Золото императора династии Цзинь

С ним все согласились и он продолжил:

– И зачем тогда карта? Он знает точно, где спрятал, а другим это знать не обязательно. Как, например, Наполеон не рисовал же карту, когда прятал своё награбленное в Москве золото, в озере, где-то под Смоленском. Он надеялся вернуться.

– Нет, - сказал Михаил Дудек, - Наполеон не прятал своё золото под Смоленском ни в каком озере и не надеялся вернуться.

– Ты почём знаешь?

– Мой предок притом присутствовал, дед моего деда.

– Врёшь!

– Нет, правда. Семейная легенда по этому поводу есть. Император Наполеон трусливо бежал, бросив награбленное золото и другие ценности. Да ещё мост за собой поджог. На Березине это было. Под городом Борисовом. Как раз первые морозы ударили, а до этого всё дожди и дожди лили. Солдаты, что остались на другом берегу, увидев, что император бежал, бросились грабить его обоз, и, даже не заметили, что мост горит. Понятное дело, без драки не обошлось. Тут налетели казаки, потом ещё подошли русские солдаты и тоже стали грабить обоз и наполеоновских солдат. Началась потасовка, это-то собственно и позволило Наполеону удрать беспрепятственно. Река ещё не успела замёрзнуть, и в это время на ней был не твёрдый лёд, а что-то вроде мокрого снега со льдом.

– Шуга, это называеться – сказал Пилипчук.

– Да – согласился с ним Дудек и продолжил.
– Многие солдаты, спасаясь от казаков, прыгали в реку и тут же застывали, прямо вместе с конями. Мороз был шибко сильный. А мой предок в реку сигать не стал, как-то реку обошёл, на лошади, естественно. Добрался до дома, с золотом, конечно, и коня сохранил. Это позволило моим предкам выжить тогда и, даже, мельницу поставить.

– О! Да ты, Миня, из богатеев! – сказал Суздальцев.

– Нет. Не получилось. Польшу тогда разделили и мы под немцем оказались. Местный барон не дал моим предкам жить спокойно, и им пришлось всё бросить и перебраться в Царство Польское, то есть в Россию.

– Да, - сказал Гордей, - что барон, что пан, что помещик, все они одним миром мазаны. А золото как дуром пришло, так дуром и уйдёт, если оно не праведно нажито!

– Ты ещё бога вспомни, Гордей! – сказал Суздальцев.

– Гордей правильно говорит, - подал голос Яша Гуревич, - всё, что нечестно нажито, Господь отберёт!

– Это у вас, у евреев – сказал Суздальцев.

– У всех так – возразил Пилипчук.

– Ерунда, предрассудки, тоже мне, святые! – сказал Дудек, - Я всё это рассказал к тому, что не прятал Наполеон своих сокровищ в России и карты, ни какой не было.

– Но у нас-то есть! – сказал Суздальцев. – Или это плод воображения твоего батюшки, Жека?

– Не надо грязи!- вскипел Ракитенко. – Откуда эти придирки? Откуда такое не доверие? Я, что вас ради шутки, что ли завёл сюда комаров комить? И сам их кормлю! Или вы думаете, что это мне удовольствие доставляет!

– Что ты раскипятился, Жень? – примерительно сказал Суздальцев. – Я просто сказал, без задней мысли.

– Без задней мысли … - проворчал Ракитенко и твёрдо сказал: - Карта подлинная. А почему? Потому что это не их золото! Они его только везли и охраняли. Это золото китайского императора. Поэтому и карту нарисовали, боясь, что могут не добраться до столицы своего императора. И, если учесть то время, это вполне могло статься. Карта должна быть точная. Они думали, что если не они, так кто-то другой через год вернётся и отыщет сокровища и доставит их императору.

– Какая самозабвенная преданность императорскому дому! – задумчиво сказал Ганин.

– Ты бы так не смог? – спросил Суздальцев.

– Для императора – не смог бы – ответил Ганин. – А для нашего дела, запросто!

– Так и они за дело! – сказал Уваров.- От врагов отбивались.

– И всё-таки перешли к Чингисхану – сказал Суздальцев.

