Золото императора династии Цзинь

– То, правда – сказал Домбровский. – Будете идти и оглядываться.

Члены экспедиции тепло попрощались с провожающими их товарищами, пожелали друг другу удачи.

Раздался паровозный свисток, поезд тронулся.

Через десять часов, рано утром они прибыли на место в станицу Бикинская.

ГЛАВА 13. СТАНИЦА БИКИНСКАЯ.

Из-за дальних гор показалось солнце, разгоняя туман. Станица просыпалась, мычали коровы, которых гнали на пастбище, из труб в небо устремились белые дымки, предвещая хорошую погоду, хозяйки готовили завтрак своим домашним.

– Думаю, - сказал Суздальцев, - к станичному атаману ещё рано идти.

И все лениво согласились. Они сидели на вещах, сложенных в кучу на земле, вытянув вперёд ноги, надвинув на глаза фуражки и картузы и поплотней завернувшись в тужурки от утренней прохлады. Они все толком не выспались, и что-то делать всем было лень. Курили самокрутки.

Меж тем утреннее солнце окончательно вышло из-за гор, стало теплее, в небе кружились коршуны. Спать захотелось ещё больше.

– Ну, пойдёмте – сказал, прогоняя дрёму, Дудек Суздальцеву и Ракитенко, - чего здесь торчать, глаза мозолить. В деревне встают рано.

И они пошли, предварительно выведав у местных, где находиться дом станичного атамана. У них было к нему несколько писем от Восточного института и других инстанций с просьбой помочь экспедиции. До этого с атаманом связывались по телеграфу, и он должен был приготовить для них лошадей и сбрую.

Дом станичного атамана, как не странно, стоял далеко не в центре станицы. Дом был добротный, обнесённый новым забором. Дудек постучал костяшками пальцев в калитку около ворот. Оттуда донёсся оглушительный лай здоровенного пса, судя по голосу.

– Чего надо? – спросили из-за забора.

– Мы к атаману – сказал Ракитенко.

– Цыц, Буян! Заходите.

Калитка была не заперта, да и зачем, с такой собакой! Собака эта большая, лохматая, пригнув морду к земле, не добро, исподлобья смотрела на пришельцев. Атаман Макар Волошин встретил их на крыльце. Одет он был в тёмно-синие шаровары с жёлтыми лампасами, в тёмно-зелёный мундир без погон и тёмно-зелёную фуражку с жёлтым околышком. Узнав, кто они и зачем, атаман пригласил их в дом.

– Перекреститься не забудьте – прошептал Ракитенко.

Они зашли в чистую, просторную избу. Пол был застелён пёстрыми половиками, сплетёнными из тряпок – у рачительного хозяина ничего не пропадает. На стене рамки с фотографиями, в углу иконы. Сняли фуражки, неумело перекрестились. Высыпались из другой половины избы любопытные детишки и с полатей на них смотрели детские глаза. Хозяйка со старшей дочерью возились у печи.

– Откушать не желаете? – спросил хозяин.

– Нет, спасибо, Макар Валерьянович, нас там свои ждут – ответил Ракитенко.

– Ну, что ж, свои - это хорошо. Ну, была бы честь предложена. Где вы расположились?

– На станции. Где ж ещё?

– Ну, да. Ну, да. Так, может, сюда? Или в станичное управление?

– Зачем, Макар Валерьянович? Вещи перетаскивать – одна морока.

– Ну, что ж, было б предложено. Как батюшка, Евгений Сергеевич?

– Спасибо, хорошо – ответил Ракитенко.

– А я вас совсем махоньким мальчонкой помню. Бывал у вас. Да-а. Мы, с твоим отцом, паря, полазали по тутошним местам-то. Да-а. Было дело, ещё до японской. Тоже карту составляли.

Суздальцев достал письма и протянул их атаману. Тот взял их и рукой показал гостям на лавку, садитесь, мол. Гости сели. Атаман не спеша прочитал письма.

– Ну, что ж – сказал он, - поможем. Мне уже телеграфировали. Так что кони за станицей пасутся, сбруя у меня в сарае. Стало быть, на станцию доставить?

– Да.

– Делать-то, что собираетесь в наших краях? Направляетесь-то далеко?

– Собираемся уточнить топографию местности по правому берегу Уссури, севернее Козловки,- сказал Ракитенко,- там три речки есть.

– У посёлка Козловского должно быть – уточнил атаман Волошин. – Есть там три речонки, а у посёлка Лончаковский ещё одна.

– Нет, нас интересует вторая речка от посёлка Козловский и геология местности, образцы породы надо собрать. Ну, камни там всякие.

– Это я понял. Чай грамотные.

– И ещё, – Евгений достал из внутреннего кармана форменной студенческой куртки сложенную карту, развернул её и ткнул пальцем, - вот от сюда и до сюда, до моря, до деревни Грингмутовки, надо тоже снять топографию местности. Вот такое у нас задание.

– Как-то уж шибко наискосок, паря.

– Это, да. Но карту надо делать. А то вдруг война.

– С кем? – удивился атаман. – Япония же вроде как за нас?

– Ну, сегодня за нас, завтра – против! Азия! Коварство у них в крови!

– Да я бы не сказал. Впрочем, начальству виднее. А лошадей под уздцы поведёте?

– В горах не поскачешь.

– Это всё так, но до Уссури-то надо как-то добраться. Неужели пешком?

– А что делать? Доберёмся.

– Доберёмся - передразнил атаман.
– С лошадьми-то обращаться умеете?

– Теоретически, да.

– Как? – не понял Волошин.

– Ну, это, Макар Валерьянович, означает, что мы знаем как, но на деле никогда не пробовали.

Атаман улыбнулся:

– Ну да не велика наука. Научитесь.

Расплатившись с атаманом и поговорив с ним о том, о сём гости вернулись к своим на станцию.

Скучать на станции пришлось довольно таки долго. Коней пригнали после полудня два пожилых казака в форменных мундирах, при погонах. Один, судя по погонам, был младший вахмистр, у него вдоль погона была широкая серебреная полоса, другой был старший урядник, у него широкая серебряная же лычка поперёк погона. Атаман подъехал следом.

Младший по званию, старший урядник Авдей Черкашин подъехал на перрон и, не слезая с коня, показал черенком нагайки на здание вокзала, сказал:

– Лошади, однако, ждут на площади перед станцией, седлать надо, идём.

– А вещи? – спросил Ганин.

– Отродясь такого не бывало, что бы кто-то у нас на чужое позарился. Пойдём, пойдём, коней седлать надо, за добром потом вернётесь.

На площади перед станцией толкался табунок лошадей. Не давали ему разбредаться два казачонка, лет четырнадцати, сидящих верхом на не осёдланных лошадях. Станичный атаман и младший вахмистр, Спиридон Вязов, непринуждённо сидели в сёдлах чуть в стороне, в теньке, день выдался на редкость солнечным и жарким.