
— А ты счастлива одна?
Эмма закусила губу.
— Нет, не счастлива, — призналась она. — Быть одному — сущий ад. — Она посмотрела на заплаканные глаза дочери, увидела в них сильнейшее желание возвратить мужа и вздохнула. Она понимала, что все шансы сделать Стар счастливой были теперь потеряны. — Что ж, я верну его тебе.
— А как ты собираешься это сделать?
— Скажи спасибо, что у меня есть ловкий юрист.
Раздался стук в дверь, и появился Кан До.
— Тайтай, пришел лорд Мандевилль.
Стар заметила, как мать машинально поправила прическу.
— О?.. — воскликнула Эмма. — И что же привело его сюда?
— Говорит, что приходить сюда выразить свое почтение и узнавать, все ли хорошо после вчерашнего.
— Надо же, какая забота! Пожалуйста, проси. Да, и вот еще, Кан До…
— Слушаю, тайтай?
— Будешь накрывать на стол, поставь еще один прибор. Если лорд Мандевилль свободен, я попрошу его отобедать с нами. Тем более что вчерашний обед получился, прямо скажем, нервным.
— Can do, тайтай.
Когда слуга удалился, Стар спросила:
— Мама, а кто такой этот лорд Мандевилль?
— Один очень приятный молодой англичанин, который вчера приходил к нам вместе с сэром Персивалем Гором. Его отец маркиз Торнфилд — владелец Торнфилдского аббатства.
Она поднялась с софы, подошла к зеркалу, висевшему над каминной полкой, и внимательно на себя посмотрела.
«Бог ты мой, — подумала, глядя на нее, Стар. — Мамочка заинтересовалась этим человеком».
— Лорд Мандевилль, — объявил в дверях Кан До.
Стар обернулась и увидела высокого, безукоризненно одетого блондина.
«Что ж, вполне понятно, почему мама заинтересовалась…»
— Э-гей, Хуанито! — кричал вакеро, галопом скакавший по полю, залитому нещадными солнечными лучами. — Твоя мать хочет видеть тебя! Хуанито!
В куртке «левис» и кожаных «чепсах» [37]Хуанито гонялся за пони, который умудрился сбежать из корраля. Раскрутив лассо, он бросил петлю, которая описала плавную дугу и опустилась как раз на шею беглеца.
— Хуанито!
Вакеро направил лошадь напрямую, в то время как Хуанито привязывал свободный конец лассо к седельной луке.
— Что там такое, Диего?
— Твоя матушка послала меня разыскать тебя. На ранчо приехал какой-то человек. Он работает на сеньору Коллингвуд.
На
загорелом лице Хуанито появилось хмурое выражение.— Я вышвырну его с ранчо к чертовой матери! — энергично сказал он по-испански. — Не желаю больше иметь ничего общего с этой проклятой семейкой!
— Ага, вот так и скажи своей матушке. Я бы, впрочем, не рискнул. И она сказала, чтобы ты поторопился. — Развернув лошадь, вакеро поскакал прочь.
— Дерьмо! — выругался Хуанито сквозь зубы, пришпорил лошадь и поскакал следом.
Через двадцать минут он вошел в гостиную своего дома и нашел мать в одиночестве. Она стояла у окна, и на глазах у нее были слезы.
— Что случилось, мамочка? — спросил он по-испански. — Где этот человек?
Донья Фелисидад вытерла глаза и повернулась к сыну.
— Он уехал. О, Хуанито, у нас ужасные, ужасные неприятности!
Хуанито поспешил к матери и взял ее за руку.
— Какие неприятности? И кто этот человек?
— Некто Палмер, он адвокат твоей тещи.
— Да, я встречал его на прошлой неделе в Сан-Франциско, когда подписывал брачный контракт.
— А ты читал этот контракт?
— Разумеется.
— От начала и до конца?
— Ну, не совсем. Там было страниц тридцать, такая тягомотина….
Она воздела руки и застонала.
— Значит, мы разорены! — воскликнула она. — Разорены!
— Но почему же? В чем дело?
— А вот, полюбуйся. Можешь прочитать, хотя теперь читай — не читай, все равно поздно.
Она подошла к столу и взяла документ, написанный на недавно изобретенном и только что введенном в бытовой обиход чуде канцелярского света — пишущей машинке.
— Десятая страница, параграф пятнадцатый, раздел «В».
Хуанито просмотрел десятую страницу и прочитал нужный раздел:
«Если в любое время на протяжении первых пяти лет с момента заключения брака жених, мистер Лопес-и-Сепульведа, по любой причине покинет невесту, мисс Коллингвуд, то закладная на ранчо «Калафия», которую в настоящее время держит у себя миссис Коллингвуд, снова вступает в силу, а приданое в размере 100 000 долларов возвращается в качестве штрафа».
Хуанито поднял глаза.
— И что это значит? — спросил он.
— А как ты думаешь, что это может значить? Это значит, что если ты не вернешься к жене, то мы потеряем ранчо.
— Необязательно. Мы просто вернем приданое — в любом случае, мне теперь не нужны ее чертовы деньги! — и закладная вступит в силу. Иначе говоря, мы окажемся там же, где и были до того, как я попал в этот переплет.
— Ох, Хуанито, какой же ты наивный! Ты не представляешь, насколько хитры оказались эти янки. Она просто-напросто откажет в праве выкупа закладной вследствие отсрочки, а мы ведь уже на целых три месяца просрочили выплату. Если же мы вернем приданое, у нас совсем не останется денег, и вот тогда-то она и откажет нам в праве выкупа закладной. Мы потеряем ранчо, потеряем все!