– Всё-таки они были монголы, а не китайцы, - вступился за охрану Лю Жуншу Ракитенко, - к своим ушли. Врядли им было хорошо при дворе императора.

– Это не оправдание – сказал Ганин.

– Может быть, это не то место? – предположил Пилипчук, возвращая разговор в нужное русло.

– Нет, место то! Это единственные горы на берегу Уссури. Завтра один поброжу. Спокойно.

– Один – не надо – сказал Гордей. – Возьми хотя бы Яшу.

И к Яше:

– Пойдёшь?

– Пойду – сказал Гуревич, - если обузой не буду.

– Будешь обузой – тоном наставника сказал Гордей, - если ничего делать не будешь!

Утром Ракитенко и Гуревич вышли на поиски пещеры. Бродили полдня по руслу сухого ручья, но результат был тот же, пошарили всё, но никаких признаков пещеры не обнаружили. Они зачем-то поднялись наверх сопки и по ней пошли на юг, перешли речку и пошли дальше, в поисках более или менее удобного спуска. Они шли дальше, а удобный спуск всё не находился. Вдруг впереди из кустов на Евгения посмотрели жёлтые глаза тигра. Ракитенко видел только морду зверя, видел, как он приподнимает верхние губы, обнажая жёлтоватые клыки, самого туловища было не разглядеть в кустах.

– Стой, Яша – сказал он громким шёпотом. – Пошли отсюда, только тихо.

– Что такое? – спросил Яша, тигра он не видел.

– Ничего, просто пошли.

– Змея?

– Да, - прошептал Евгений, пятясь задом, спускаясь по склону, увлекая за собой Гуревича и стараясь не смотреть тигру в глаза. Он где-то слышал, что если на тебя оскалилась собака, то в глаза ей лучше не смотреть, это может спровоцировать нападение, тигр, конечно, не собака, но на всякий случай.

Склон был довольно таки крутой, усыпанный мелкими камнями и на нём ещё росли деревья. Спускаться было трудно: камни осыпались и скользили под сапогами и на пути вставали стволы деревьев. Тигр был забыт, тут того и гляди поскользнёшься и приложишься лбом к стволу, а это пострашней тигриных когтей.

– Пойдём серпантином – предложил Евгений. Об этом способе передвижения в горах на крутых спусках он слышал от отца и, даже, один раз была демонстрация этого способа на окрестных сопках Владивостока. И они пошли, то есть шли почти горизонтально, с небольшим наклоном в одну сторону, потом разворачивались и так же шли в другую сторону. Идти легче, но очень утомительно. Мелкие камешки по прежнему сыпались под ногами и весело неслись вниз по склону. Весь мокрый от пота Гуревич беззвучно ругался.

– Ничего, Яша, пройдём – успокаивал его Ракитенко.

Наконец спуск стал более пологим, и они пошли нормально, не серпантином, отклоняясь всё время вправо, вскоре наткнулись на старое русло реки и пошли вдоль него.

На другой стороне высохшего русла Евгений заметил огромный холм и другое сухое русло поменьше, которое впадает в первое.

« По-моему, нашёл, что искал» - подумал Евгений, но останавливаться не стал, уже близился вечер, и им с Яшей надо было спешить.

Они шли по правому берегу высохшей реки и у самой поляны, перед их стоянкой Ракитенко обратил внимание на круглый холм, поросший травой. Евгений поковырялся в нём носком сапога, под тонким слоем дёрна лежала речная галька.

– Смотри, Яша, эта та самая пирамида, про которую упоминал Лю Жуншу.

На поляне паслись лошади. Их стерёг Кумарёв, то есть он лежал на траве, опираясь на левый локоть, держал в зубах травинку и смотрел на лошадей. Увидев Евгения и Якова, он им кивнул и спросил:

– Ну, как успехи?

– Тигра видели! – сообщил Ракитенко.

– Вы его не шибко там напугали? Он не побелел от страха?

– А это, Митя, ты у него спроси. Сбегай наверх, поищи его.

– Не могу – серьёзно сказал Кумарёв и кивнул на лошадей. – При исполнении – и добавил.
– А всё остальное?